ЦРУ против СССР - Николай Яковлев

Рассуждения контрразведчиков не должны удивлять, и это типичный пример штабного кретинизма, однолинейности военного мышления, когда объектом его исследования становятся социальные процессы. Статистические данные далеко не исчерпывают сложной картины живой жизни общества. Они, однако, показательны для США со стороны, не предусмотренной американской контрразведкой, а именно как свидетельство того факта, что в благословенной заокеанской «демократии» война властей с народом приняла перманентный характер.

Бросая взгляд в будущее, составители документа констатировали, что удалось в какой-то мере сбить напряжение в стране. Каждодневно демонстрируя силу, правительство в то же время пообещало покончить с войной во Вьетнаме и приступило к выводу американских войск из Юго-Восточной Азии. «Характер массовых демонстраций будет в основном зависеть от того, станут ли спорные вопросы носить критический характер или произойдет значительное событие типа вторжения в Камбоджу. Но вопрос о Вьетнаме будет уходить в прошлое по мере вывода войск, хотя демонстрации будут происходить в той или иной форме… Национальная гвардия, особенно в Вашингтоне, будет использоваться для поддержки полиции». И в отношении студентов: «Проблемы безопасности, связанные со студенческими беспорядками, обычно будут входить в компетенцию служб безопасности учебных заведений и местной полиции. Однако время от времени будет вводиться в действие национальная гвардия». В расовых волнениях «шансы на использование федеральных войск для контроля над положением едва ли окажутся выше нынешнего низкого уровня. Но эти беспорядки потребуют введения в дело время от времени национальной гвардии» [444].

Как видно из этого документа, контрразведка связала размах действий вооруженных сил с последствиями политических решений во внутренней жизни США. Такие решения были приняты, включая распропагандированное самоочищение в связи с Уотергейтом. Но в любом случае правящий класс держит вооруженные силы начеку против своего народа.

По осени 1982 года американский журнал «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт» взахлеб рассказывал о том, как при Рейгане обрели новую силу части особого назначения в армии, морской пехоте, авиации и флоте. Официальная задача этих отборных подразделений – диверсии, террор и прочее в том же роде. «Эти лучшие из лучших части также будут использоваться для особых задач Центральным разведывательным управлением, хотя формально об этом умалчивается» [445], – многозначительно добавил журнал.

Как мы видели, острие ЦРУ направлено не только вовне, но и внутрь США. В случае необходимости.

2

Если военщина знает преимущественно один способ наставления недовольных на путь истинный – штык и пулю, то в ЦРУ уже давно изыскивают более «эффективные», изощренные методы искоренения инакомыслия, сутью которых является изменение поведения людей путем использования новейших достижений медицины, фармакологии и пр. То, что при этом грубейшим образом нарушаются права человека, нисколько не беспокоит вдохновителей и исполнителей бесчеловечных программ, направленных на установление контроля над психикой. Начиная осуществление этих изуверских целей, дельцам из ЦРУ не пришлось переступать высокого порога совести и гуманизма: эксперименты над людьми – обычное явление в Соединенных Штатах. Соответствующая методика их давным-давно отработана. Всплески возмущения лишь подчеркивают укоренившуюся практику.

В 1932 году государственная (!) служба здравоохранения начала эксперимент в Тускеги штата Алабама. Была отобрана группа из 399 больных сифилисом, которым не давали никаких лекарств. Первоначальная цель эксперимента – сравнить смертность больных с контрольной группой из 201 человека, которые не были больны сифилисом. Программа продолжалась ровно сорок лет! Все больные сифилисом были негры, и ни одному из них на протяжении 40 лет не сказали, что он объект эксперимента. В 1972 году разразился небольшой скандал, сенатор А. Рибиков отозвался об эксперименте как об «ужасающем случае бюрократического высокомерия и бесчувственности» [446].

В газетах прошла серия статей о случившемся, в которых выражалось умеренное негодование. Для порядка статьи перепечатали в стенографическом отчете конгресса «Конгрешнл рекорд» [447]. Руководителя эксперимента, врача Д. Хеллера, находящегося на государственной (!!) службе, журналисты все же спросили, давали ли больным когда-либо лекарства. Циничные ответы д-ра Хеллера были чарующе хладнокровны: «Нет. Нам никогда не приходило в голову просить их, ибо на эти лекарства спрос велик, и другие нуждаются в них больше, чем участники эксперимента, например, в вооруженных силах… Кроме того, мы не обязаны доставать для них лекарства, поэтому мы не предприняли никаких попыток достать их… Это не наше дело» [448]. Так и ушло это дело в прошлое. Точку поставил суд в Монтгомери штата Алабама, определивший: выдать каждому из оставшихся в живых – около 70 человек больных и здоровых из двух групп – по 37 500 долларов, то есть по 2 доллара 50 центов за каждый день [449]. Рассчитались! Сразу за сорок лет! Вот, оказывается, как точно, до цента, можно оценить жизнь человека в США.

Жертвами экспериментов над людьми в США являются, конечно, бедняки, на них падает 80 процентов участников [450]. Коль скоро они получают государственную помощь и зависят от нее, их без большого труда вынуждают быть подопытными кроликами. Однако излюбленное поле деятельности экспериментаторов – тюрьмы. По данным американского Союза гражданских свобод, около 20 тысяч заключенных, весьма высокий процент от всех содержащихся в тюрьмах, используются для разного рода медицинских экспериментов, в том числе для испытания лекарств. Американская исследовательница Д. Митфорд отметила, что тюрьмы как магнит влекут врачей-экспериментаторов, так как заключенные «дешевле шимпанзе». Именно так выразился один профессиональный медик. Другое обстоятельство: «Поскольку исследования проводятся в замкнутом мире тюрьмы, в случае серьезного заболевания или смерти „добровольца“ в результате опыта это едва ли привлечет чье-либо внимание». С заключенных перед опытами иногда берется подписка об отказе от претензий, юридическая ценность которой весьма сомнительна, но в результате «психического воздействия подписки в сочетании с общей беспомощностью заключенного иски учиняются чрезвычайно редко».

Д. Митфорд, напомнив о процессах над нацистскими врачами-убийцами в Нюрнберге после второй мировой войны, заключает: «Нюрнбергский трибунал установил критерии медицинских экспериментов на людях, которые при их соблюдении положили бы конец использованию заключенных в качестве подопытных. Однако за двадцать шесть лет, истекших со времени вынесения приговоров в Нюрнберге, произошло громадное расширение медицинских «исследовательских программ» во многих американских тюрьмах. Эти программы санкционируются федеральными органами здравоохранения и администрацией тюрем, которые считают, что установленные в Нюрнберге критерии не относятся к заключенным, находящимся в их власти» [451]. Оно и понятно: узники – источник дохода. В штате Мичиган, например, две фармакологические компании добились исключительного права испытывать свои препараты в тюрьме Джэксон. В Оклахоме фармакологические компании выплачивают 300 тысяч долларов в год медикам, проводящим опыты на заключенных [452].

Так что изуверы из ЦРУ в белых халатах вступили на хорошо подготовленную почву. Очень скоро они авторитетно разъяснили военным, что винтовка отнюдь не абсолютное оружие при подавлении инакомыслия, куда эффективнее шприц и таблетки! Стороны договорились друг с другом и, если не считать обычных межведомственных склок, принялись за дело. Этическая сторона их не трогала, в конечном счете в своей области они делали не больше, чем коллеги-медики.

Частным компаниям, конечно, не потягаться с могучим конкурентом – ЦРУ, которое использует заключенных в качестве подопытных отнюдь не для проверки новых лекарств, а для изучения действия препаратов, изменяющих поведение. Преступны не только цели этих опытов, но и процедура их проведения, свидетельствующие о полнейшей моральной деградации медиков на службе ЦРУ. Обо всем этом известно ничтожно мало, но имеющихся данных достаточно, чтобы установить крайний цинизм ЦРУ, попирающего права человека.

Основная операция ЦРУ по разработке химических и биологических препаратов – операция «МК ультра» проводилась 20 лет – с 1953 по 1973 год. Руководство ЦРУ так формулировало ее цель: «Разработка химических, биологических и радиологических препаратов, пригодных к тайному использованию для контроля над поведением» [453]. На нее были истрачены многие миллионы долларов. По договорам с ЦРУ специалисты в университетах, фармакологических фирмах, больницах разрабатывали надлежащие препараты. Затем врачи и токсикологи проводили широкие опыты на людях в психиатрических больницах и тюрьмах. Одну из первых серий экспериментов провел Национальный институт душевного здоровья на базе научно-исследовательского центра по изучению наркотиков в Лексингтоне штата Кентукки. «Лексингтонский оздоровительный центр, как его называли, был тюрьмой для наркоманов, отбывавших наказание за нарушение законов о наркотиках. Объектами опытов были добровольны из числа заключенных, которым после беглого медицинского освидетельствования и дачи подписки вводились препараты, вызывающие галлюцинации. В качестве вознаграждения за участие в операции наркоманы получали наркотики по собственному выбору» [454]. Так эпически спокойно, как подобает седовласым сенаторам, описываются в докладе комиссии Черча первые шаги программы «МК ультра».