Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне нравится твоя компания, – неохотно призналась она.
Прежде ей таких слов произносить не доводилось.
– Было... интересно работать вместе с тобой над этим делом.
– Мне тоже понравилось с тобой работать, – сказал Микаэль.
– Хм.
– Честно говоря, мне никогда не приходилось сотрудничать с таким классным поисковиком. Я, конечно, понимаю, что ты гнусный хакер и общаешься с сомнительной компанией. Но ты можешь просто поднять трубку и за двадцать четыре часа организовать нелегальное прослушивание телефона в Лондоне и поэтому действительно добиваешься результатов.
Она впервые взглянула на него с тех пор, как села за стол. Как же это получилось, что ему известно так много ее секретов?
– Все очень просто. Я разбираюсь в компьютерах. У меня никогда не возникает проблем с тем, чтобы прочесть текст и четко уловить его смысл.
– У тебя фотографическая память, – спокойно сказал он.
– Думаю, да. Я просто улавливаю механизм действия. И не только компьютеров и телефонной сети, но и мотора моего мотоцикла, телевизоров, пылесосов, химических процессов и астрофизических формул. Я чокнутая. Выродок.
Микаэль нахмурил брови и довольно долго сидел молча.
«Синдром Аспбергера, – подумал он. – Или что-то подобное. Талант видеть рисунок и понимать абстрактные рассуждения там, где остальные видят только помехи».
Лисбет уставилась в стол.
– Большинство людей много бы дали, чтобы обладать таким даром.
– Я не хочу об этом говорить.
– Ладно, оставим это. Почему ты вернулась?
– Не знаю. Возможно, это ошибка.
Он посмотрел на нее испытующе.
– Лисбет, ты можешь объяснить мне, как ты понимаешь слово «дружба»?
– Когда хорошо к кому-то относишься.
– Да, а в силу чего человек к кому-то хорошо относится?
Она пожала плечами.
– Дружба – в моем понимании – строится на двух вещах, – сказал он. – На уважении и доверии. Оба фактора обязательно должны присутствовать. И еще необходима взаимность. Можно уважать кого-то, но при отсутствии доверия дружба распадается.
Она продолжала молчать.
– Я понял, что ты не хочешь обсуждать со мной свою жизнь, но когда-нибудь тебе все-таки придется решить, доверяешь ты мне или нет. Я хочу, чтобы мы были друзьями, но это желание должно быть обоюдным.
– Мне нравится заниматься с тобой сексом.
– Секс не имеет к дружбе никакого отношения. Друзья, конечно, могут заниматься сексом, но, Лисбет, если мне придется выбирать между сексом и дружбой в отношениях с тобой, нет никакого сомнения в том, что я выберу.
– Я не понимаю. Ты хочешь заниматься со мной сексом или нет?
Микаэль прикусил губу. В конце концов он вздохнул.
– Не следует заниматься сексом с людьми, с которыми вместе работаешь, – пробормотал он. – Это создает проблемы.
– Я что-то не так поняла, и, может быть, ты не трахаешься с Эрикой Бергер при каждом удобном случае? А она к тому же замужем.
Микаэль немного помолчал.
– У нас с Эрикой... история началась задолго до того, как мы стали вместе работать. А то, что она замужем, тебя не касается.
– Вот как, теперь вдруг уже ты не хочешь говорить о себе. Разве дружба – это не вопрос доверия?
– Да, но дело в том, что я не обсуждаю друга за спиной. Тогда бы я обманул ее доверие. Я бы точно так же не стал обсуждать тебя с Эрикой за твоей спиной.
Лисбет Саландер задумалась над его словами. Разговор осложнился, а сложных разговоров она не любила.
– Мне нравится заниматься с тобой сексом, – снова сказала она.
– А мне с тобой... но я по-прежнему гожусь тебе в отцы.
– Мне наплевать на твой возраст.
– Ты не можешь плевать на нашу разницу в возрасте. Из-за нее у нас едва ли смогут возникнуть длительные отношения.
– А кто говорит о длительных отношениях? – сказала Лисбет. – Мы только что закончили дело, в котором главную роль играли мужчины с дьявольски извращенной сексуальностью. Что до меня, так я бы уничтожила их всех подряд.
– Да уж, понятие компромисса тебе неведомо.
– Да, – сказала она, улыбнувшись своей кривой невеселой улыбкой. – Но ведь ты-то не такой.
Она встала.
– Я иду в душ, а потом собираюсь голой улечься в твою постель. Если ты считаешь себя слишком старым, можешь отправляться спать на раскладушку.
Микаэль посмотрел ей вслед. Какие бы заморочки у Лисбет Саландер ни присутствовали, стыдливость к ним, во всяком случае, не относилась. Он постоянно проигрывал ей в спорах. Через некоторое время он поднялся, забрал в дом кофейные чашки и пошел в спальню.
Они встали около десяти, приняли вместе душ и сели завтракать в саду.
Около одиннадцати позвонил Дирк Фруде. Он сообщил, что похороны состоятся в два часа, и спросил, собираются ли они присутствовать.
– Не думаю, – ответил Микаэль.
Потом адвокат попросил разрешения зайти к ним часов в шесть, чтобы поговорить, и Микаэль охотно согласился.
Несколько часов у него ушло на то, чтобы разложить бумаги по коробкам и перенести их в кабинет Хенрика. Под конец остались только его собственные блокноты с записями и две папки с делом Ханса Эрика Веннерстрёма, которые он уже полгода не открывал. Микаэль вздохнул и сунул их в сумку.
Дирк Фруде опоздал и появился только ближе к восьми часам. Он был по-прежнему в траурном костюме и казался совершенно изможденным, когда опустился на кухонный диван и с благодарностью принял из рук Лисбет чашку кофе. Лисбет обосновалась за приставным столом и уткнулась в свой ноутбук, а Микаэль стал расспрашивать Фруде о том, как восприняли родственники воскрешение Харриет.
– Можно сказать, что оно затмило кончину Мартина. Сейчас уже о Харриет пронюхали и СМИ.
– И как вы объясняете ситуацию?
– Харриет побеседовала с журналистом из «Курирен». Она рассказала, что сбежала из дома, потому что не ладила с родственниками, но что у нее все сложилось удачно, поскольку теперь она возглавляет компанию с таким же оборотом, как у концерна «Вангер».
Микаэль присвистнул.
– Я понимал, что австралийские овцы приносят доход, но не знал, что ранчо настолько процветает.
– На ранчо все идет замечательно, но это не единственный источник ее доходов. Семья Кочран занимается разработкой месторождений, опалами, транспортировкой, электроникой, владеет предприятиями обрабатывающей промышленности и много чем еще.
– Опля. И что же теперь будет?
– Честно говоря, не знаю. Народ прибывал в течение всего дня – впервые за много лет семейство собирается вместе. Появились представители клана по линии Фредрика Вангера и Юхана Вангера, а также молодежь – те, кому от двадцати лет и больше. Сегодня вечером в Хедестаде находится около сорока Вангеров. Половина из них сидят в больнице и утомляют Хенрика, а другие беседуют в гостинице с Харриет.
– Харриет стала огромной сенсацией. А сколько народу знает правду про Мартина?
– Пока что только я, Хенрик и Харриет. Мы долго беседовали втроем. Вся эта история с Мартином и... его извращениями в данный момент многое отодвигает для нас на задний план. Концерн оказался в колоссальном кризисе.
– Это понятно.
– Естественный наследник отсутствует, но Харриет на некоторое время задержится в Хедестаде. Нам необходимо, в частности, выяснить, кому что принадлежит, как будет распределяться наследство и тому подобное. Харриет ведь имеет право на долю в наследстве, которая, находись она здесь все время, была бы достаточно большой. Это просто кошмар.
Микаэль засмеялся. Дирку Фруде было не до смеха.
– Изабелла окончательно сломалась. Ее положили в больницу, и Харриет отказывается ее навещать.
– Я ее понимаю.
– Зато из Лондона приезжает Анита. На следующей неделе мы созываем семейный совет, и впервые за двадцать пять лет она будет в нем участвовать.
– Кто станет новым генеральным директором?
– Пост стремится занять Биргер, но об этой кандидатуре не может быть и речи. Хенрик будет временно исполнять обязанности генерального директора, прямо из больницы, пока мы не назначим кого-нибудь либо со стороны, либо из членов семьи...
Он не закончил предложение. Микаэль вдруг поднял брови:
– Харриет? Вы шутите.
– Почему? Несомненно, она компетентная и уважаемая деловая женщина.
– Ей ведь надо заниматься предприятиями в Австралии.
– Да, но в ее отсутствие там прекрасно справляется ее сын Джефф Кочран.
– Он же studs manager на овечьей ферме. Если я правильно понял, он следит за тем, чтобы овцы правильно спаривались друг с другом.
– Он получил экономическое образование в Оксфорде и юридическое в Мельбурне.
Микаэль вспомнил потного, мускулистого, обнаженного до пояса мужчину, который вез его в ущелье, и попытался представить его в костюме в узкую белую полоску. Почему бы и нет?