Макроскоп - Пирс Энтони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как бы отвечая своей жене, Гарольд произнес:
— Одну статическую щетку для Королевы.
Иво продолжал играть, магическая музыка исходила из его инструмента и уносилась в бесконечность. Слух Афры по-прежнему четко различал пассажи фагота, вовсе не громкие и не резкие, а западающие ей в душу. Приглядевшись, она, казалось, рассмотрела в пальцах Иво очертания инструмента. Восьмифутовая труба, сужающаяся и загибающаяся назад, изящный изогнутый мундштук с двойным язычком, и отверстия, закрывая которые, музыкант управляет звуком.
Партия гобоя была выразительна, неповторима, задумчива, она будила воспоминания, уводила ее за собой…
Она вырвалась из объятий мелодии, не пожелав вернуться в мир иллюзий.
— Очень мило, — сказала Беатрикс, — но…
— Дрон примет командование, — ответил Гарольд.
Пауза.
— Большое вам спасибо.
Афра внимательно наблюдала за ними, отогнав навязчивую мелодию в дальние уголки сознания. Они участвовали в чем-то, она же оставалась без дела, это задевало ее, но ведь видение, которое ей подсунули, было просто неприличным. А может, ей удастся попасть в чей-нибудь сон?
— Какова оперативная задача? — спросил Гарольд.
Афра удивленно подняла брови.
— Оперативная задача? Выяснить, чем же на самом деле является…
— А мины сделают невозможными последующие атаки?
— Это зависти от…
— Что за вооружение у фелков, по сравнению с нашим?
Афра пожала плечами:
— Мне кажется, вы плохо меня слушаете, Гарольд.
— Сколько у нас времени?
Она взглянула на Иво и Беатрикс.
— Мы можем оставаться здесь хоть вечность, Гарольд, если не выберемся отсюда, то скоро помрем с голоду. Если можно умереть от голода в стране снов. Сон может быть весьма увлекательным, но, как сказал Фрост…
— Сколько у нас времени, до того, как неприятель прорвется и уничтожит станцию разрушителя?
— Ну, Роберта Фроста вряд ли можно назвать неприятелем, он…
— Вы планируете дождаться их атаки?
— Фрост сказал:
Мечты прекрасны, темны, глубоки,Но есть у меня заботы,И придется мне много миль пройтиДо того, как меня обнимут сны.И…
— Почему?
— Гарольд, о поэме не спрашивают «почему?»
— Правда, Фрост сказал «леса», а не «сны», но мне подумалось, что…
— У вас есть руководство по стратегии?
— Нет! Черт бы вас побрал! Я считаю секс лучшей стратегией.
— Если только он выживет.
— Если вы выживете. Вы невозможны, Гарольд.
— А у фелков такая же организация? Они не учатся на уроках истории?
Она отвернулась от Гротона. Это представление начало ей надоедать. Мягкая мелодия фагота вновь обволокла ее, но, как и в прошлый раз, она разрушила очертания музыки. И вновь ей почудились очертания фагота: его стройное тело из розового дерева, кольцо из слоновой кости, стягивающее выходное отверстие. Несмотря на необычное окружение, сладкий яд музыки Иво действовал на нее. Иво впервые взял эту инопланетную штуку, и ему удалось сыграть на ней целую симфонию, в которой партия каждого инструмента была совершенна. Он был виртуозом в игре на фаготе, и в то же время, талантливым флейтистом. Если бы она знала о его музыкальном даровании раньше!
Беатрикс была чем-то обеспокоена.
— Здесь? — спросила она.
Афра попыталась представить, что же так взволновало Беатрикс, но вскоре это стало ясно из ее действий. В ее сне были весьма несовершенные санитарные удобства. Афра направилась было к Беатрикс, чтобы помочь, или хотя бы составить компанию в неловкой ситуации, но все было закончено, прежде, чем она успела приблизиться. К счастью, дело не пошло дальше имитации. Чуть позже Беатрикс уснула.
Время шло.
Гарольд все разглагольствовал о кораблях, тактике, переговорах, и ни разу, что было поразительно, не упомянул астрологию, Афра была бы счастлива услышать сейчас хоть что-то знакомое и понятное, пусть даже лекцию по астрологии.
Она решила поплавать в воздухе и двинулась куда глаза глядят, в надежде отыскать границы зала. Но чем дальше, тем плотней становился туман, «приятный, темный, глубокий» — на память ей пришла поэтическая строчка, да и в невесомости она совершенно потеряла способность ориентироваться. Пришлось оставить эту затею, Афре вовсе не улыбалась перспектива заблудиться и променять компанию, даже лунатиков, на одиночество во тьме.
Она вернулась к товарищам и, не сводя глаз с Иво и его призрачного оркестра, стала незаметно засыпать. Когда все это закончится, нужно будет обсудить с ним кое-какие вопросы. Ведь он… его талант…
Когда она проснулась, ничего не изменилось.
— Я и вправду ничего не понимаю в местах для стоянки, — обратилась к кому-то Беатрикс.
Прошло несколько часов, по крайней мере, но Афра не чувствовала голода, и вообще, организм ничем о себе не напоминал. Казалось, что на какое-то время процессы обмена в организме прекратились, но в снах все было, как подобает. Каким-то образом люди даже в состоянии стасиса сохраняли сознание. Еще одно чудо галактической науки? Почему бы и нет.
А Иво все наяривал. Как пальцы его столь долго выдерживают этот бешеный темп? Здесь, что же, и усталость невозможна? Но одно очевидно, как только исчезнет музыка, исчезнут и видения. А что потом?
Выполняя задание — ее задание, они оказались в этом гиблом месте. Это можно, по идее, считать финалом их путешествия, развязкой затянувшейся приключенческой повести. Но где же враг? Она, конечно, не предполагала, что здесь ждет их сеча лютая с отрядами кровожадных чудищ, но ЭТО?..
Прошло еще несколько часов. Гарольд спал. Беатрикс переживала какие-то ужасные события, кричала «Убейте его!», затем упавшим голосом произнесла «Это же человек», затем затихла.
Гарольд с кем-то беседовал, похоже, не с человеком.
— Вы один-из-тысячи! Тот вид, у которого иммунитет к разрушению… Вы, вы построили разрушитель!.. Зачем вы сделали это? Почему вы считаете, что только у вас есть право на космические путешествия? — И потом: — И мне тоже придется примкнуть к этой стороне? Даже если я не уверен, что согласен с позицией этой стороны?
Как во сне, так и наяву, Гарольд всегда знал, на чьей он стороне. Он всегда вел честную борьбу. А Афра бы на его месте, в его иллюзии, отбросила бы всякие правила приличия, и послала бы этого инопланетника ко всем чертям.
— Разрушитель, он уничтожает только злые умы?
Афра постепенно пыталась представить себе полную картину. Злые умы — как Брадли Карпентер. Ведь Гарольд всегда говорил прямо и не стал бы заниматься казуистикой.
Но фразы Гарольда все больше и больше тревожили ее, будили червя сомнений. А что, если они ошибались в своем отношении к разрушителю? Невозможно, но все же…
Опять заговорила Беатрикс. Она беседовала с кем-то об огне, воде, бесчеловечности. До этого она довольно долго кого-то звала:
— Черный, черный, где ты?
Афре пришлось заткнуть уши, чтобы не слышать ее бесконечные жалобные взвывания. Теперь они заговорили все вместе, и Гарольд, наконец-то добрался до астрологии… Было трудно уследить одновременно за обоими, и ей пришлось ориентироваться по выхватываемым репликам то из одного, то из другого сна.
— Ты не ошибалась…
Беатрикс совершила серию странных движений и… поплыла, временами переходя на шаг. Гарольд живо обсуждал с кем-то проблемы методологии астрологии. Вдруг Беатрикс воскликнула:
— Вы не понимаете! Вы должны выслушать…
Запнувшись на полуслове, она издала нечленораздельный звук, тело ее конвульсивно дернулось, лицо исказила маска агонии.
Афра, как могла быстро, погребла к ней. Похоже, что эти сновидения имеют жуткое продолжение в реальности. Случилось что-то ужасное.
Иво продолжал играть.
Беатрикс была уже совершенно спокойной, когда Афра подплыла к ней. Она попыталась поднять Беатрикс, но тело в невесомости только перевернулось. Это было бессмысленно, ведь если нет тяжести, положение тела значения не имеет. Афра не знала, что же предпринять и действовала не задумываясь.
Внезапно ее ошеломило страшное открытие — Беатрикс не дышала.
Афра схватила голову Беатрикс, засунула ей палец в рот, проверяя, не запал ли язык, затем попыталась провести искусственное дыхание.
Результаты были нулевыми, но она не сдавалась, нагнетая воздух в легкие, останавливаясь лишь для вдоха, сжимая грудную клетку безжизненного тела.
Афра отчаянно пыталась оживить труп, до нее доносились мелодия фагота и голос Гротона, — это породило поток воспоминаний о прошлой жизни — ее и Беатрикс.
Вот Беатрикс на станции макроскопа — вносит поднос с обедом, тогда они в первый раз собрались вчетвером… и Брад еще был с ними. Она и Беатрикс рядом, когда Джозеф стартовал в глубокий космос. Беатрикс пытается проникнуть в суть сложных физических идей во время их споров. Беатрикс призывает всех к порядку. Беатрикс в скафандре осторожно ступает по поверхности Шена-спутника.