В Эфире. Дилогия (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович

За время скитаний по подземелью прокачался не только я, но и Ку‑Кулек. Когда я лутал последнего файеркида в темном коридоре, пес выскочил откуда‑то и напугал меня до жути. Уставился красными глазами, в которых светилась магма, и окатил волной жара – не слабее, чем монстры. Визуально он стал крупнее и походил теперь на смесь добермана с ротвейлером. Левое ухо оплавилось, а на боку появились три длинных косых царапины, который тоже светились алым.

Нефигово пет апнулся…

Я полез в инструкцию – почитать, как такое вообще возможно.

Гм. Выбрать новую ветку развития, оказывается, можно было еще на предыдущем уровне. Предлагались опции, связанные со стихиями: огонь, вода, воздух, земля. Но пет (или Эфир) сделал выбор за меня. Ку‑Кулек стал огненным псом.

А если бы драйк попал в него молнией? Мой питомец перешел бы в стихию воздуха? Было бы интересно…

Но и нынешний вариант впечатлял. По виду – прямо‑таки «адская гончая» из мифрила. По статам же, если пересчитать их по той системе, что применяется к игрокам, Ку‑Кулек стал даже сильнее меня – чистый двухсотый уровень. У мехдога появилась почти абсолютная защита от огня и способность «клыки магмы» – теперь он мог не только прокусить броню, даже тяжелую, но и прожечь ее. Ну и жар, исходящий от него, тоже, наверное, можно было как‑то использовать. С такой печкой и на севере не замерзнешь. Вот только непонятно, чем его кормить теперь…

Я порылся в инвентаре, задержался взглядом на поддельной Слезе Авроры и выудил кусок магмы, выпавшей из файеркида. Пока я был этим занят, Ку‑Кулек держался чуть поодаль. Он аж извелся – и обрубком хвоста вилял, и подпрыгивал. От него все так же веяло жаром. Но когда пес подошел ко мне вплотную, температура спала. Мелькнуло голубое свечение, и он, не нанося мне урона, ткнулся на удивление холодным носом мне в руку.

Застывшая лава ему понравилась – схомячил за секунду и уставился жалостливым взглядом, выпрашивая добавку. Жуткая морда, но родная. Если уж и был я готов сказать Эфиру спасибо за что‑нибудь, так это за Ку‑Кулька.

В Таламусе воспитанникам не разрешали держать собак, но у охраны была парочка овчарок. Задумывалось, видимо, что они будут пресекать наши ночные шатания на территории. Но мы быстро подружились с собаками. Каждый раз, когда получалось спрятать еду, я бежал к их загону и втихаря подкармливал. Мне кажется, они грустили, когда провожали меня в ночь побега…

От размышлений и попыток починить Ку‑Кульку поврежденное ухо меня отвлек шорох за углом. Появилось неприятное ощущение, будто кто‑то следит за мной. Ку‑Кулек напрягся, моментально раскаляясь, и бросился в ту сторону, я за ним. Но там никого не оказалось, а по следам на пепельном полу сложно было что‑то понять. Я много натоптал, пока наматывал круги по лабиринту и дрался с порождениями вулкана.

Мимо пролетели два призрака, горячо обсуждая какие‑то важные документы, которые необходимо спасти в случае извержения. Я отправил Ку‑Кулька назад, а сам пристроился за пыхтящими пухлыми библиотекарями – и минут через пять стоял в широком тупике перед неожиданно чистой дверью.

На ней не было никаких следов гари – идеально гладкое, покрытое лаком красное дерево неизвестной мне породы. Замочная скважина отсутствовала, зато имелся кодовый замок – семь шестигранных металлических барабанов в специальных пазах. Каждую грань украшала нарисованная шахматная фигура. Король, ферзь, ладья, слон, конь, пешка.

Туземцы, насколько я помню, в шахматы не играли. Впрочем, было и так понятно, что секретную дверь поставили люди Магнуса. Вопрос, однако, состоял в том, как ее открыть.

Я попробовал «на дурачка» и собрал комбинацию по возрастанию от пешки до короля. На всякий случай отскочил, но ничего не произошло. Расставил фигуры в обратном порядке – с тем же эффектом.

Тогда я решил пойти напролом.

Долбил по двери прессом, стрелял из «хоукмуна», потратил последнюю динамитную шашку. Разве что Ку‑Кулька не использовал как таран. Зато пробовал применить его в роли газовой горелки, но дверь выдержала воздействие жаром. А стальные когти моего пса не оставили на ней даже царапин. Магическая защита лишь слабо вспыхивала – и то не от каждого удара.

Передохнув чуть‑чуть, я помедитировал и стал вспоминать все, что знал о шахматах. Полез на форумы, поискал в глобальной сети.

Если сравнить Магнуса с Кортесом, а здешних завоевателей с конкистадорами, то напрашивался вариант – так называемая испанская партия. Но как применить ее для разгадки шифра, я придумать не смог. Стал ковырять наудачу дальше, прижавшись ухом к двери, будто взломщик сейфов, в надежде услышать какой‑нибудь щелчок или скрип. Потом искал потертости, чтобы определить, какие грани меньше крутили. К счастью, за ошибки система не штрафовала. Не было ни предупреждений, что после стольких‑то неудачных попыток замок заклинит, ни магических ловушек или кары небесной.

Обычно в играх бывают либо подсказки, либо ролики с чужим опытом прохождения, но фигушки, даже любимый форум бета‑тестеров молчал.

Я еще дважды обошел весь этаж, скрупулезно осмотрел каждый уголок – тщетно.Вернулся к двери, стал биться об нее лбом, приговаривая: «Думай, думай!» Расставил фигуры по частоте использования, по исходной позиции на доске, по силе и важности – как я их себе представлял. Дождался нового появления призраков, но те лишь доходили до двери, делали какие‑то пассы перед замком, после чего исчезали.

Я приступил к простому перебору – пешки на всех барабанах, потом кони, слоны и так до ферзей. Затем – то же самое с минимальными вариациями. Терять мне, в принципе, было нечего. Времени – вагон, цифровая вечность в запасе…

От этой мысли я разозлился и опять попытался высадить дверь, но только отбил плечо.

Успокоился. Помедитировал еще.

И просто решил поиграть.

Подумал – ну в самом деле, это ведь именно игра. Здесь не должно быть слишком головоломных задач!

Итак, шахматы. Представим, что я за белых и хочу закончить партию как можно быстрее, поставив противнику «детский мат». Первый ход – пешка на е‑четыре, черные отвечают пешкой на е‑пять. Соответственно, на первых двух барабанах у нас две пешки.

Крутим третий барабан – белый слон на цэ‑четыре. Черные отвечают, например, конем на цэ‑шесть. Очередь за белым ферзем, он идет на аш‑пять. Черный конь прыгает на эф‑шесть и угрожает ферзю (да‑да, противник у нас – явно не гроссмейстер, про «детский мат» не подозревает). Последний ход – ферзь бьет пешку на эф‑семь. Шах и мат.

Выдыхаем и толкаем дверь.

В замке что‑то щелкнуло, грани барабанов вдавились вглубь дверного полотна. Еще один щелчок – и дверь с тихим скрипом открылась.

Кто молодец? Я молодец!

Я чуть не запрыгал от радости и зачем‑то написал сообщение Эйпу. Ничего умного, просто два слова: «Детский мат». Отправил, чуть успокоился – и отругал себя за несдержанность. Отменить, однако, было уже нельзя. Он сразу же прислал знак вопроса, но я не стал отвечать.

Комната была похожа на ту, где я пристрелил библиотекаря в Динасдане. Стеллажи, рабочий стол в центре, заваленный свитками и книгами. Но было и отличие – вдоль стен стояли стеклянные шкафы, как в музее. А за стеклом на красных подушечках лежали книги. Какими‑то суперценными они не казались, на обложках даже отсутствовали названия. Но спасибо педантам‑библиотекарям – на полках имелись поясняющие таблички. Я сразу же бросился туда, где красивым почерком было выведено: «Дневники Магнуса».

***

        …одержимость магической субстанцией, найденной на материке, сводит моих учеников с ума. Надежда на примирение между ними угасает с каждым днем. Мне горько думать, что мои спутники, получив вместе с новым домом невиданную ранее силу, теряют самое ценное – разум. Они слепы в своей ярости, жадности, жажде власти…      

        …со мной остался только Артейл, мой верный летописец. Остальные, нарушив мои запреты, начали войну. Я знаю, что смогу остановить их, но какой ценой…