Фантастика 2000 - Сергей Лукьяненко

— Вот именно. — Механик перевел дыхание. — Если меня снова не запрут в карцер, то я что-нибудь придумаю и на этот раз 6ежим вместе. Ну, давай посмотрим, что с этим барахлом делать, а там, может, и пронесет. Ты только на палубу не вылезай. Корабли рядом стоят, тебя могут заметить.

— Как бы сердитый дед сюда не влез, он меня сразу признает.

— Не признает. Нет твоего деда, утонул. Вышел ночью отлить и пропал. Да, вот еще что! С сыном Капитана нехорошо, конечно, вышло, но раз уж девочки нет с тобой…

— Здесь она, — перебил его Сергей.

— Вот даже как! — протянул Механик и задумался.

Он хотел что-то сказать, но не успел. Опять грохнула дверь, на решетчатой площадке объявился коренастый и поманил их к себе.

— Быстро успел обернуться, — удивился Механик. — Ну, пошли, делать нечего. А насчет девочки…

Что еще сказал Механик, Сергей не расслышал, потому что подкованные сапоги коренастого загрохотали по металлическим ступенькам. Схватив парня за шиворот, он поволок его по лестнице, вывел наружу, втолкнул Механика обратно и закрыл дверь поворотом рычага. Ударил в глаза дневной свет, Сергей зажмурил глаза, а когда открыл, то они уже переходили по сходням с корабля на берег.

А на берегу вперемешку пировал морской народ с двух кораблей. Длинные доски, положенные на козлы, заменяли им столы.

Люди Капитана по этому случаю вырядились в чистую одежду, адмиральские же казались по сравнению с ними просто оборванцами. Но их было больше. Главари сидели за отдельным столом у дерева с жухлой листвой. Коренастый привел к ним Сергея, поставил его перед столом, а сам перебрался за спину Адмирала, настороженно глядя по сторонам.

Капитан уставился тяжелым взором на Сергея, что-то процедил Адмиралу, а потом стукнул кулаком по блюду, лежащему перед ним. Полетело во все стороны…

Адмирал спокойно вытер брызги с лица, осмотрел бинокль и, убедившись, что тот не испачкан, негромко сказал Сергею:

— Ты очень расстроил моего друга. Говори правду, это ты убил его сына?

«Нет, не я!» — чуть не закричал Сергей.

Но промолчал. Немая девочка не была с ним в родстве, ну, помогла немного, когда его избили, так он, можно сказать, из-за нее и пострадал, а потом он же не раз выручал девочку… А сейчас нет никого, чтобы его самого выручить, спасти! Механик заперт в трюме, девочка небось у котлов орудует, хлебной коркой…

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, от добродушного ожидания спасительного чуда ничего не осталось, злобное нетерпение развязки вспыхнуло в нем. И неожиданные слова:

— Ну, я прикончил его ублюдка! — прозвучали на редкость неприятно, каким-то чужим визгливым голосом. — Что мне теперь, плакать из-за этого!

Адмирал с удивлением смерил его взглядом с ног до головы.

Хмыкнул чуть ли не одобрительно, а затем, склонив голову к Капитану, что-то сказал ему.

Рык Капитана поднял на ноги всех пирующих. Опрокинув стол, он ринулся на Сергея, повалил его и вцепился в горло.

Сергей захрипел и потерял сознание.

А когда он пришел в чувство, то не мог пошевелиться. Горло саднило, дышать было трудно, а в глазах плавали пятна. Спина упиралась во что-то твердое, руки были плотно прижаты к телу.

В глазах прояснилось, и тут он обнаружил, что стоит привязанный к дереву, рядом с ним нет никого, а пирующие собрались в круг на поляне, издавая воинственные крики. Там что-то происходило, но ему было не до забав морского народа. Он поднял глаза к небу, высматривая, не ударит ли случайно молния в эту толпу и поубивает всех, скосил взгляд на опушку рощи — вдруг сейчас выскочат оттуда лупилы, и в начавшейся заварухе ему удастся развязать веревку…

Крики стихли. Из круга вышел Адмирал и, покачиваясь, двинулся в сторону Сергея. Вид у Адмирала был жутковатый — под глазом наливался большой фонарь, щека исцарапана, а полосатая рубашка разодрана в лохмотья. А за ним, поддерживая с двух сторон, вели Капитана, еле передвигающего ноги. Лицо Капитана превратилось в сплошной кровоподтек, а от белого костюма с золотыми пуговицами бстался лишь рукав, нелепо свисающий с плеча.

Подойдя к дереву, Адмирал принял из рук коренастого бинокль и повесил его на шею.

— Из-за тебя мне пришлось драться, — укоризненно сказал он Сергею. — Я никому не позволю трогать моих людей без моего позволения, а ты — мой человек, раз уж вода привела тебя к нам. Ты смел, и будешь неплохим воином, если останешься в живых, что вряд ли.

Он посмотрел на Капитана, тяжело осевшего на траву.

— Мы славно подрались, — продолжал Адмирал, — и я победил. Иначе быть не могло. Капитан понял, что был не прав. Он должен был спросить у меня разрешения и только после этого тебя прикончить. Но я справедлив, и потому в знак нашей дружбы возвращаю тебя на его славное судно, а с дарами воды теперь пусть он разбирается сам.

Адмирал поднял руку, призывая всех к вниманию, и торжественно произнес длинную фразу. Сергей ничего не понял, но по тому, как на окровавленном лице Капитана сквозь седые космы блеснули его глаза, стало ясно, что его убьют прямо сейчас, и это, возможно, не самое худшее, что его ожидает.

«Приемышшш, приемышшш…» — шипят волны, а он лежит кулем, связанный, у переборки, упираясь лбом в шершавый металл.

Шум за спиной, пятна света, голоса, скрип дерева. Кто-то хватает за веревку и рывком поворачивает Сергея к себе. Это Капитан. Лицо его все еще в синих и черных пятнах — следы адмиральских кулаков держатся долго. Улыбка змеится на разбитых губах, сквозь трещину на губе течет кровь. Капитан отпускает парня, плюет на него, растирает плевок ногой и отходит к своим людям, возящимся у ящиков.

Сергей был почти благодарен Капитану за то, что он развернул его лицом к трюму, хотя лежать стало неудобнее, а талисман больно давил на ключицу. Ржавые чешуйки железного борта, маячившие перед глазами в слабом свете, идущем от щелей сверху, уже сводили его с ума, оживая, превращаясь в сверкающую чешую огромной змеи. Теперь хоть можно видеть, что происходит в трюме.

Он смотрел, как из ящиков достают ворох одинаковой одежды, кое-кто тут же напяливает на себя черные комбинезоны. Потом все поднялись наверх, забрав с собой фонарь. Стало темно.

Тихий, еле слышный скрип в глубине трюма заставил его насторожиться. Кто-то пробирался к нему, огибая ящики и тюки.

Мягкие шаги приближались, над головой прозвучал шепот:

— Эй, где ты там? Отзовись, если живой!

Язык еле ворочался во рту. Сергей прохрипел было: «Я здесь», — но у него получилось лишь хриплое сипение.

— Вот ты где! — Голос Механика стал чуть громче, и Сергей узнал его. — Потерпи, скоро я попытаюсь вытащить тебя отсюда. Слышишь?