Солнцеворот - Николай Симонов

— А как же я? Что будет со мной? — Даша вот-вот была готова расплакаться.

— Ты пойдешь вместе со мной и будешь жить рядом со мной, — попытался успокоить ее Павлов, но Даша все равно всхлипывала.

Павлов строгим голосом приказал ей не раскисать, а продолжать прерванный сон и ждать его возвращения. Но она его не послушалась и тоже стала одеваться. Так они и вышли из шатра вдвоем. Идти на командный пункт к Центуриону или ее заместителям, — смотря кто на месте, — было еще рановато, поэтому Павлов предложил Даше развести костер и вскипятить воду для чая. Даша призналась, что не знает, как это делать. И ему пришлось ей долго объяснять, как надо пользоваться кремнем и кресало. Эти нехитрые инструменты для добывания огня представляли собой пару камешков — гальку жестких пород с большим содержанием природного кремния. Высекаемые камнями искры поджигали трут, в качестве которого орланды употребляли промасленный кусок веревки. У Даши долго ничего не получалось, и она заметно нервничала. Но, в конце концов, костер удалось разжечь.

Павлов и Даша с интересом наблюдали за жизнью летнего военного лагеря постоянного войска племени орландов. По тропинке мимо его шалаша в направлении бобровой плотины без одежды с одними полотенцами в руках, босиком, пробежала группа новобранцев в количестве семи человек, среди которых он узнал Степу.

— Быстро, быстро, неженки! — подбадривала новобранцев старослужащая Любава в комбинезоне, украшенном мехом соболя. Заметив Павлова, Любава в знак приветствия помахала ему рукой. Павлов ответил ей тем же жестом, который на самом деле означал: "Привет. Тороплюсь. Переговорим позже"

Немного погодя в том же направлении быстрым шагом в колонне по двое проследовали остальные младшие ученицы. Они были коротко острижены и одеты в холщевые плащи, схваченные у ворота застежкой или ремнем. Павлов и Даша насчитали 18 человек. Когда они скрылись, наблюдательная Даша спросила:

— Дима, ведь это девочки, если я не ошибаюсь?

— Ты не ошиблась. Мальчиков среди них нет потому, что ты оказалась в плену у амазонок, — ответил Павлов, полагая, что будущему историку должно быть известно, кто такие амазонки, и не ошибся.

— Надо же! — удивилась Даша, — А я то, думала, что амазонки, это — персонажи из греческих мифов!

— Во всех мифах, так или иначе, присутствует историческая правда, — глубокомысленно заметил Павлов и напомнил ей о том, чтобы при людях она без крайней нужды не разговаривала с ним по-русски.

Со стороны командного пункта потянуло дымом. Это заработала летняя кухня, где по утрам готовилась традиционная орландская каша из съедобных желудей. Все обязанности по заготовке дров, приготовлении пищи, мытье посуды, охране и уборке территории выполнял отряд учениц среднего возраста (15–16 лет). Они и жили при походной кухне в двух больших шалашах, день и ночь, занятые скучными и однообразными хозяйственными делами. Для того чтобы будущие воительницы совсем "не обабились", Центурион Агата и Старая Ядвига периодически устраивала для них двухдневный марш-бросок по труднопроходимой местности.

Отряд старших учениц (17–18 лет) в летние месяцы обычно располагалось отдельным лагерем неподалеку от Главного причала или Верблюжьей горы, и выполнял различные вспомогательные функции, в том числе в качестве гребцов на ладье Центуриона. Два дня тому назад командиром отряда старших учениц Агата назначила Урсулу, которая сменила на этом посту 40-летнюю Любаву из рода Черного Соболя. Последнюю Агата назначила наставницей новобранцев, учитывая ее прежние боевые заслуги. Любаве ее новое назначение было по душе, — о чем она рассказала Павлову, немного задержавшись возле его шатра, когда возвращалась со своими подопечными с водных процедур. От нее же Павлов узнал о том, что Агата в лагерь еще не вернулась, а без нее Старая Ядвига вряд ли его куда-нибудь отпустит.

Воинов в летнем лагере было немного: в основном те, кто приходил на отдых с передовых дозоров, из дальней разведки или, как Павлов, находился на выздоровлении. Те, кто возвращался с дозоров, как правило, доставляли в летний лагерь разнообразные охотничьи трофеи: зайцев, оленей, косуль, кабанов, — которые вносили разнообразие в традиционное меню, состоящее из каши, сухих лепешек и рыбной похлебки. На этот раз трем воительницам: Забаве, Младшей Досе и Полине из рода Куницы, — очень повезло: им удалось добыть матерого кабана. Посовещавшись со Старой Ядвигой, воительницы решили голову кабана подарить Тибулу-триумфатору. Но это, как сразу догадался Павлов, был только предлог для того, чтобы с ним пообщаться и за компанию выпить крепкого пива, которое ему полагалось по уставу, как выздоравливающему.

Забава, Младшая Дося и Полина явились к нему в гости, едва он и Даша успели позавтракать орландской кашей, сдобренной гусиным салом. Огромная кабанья голова, которую они с собой принесли, недвусмысленно предполагала совместное пиршество. С воительницами из рода Куницы Павлов не был знаком даже мельком, но не растерялся, а предложил им чувствовать себя, как дома. "Куницам" было лет под тридцать, и принадлежали они к типу женщин, который когда-то ему очень нравился: низкорослые большегрудые блондинки с бездонными синими глазами.

После взаимного обмена любезностями Полина и Младшая Дося — двоюродные сестры разведчицы Доси — приступили к приготовлению блюда из кабаньей головы, которое у орландов считалось величайшим лакомством. Забава, как старшая из "куниц", усевшись рядом с Павловым на плащ из тигриного меха, стала рассказывать ему, как ей удалось заманить кабана в звериную яму-ловушку, прикармливая его мелкой рыбешкой. Вскоре появилась "старшая по кухне" по имени Регина, — тоже "куница", — из отряда учениц среднего возраста с бочонком крепкого пива на плече. Поздоровавшись со всеми и поставив свою ношу на землю, Регина не уходила, и Павлов догадался предложить ей вскрыть бочонок и попробовать, не слишком ли пиво горчит, что та с удовольствием сделала. Затем пиво продегустировали Павлов и Забава и нашли его качество превосходным.

Заметив, что Даша чувствует себя очень неловко, Павлов попросил Регину взять его гермегону под свое покровительство, отвести на кухню, занять какими-нибудь хозяйственными делами и заодно поучить орландскому языку. Польщенная оказанным ей доверием, Регина взяла Дашу под руку и повела ее в расположение своего подразделения.

В компании с Региной и ее подругами Даша пробыла до самого вечера, встретив столь радушный прием, которого она даже не ожидала. Никакой работой ученицы ее не утруждали, а с удовольствием знакомились и рассказывали о себе и своей нелегкой солдатской службе. Каждая ученица норовила на память о себе подарить Даше какую-нибудь безделушку в виде украшения или предмета косметики и гигиены. Дашу просили примерить на себе разные камуфляжные комбинезоны, она надевала на голое тело легкие и тяжелые военные доспехи, метала боевое копье и даже стреляла в мишень из учебного лука.