ЦРУ против СССР - Николай Яковлев

Сенатор Кейс: Счастлив ответить вам, и вы заслуживаете ответа. Об этом плане тогда я ничего не знал. Я основывался на общих утверждениях и хотел дать вам возможность ответить. Мне никак не могло прийти в голову, что вы отвечаете только на часть, причем небольшую, вопроса, а не на весь вопрос и не хотите быть откровенным, – это и беспокоит меня.

Хелмс: Сэр, некоторые вопросы очень затрагивают директора ЦРУ, и один из них – то, что он шпионил за американцами. Когда это и было поставлено в вашем вопросе, я полностью сосредоточился на этом, что представлялось мне самым важным, и поэтому, готов принести присягу, я и не ответил о Хьюстоне».

В таком духе Хелмс более двух часов морочил голову десяти сенаторам – членам комитета, собравшимся специально на встречу только с ним. Словесная эквилибристика бывшего директора ЦРУ вызвала горячее желание у сенатора Саймингтона засвидетельствовать свою лояльность, и он поторопился загладить свой поступок – легкомысленную находку плана Хьюстона. Сенатор, во-первых, отказался от того, что сам обнаружил план, – это сделал… «один юрист, который больше не работает в комитете», – а затем, продолжил Саймингтон, «мы разыскали Хьюстона, поговорили с ним и записали его показания. Мы слышали немало критики в адрес м-ра Гувера, Эдгара Гувера, но никто не превзошел Хьюстона. Представьте только, что он написал в одном месте: «Я слышал возражение м-ра Гувера против плана, они всего-навсего куча…» Не будешь повторять, что значилось в отточиях. Вот ведь какие люди были тогда» [418].

Подпираемый сенаторами, знающими службу, Хелмс ушел из комитета со щитом, но в историю-то вошла как операция «Хаос», так и ложь экс-директора ЦРУ. Под руководством Хелмса, как и других директоров, ЦРУ, конечно, нагло попирало законы.

В комиссии Черча отставной начальник контрразведки ЦРУ Энглтон не смог подняться до высот Хелмса. Бившая в глаза глупость Энглтона или осознание сенаторами того, что с ним дозволено больше, чем с Хелмсом, в который раз позволили выставить ЦРУ у дозорного столба. Собственно, началось с того, что Энглтон щеголял военной терминологией, называл президента главнокомандующим. Дело обычное среди чиновного люда стран, никогда всерьез не воевавших. Снова зашел разговор о «плане Хьюстона». Энглтон безмятежно подтвердил, что, хотя план просуществовал пять дней, вскрытие писем американских граждан ЦРУ как шло до него, так и продолжалось после, а Никсону сказали-де, что этого больше нет. Сенатор Черч рассердился:

«Вы именовали президента главнокомандующим, так какие же были у вас основания представлять ему в ложном свете столь важное дело?

Энглтон: Вы хорошо поставили вопрос… У меня нет на него убедительного ответа.

Черч: Тот факт, что незаконные операции проводить теми самыми ведомствами, которым мы доверяем поддержание закона, делал вдвойне обязательным информирование об этом президента, не так ли?… Ведь, по вашим словам, долг ЦРУ информировать президента?

Энглтон: Я не оспариваю этого.

Черч: Он не только не был информирован… его дезинформировали. Больше того, когда через пять дней он пересмотрел свой приказ о вскрытии переписки и отменил его, то ЦРУ не обратило на это ни малейшего внимания главнокомандующего?

Энглтон: Не могу ответить.

Черч: Да, конечно, ответить нельзя… Итак, главнокомандующий вовсе не главнокомандующий… Вы игнорируете его. И еще называете главнокомандующим! У меня нет больше вопросов» [419].

Сенатор гневался совершенно напрасно. У ЦРУ свои критерии. С точки зрения Энглтона, иных и быть не может. Когда к нему подступили в другой раз с требованием разъяснить, почему законы США необязательны для ЦРУ, он отпарировал: «Нельзя, чтобы тайные правительственные службы считались с публичными распоряжениями правительства» [420]. Вот так! Некий работник ЦРУ свидетельствовал в комитете конгресса: «Не думайте, что можно найти в бумагах обоснование для всех акций ЦРУ или другого ведомства. Многое делается во исполнение устных приказов» [421].

Стоило прийти к власти администрации Р. Рейгана как все эти опоры ушли в прошлое. Исполнительным приказом президента 4 декабря 1981 года были не только признаны, но много расширены возможности для политического сыска ЦРУ внутри страны. Конечно, появились ритуальные протесты, кое-что написали в газетах. А результат? ЦРУ снова имеет право, санкционированное президентом, шпионить за американцами, устраивать провокации, вскрывать письма и т. д.

В январе 1983 года «Нью-Йорк таймс мэгэзин» в большой статье о ЦРУ спокойно перечислил эти «новинки» подчеркнув – ведомство снова на подъеме: «поскольку расходы на разведку держатся в тайне, немногие знак» что в то время как администрация Рейгана заставляв большинство правительственных ведомств экономить, ЦРУ и другие разведывательные организации переживают бум. Даже военное ведомство, получающее все больше средств далеко отстает в процентах роста расходов на свои нужды. Правда, по темпам увеличения расходов военные органы разведки идут почти рядом с ЦРУ. Ассигнования на разведку в целом, включая ЦРУ, замаскированы бюджете министерства обороны… Эксперты по бюджету считают, что по увеличению расходов ЦРУ занимает первое место среди основных правительственных ведомств». Запомним, первое!

Привилегированное положение ЦРУ в США объясняет буквально поток заявлений от молодых американцев с просьбой принять на работу. В 1982 году было взято 1500 человек, а число пытавшихся трудоустроиться в ЦРУ в том году 250 000 человек! [422] Рвутся прославить себя в рядах ЦРУ. Как?

«В районе, изобилующем памятниками национальным героям, – писала в апреле 1983 года «Нью-Йорк таймс», – один из самых мрачных и загадочных – мраморная плита на северной стене при входе в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли. На ней 38 пятиконечных звездочек, каждая в память офицеров ЦРУ, убитых при исполнении служебных обязанностей с 1950 года… 17 из этих 38 увековечены только звездочками. Они были тайными агентами и, как сказано в публикации ЦРУ, «имена некоторых из этих преданных американцев никогда не будут названы» [423].

Как видим, в рейгановских США кандидатов получить указанную звездочку хоть отбавляй…

6

Описанными ведомствами плаща и кинжала американская система тайной полиции не исчерпывается. ЦРУ и ФБР опираются на громадную сыскную организацию, которая имеет мощную научно-техническую базу и существует независимо от них – Агентство национальной безопасности.

35 тысяч служащих. Еще 80 тысяч офицеров, солдат и гражданских служащих в подразделениях армии, ВМС и ВВС, сложнейшие системы связи, радиоперехвата, бесчисленные установки для шифровки и дешифровки. Затраты на все это по линии вооруженных сил на середину семидесятых – 14 миллиардов долларов в год [424]. Очень приблизительный подсчет, ибо бюджет АНБ не сообщается конгрессу [425]. Таковы очень условные параметры деятельности АНБ, во главе которого стоят военные.

Весьма влиятельный в США публицист Г. Солсбери заметил в 1980 году: «Едва ли один из 10000 американцев слышал название этого ведомства» [426].

«Предтеча» этого сверхтайного Агентства национальной безопасности [427] – ведомство, возникшее в годы второй мировой войны для обслуживания нужд вооруженных сил. С ее окончанием система его была перестроена для ведения «холодной войны». Уже с августа 1945 года начинается осуществление программы «Шамрок» – операции по обеспечению контроля над всеми телеграммами и радиограммами американских граждан, исходящими из США. Правительственные органы потребовали от всех трех американских компаний – РКА, ИТТ и «Вестерн Юнион» – доступа к этой переписке.

Юрисконсульты компаний заключили, что требование, противоречащее закону о федеральной связи 1934 года, незаконно. Однако компании получили заверение от правительства, что их никогда не привлекут к уголовной ответственности. Последнее такое заверение было дано в 1949 году. С тех пор правления компаний не интересовались, зачем установлено наблюдение над всей идущей через них перепиской.

В 1952 году президент Трумэн секретным приказом, текст которого никогда не был предан гласности, узаконил Агентство национальной безопасности – исполинскую систему шпионажа с применением технических средств. Помимо прямых обязанностей по линии министерства обороны, оно выполняет задания правительства, ЦРУ, ФБР, ИРС и других ведомств, собирая и представляя надлежащую информацию. В официальном отчете в 1980 году указывалось, что АНБ выдает в год от 50 до 100 миллионов документов. Подсчитали их вес, оказалось, в среднем 40 тонн бумаги ежедневно, 200 тонн в неделю! Конечно, с каждым годом все больше собранной информации вводится в исполинские компьютеры, но все равно – по оценке правительственной статистики, АНБ готовит больше секретных документов, чем все остальные центральные государственные ведомства, вместе взятые [428].