В тени пророчества - Сергей Кусков

Телефон зазвонил вновь. Элли опять довольно потерла руки. Я резко схватил его и с ходу начал:

— Что, русского языка не понимаешь? Ну, чего, чего тебе еще от меня надо?

— Да так, ничего. Просто пообщаться хотела. В более приватной обстановке. Считай, за корягу ты мне вчера отомстил.

Я опешил.

— Ты? Мне звонишь?

— Удивлен?

— Честно? Да!

— Почему?

— Ну, после того, что ты сделала…

— А, после того, что ты вчера сделал, ты вообще теперь жениться обязан. А я всего лишь встретиться хочу.

— Зачем?

— Алименты твои обсудить надо! Не тупи, вроде умный пацан…

Нет, ну почему меня последнее время все чаще и чаще тупым называют? Мне ж обидно! Что ж, встретимся. В самом людном месте. Действительно, что-то много вопросов накопилось.

— В восемь. На «Златушке». Мочить прям там будешь?

Она усмехнулась.

— А как же я потом с тебя алименты поимею?

Ливия, 10 000 лет назад

Сати приставил копье к груди лежащего на земле Давида. Тот смотрел на юного шамана с благоговейным ужасом, ничего не понимая. Сати улыбнулся и убрал обожженный наконечник от груди старого друга.

— Ты сражаешься не честно! Ты используешь свои шаманские штучки!

— Да, использую. — Согласился ученик шамана. — Но дерусь я как воин?

Давид задумался, потом ответил:

— Да. Ты дерешься как воин. Хотя и не честно.

— Ну и ладно. Мне не нужен титул чемпиона… — и подал руку поверженному противнику, чтоб помочь подняться. Давид улыбнулся и принял помощь.

— Люди Юду! Приветствуйте нового Великого Воина племени, Сатанаила! — крикнул он, поднявшись. Толпа людей, окружавшая ристалище, заревела в едином порыве. Сегодня был ежегодный праздник и в становище съехались люди со всего племени. Как обычно, в конце дня был турнир, на котором определяли лучшего воина среди всех родов. Победителя же (им, как и предполагалось, опять стал Давид), Сати вызвал на поединок. Такое было можно делать, законы племени не запрещали. Но, несмотря на победу, вызвавший чемпиона чемпионом не становился, в этом и заключалась мудрость предков, устроивших самый первый турнир и придумавших его правила.

Вначале Сати хотел сам выступить на турнире, он чувствовал, что если и не победит, то за победу потягается. Но род решил не рисковать, выставляя зарвавшегося выскочку, а поставить опытного, много раз побеждавшего Давида.

Впрочем, подумал Сати, так даже лучше. По крайней мере, он никому не перешел дорогу, и никто не будет злиться. А люди рода будут гордиться: два лучших воина племени — оба среди них.

Юный шаман, не спеша, оглядывал огромную толпу собравшихся. Да, вон радостно что-то кричит Саул (они за последний год смогли подружиться, забыв прежние обиды), вон старый Иоахим довольно потирает руки. Конечно, в его роду самые сильные воины! Это огромный козырь для него, когда роды начнут спорить и грызть друг другу глотки на совете, деля пастбища и охотничьи угодья. Кто захочет ссориться с лучшими воинами? А вон и дядя Натанаил зло ломает себе пальцы от досады.

Да, много времени прошло с тех пор, как он, маленький и глупый, вызывал Давида первый раз. Сейчас было смешно вспоминать об этом. Смешно от тех мыслей, что были в голове тогда. Наивный глупец! Что ж, как говорит старый Ной, молодость — зеленые побеги! Вон, кстати, и он сам, сидит, весь довольный, как обычно, улыбается чему-то своему в бороду.

Юный шаман уже давно не был мальчиком Сати. Теперь он Сатанаил, уважаемый воин племени. И при этом ученик шамана. Воинственный шаман, как говорит Саул. После своего первого похода, убив первого врага (а точнее, первых четырех в том походе), он вернулся в стойбище рода и забрал к себе Тахру. Просто пришел и забрал. Девушка не сопротивлялась. Одноглазый охотник пытался возражать, но Сати кинул ему под ноги четыре скальпа, которые по традиции срезали с убитых в первом бою врагов, и посмотрел Натанаилу в его единственный глаз ТАК, что тот осел на землю и больше не пытался ничего говорить. Этот взгляд — тоже одна из его новых способностей, которые постепенно начали проявляться после того злополучного боя, когда он был Великим Духом. Способности появлялись не спеша, примерно раз в несколько месяцев он обнаруживал, что умеет что-нибудь новое. Вначале он научился двигать и толкать различные предметы, вырывать силой желания копье из рук противника (незаменимое качество в бою), потом пришел черед сложных заклинаний, которые старый Ной читает долго и нараспев. Он же делает их быстро, за мгновения, стоит только подумать. Первое время, развлекаясь, он опутывал людей рода целыми паутинами заклинаний. Но однажды, когда один из охотников чуть не погиб, прекратил.

Но самое главное — он научился видеть духов и разговаривать с ними. Мало того, научился САМ СТАНОВИТЬСЯ ДУХОМ, уходя в их мир, ускользая туда…

Он проходил сквозь шатры, и, оставаясь невидимым, видел и слышал все, что делается вокруг. Невидимым для всех, кроме шаманов. Поначалу много дурачился, но потом успокоился. Возможно, повзрослел, а возможно, сердитые укоряющие глаза старого учителя достигли своей цели.

Он еще раз оглядел племенное становище, собравшихся здесь и поздравляющих его совершенно незнакомых охотников. И что? Он стал лучшим. Пусть неофициально, но стал. Что дальше?

— Да, друг. Иди.

Зебаб оглянулся и посмотрел в глаза бывшему хозяину.

— Спасибо тебе, друг. Ты всегда будешь желанным гостем в моем шатре. — Затем резво вскочил на лошадь, которую Сати решил подарить ему на прощание, и не оглядываясь, ускакал в ночь.

— Учитель, я чувствую, что задыхаюсь. Когда у меня была цель, я шел к ней, выполнял разные вещи, чтоб добиться того, чего хочу. Теперь же не знаю, что мне надо.

— Тебе тесно в роду, мой мальчик. Ты достиг всего, чего мог достичь. Теперь тебе скучно.

Старый шаман помешал уголья в костре, наблюдая за язычками пламени, пробивающегося с самого низу.

— Да, учитель. Но я не знаю, что мне делать. Уходить? Куда? Одиночки не выживают за пределами рода!

— Но я же выжил.

Сати округлил от удивления глаза.

— Как? Когда? Учитель, и ты ничего мне про это не рассказывал!

Старый Ной усмехнулся.

— Зачем? Зачем говорить об этом тому, кто может услышать в твоих словах не то, что ты хочешь сказать? Ты мог уйти из рода и по глупости погибнуть.

— Но ты же сам сказал, что я должен уйти…

— Не должен, а можешь. Если захочешь. Это разные вещи. Я вижу, сейчас ты справишься с любыми трудностями. Выживешь. Ты стал гораздо сильнее меня, и у тебя множество талантов, которых у меня не было.