Алое сердце черной горы (СИ) - Кирилл Миронов

пару минут тяжелой одышки, дорога постепенно сгладилась, открыв взору приора вид, который он уже видел далеко на юге, в Фортерезии: протяженное межгорное плато, похожее на дно тазика со сглаженными бортиками-подножъями соседних высот. На плато неупорядоченно расположились каменные «домики», по убогости много превосходящие убежища самых бедных равенцев на Гунтале. Иные вовсе не были похожи на жилища, а скорее на свалку булыжников, между которыми по нелепой случайности образовалось пространство, достаточное для того, чтобы там уместилась пара человек.

— Здесь доживают свои последние годы старики. — пояснил кутт, объяснив этими словами и убогость жилищ, и то, почему местные не проявляют и малого намека на любопытство, выходя посмотреть из своих «домов» — им попросту уже все равно.

— «Плато Последнего Приюта»… — мрачно усмехнулся Артемир, качнув головой.

— Далее будет короткий спуск в катакомбы. — продолжил экскурсию кутт, указав рукой на выдолбленный в основании одного из подножий небольшой проход в черноту. Это зрелище вызвало бы страх у любого, чей взгляд провалился в бездну непроглядного мрака уходящей в гору пустоты. Но уставшим путникам было не до тратящих силы материй страха и тревоги, потому они безостановочно направились прямо в пасть высокого хребта, миновав молчаливое «Плато Последнего Приюта». Однако, кони равенцев выразили готовность потратить остатки своих сил на сопротивление, явно дав понять, что ни единым копытом не ступят вглубь горы, как бы ни ругались, или же ласково ни уговаривали их хозяева.

— Оставьте их здесь! — рявкнул разозленный шумом животных кутт. — Их и повозку никто не тронет, еду и воду старикам каждый день в избытке приносит молодежь.

Невольно согласившись с доводами местного жителя, равенцы оставили коней с лошадьми снаружи пастись скудным подножным кормом. Успокоенные обещанием кутта попросить молодежь накормить и животных тоже, гости подгорного народа ступили в главную часть их неуютной вотчины.

— Ах, проклятье! — Артемир споткнулся о камень в кромешной непроглядности. — Ничего не видно!

— Сейчас будет светло. — голос кутта прилетел откуда-то спереди.

И действительно, спустя минуту проводник вывел их из неосвещенного коридора в просторную пещеру, скудно освещенную голодающими настенными факелами, едва горящими тусклым огнем. В утробе этого пространства никого не было, зато на каменном полу лежали навалом деревянные приборы, вроде тазиков, мисок, кружек и ведерков. Видимо, эту «снасть» использовала пресловутая молодежь для пропитания своих стариков, ставшими одной ногой в небытие.

Не задерживаясь ни на секунду, дабы гвардейцы не устроили давку, кутт повел своих ведомых далее, к трем темным проходам в стене, вырубленным рядом друг с другом. Зайдя в центральный, он вывел равенцев в просторную галерею с невесть как проделанными в высоченном потолке отверстиями, из которых проникал воздух, свет и капала вода. И тут-то и жило большинство представителей куттского народца. По бокам от длинного прохода в неровных стенах зияли отверстия, но не темные, как прежде, а хорошо освещенные теми же факелами. Вели эти отверстия в обитаемые комнаты. Внутри было достаточно места для небольших семей, которые проживали в этих каменных, нерушимых покоях. Женщины, дети и подростки, в основном, ибо мужчины отправились на войну. Все они попрятались внутри своих жилищ еще до появления равенцев, взбудораженные раздающимся эхо от многочисленных, сливающихся в какофонию шагов.

— Очень жаль, что не удастся пообщаться с этими… милыми людьми. — постарался проявить вежливость Артемир, на что кутт никак не отреагировал, просто проведя их до конца галереи и заведя в очередной коридор. На этот раз коридор повел наверх, поворачивая вбок. За поворотом стена коридора неожиданно исчезла, открыв едва различимые небрежные ступеньки, которые вывели путников на очередное плато. В отличие от первого, здесь было куда больше растительности, и дома здесь были отстроены из дерева. Так же, как и в галерее, жители заблаговременно спрятались в домах еще до появления гостей. Единственными встречающими оказались одомашненные горные волки, привязанные к толстым деревянным столбикам снаружи. Низкий, громкий лай питомцев разрывал слух, заставляя неуютно морщиться.

А потом была еще одна пещера, а потом еще одно плато, и земляная низменность с поселением местных фермеров… И так далее, местечко за местечком, Артемир со своей компанией преодолел почти все жилые владения куттов, вступив на «Путь подземного озера». Он сильно отличался от обитаемых закутков, выбит был в горах наспех, одной тонкой ленточкой тесного прохода, прерываемого повсеместно межгорными низменностями, балконами, да просторными подземными озерами, мертвенную гладь которых приходилось с почтением тревожить многократными переправами на лодчонках. Как оказалось, прокапывать путь куттам приходилось не так уж и часто, ибо озер под северными горами Нордикта было великое множество, целые сети, разделенные лишь непродолжительными стенами из подгорных сводов, сталактитов и сталагмитов. «Путь подземного озера» обрел смысл названия в головах пораженных равенцев, преодолевающих его трудности.

— Дорога займет много времени. — предупредил всех в начале «Пути» ответственный кутт. — Я соберу вам провиант для начала, а потом нас будут снабжать женщины, таща на своих горбах все необходимое.

Согласившись с планом кутта, Артемир и его воинство последовали в паломничество на восток, вторя возмездным чаяниям тех, кто впервые проложил эту трудную дорогу.

Финал

Конец похода, чем ближе он становился, тем явственнее не обещал ничего определенного: кутт сказал, что «Путь подземного озера» прерывается уже в Кастелате, и один из тоннелей был брошен почти в самом конце работ. Все же, он не был дорыт до конца, и всем им придется вновь вспоминать, что такое кровавые мозоли на руках от назойливого древка кирки…

Пока равенцы шли, время тоже на месте не стояло. Наступила северная осень, промозгло холодная и особо заметная в горах, где изо ртов уже вовсю извергалась дымка — зловещий призрак надвигающейся зимы. Выручали равенцев лишь закаленная трудностями выдержка и куттские женщины, отправляющиеся вдогонку за равенцами целыми сменами, снабжая их едой и теплой одеждой из козьих и волчьих шкур. Тогда Артемир впервые и увидел неприхотливых и безропотных кутток, еще более низких, чем мужчины, некрасивых и одетых в грубые обноски, отдавая жертвенное предпочтение во всем детям и мужчинам. С ними в отряд Артемира поступило несколько десятков куттской молодежи, желающих вместе с равенцами пробиться в Кастелат и отплатить саргам за свои обиды. Приор нисколько не возражал, ибо видел всю яростную самоотдачу куттов в бою, да и молодые руки при доработке тоннеля явно не помешают.

Время в постоянных и тяжких переходах шло быстро, будто сам Вирид, жалея ли путников, либо, наоборот, желая помучить их горными буранами, ускорил брачный танец вокруг своей прекрасной избранницы — Звезды. Что бы то ни было, осень практически подошла к своему завершению, когда Артемир, с наслаждением разжевывая трофейный