Перст судьбы - Елизавета Дворецкая

— Хрен тебе, а не девку! — рявкнул Ждислав. — А ну, ребята, бей гадов!

Плесковичи не дрогнули, несмотря на неожиданность нападения, и бегом, через воду и песчаную отмель, устремились на врага. А изборцы горохом сыпались с обрыва вниз по тропе, и было их действительно очень много. Должно быть, их дозорные следили за рекой и заранее заметили приближение свадебного посольства, а снизу не было видно дружины, подошедшей сверху, от села. Прямо на песке, у тропы, даже на крутых неудобных склонах среди кустов завязалась схватка. Плесковичи и изборцы, помня застарелую вражду, рубились топорами, кололи друг друга копьями и сулицами. С обрыва слетело несколько стрел, но потом выстрелы прекратились — слишком велик был риск задеть своих.

Но Велемила не стала дожидалась, кто возьмет верх. Она была не из тех женщин, что перекладывают решение своей судьбы на мужчин. Живо сообразив, что происходит, она бросила паволоку прямо в воду и молнией метнулась в кусты, росшие возле самой воды. Она приметила неподалеку, чуть позади, огромный, густо заросший овраг и устремилась туда — там можно и подняться с узкой полоски между обрывом и водой, и затеряться в зарослях. Не зная, кому достанется победа, она не собиралась ждать. В руки князя Дедени она не намеревалась попадать ни в коем случае. Только этой шишиги не хватало!

Подобрав подол чуть ли не до колен, чтобы не путался в ногах, она шустро пробиралась между кустами, иногда соскальзывала в воду, так что ее новые красивые черевьи уже совсем промокли, но ей было не до того. Идти то по песку, то по воде, то по веткам близко растущих у воды ив, по кустам, прогибавшимся и ломавшимся под ногами, то через заросли высоких водяных трав, было так неудобно и тяжело, что она скоро запыхалась. В памяти сами собой всплывали обрывки старинных причитаний, которыми провожали уходящую к Ящеру жертву: травы водяные ноги оплели, пески зыбучие на грудь налегли… Только бы добраться до оврага, пока ее бегства никто не заметил! Ее беленую рубаху было хорошо видно среди зелени в почти прозрачных сумерках, и Велемила каждый миг ожидала погони.

— Эй! — крикнул кто-то совсем рядом, но она не оглядывалась.

Позади раздавались голоса, треск веток, шорох травы, ругань и вопли; потом послышался знакомый звук — так клинок ударяется о щит, хруст, треск, звон, потом вопль… и шум падения тела в воду. Ее снова кто-то звал, окликал по имени, но она и не думала оборачиваться.

Вот уже овраг — маленькая заводь, потом кусты, ручей… Только бы не поскользнуться на мокрых камнях…

— Да давай же руку, хюльдра бестолковая! — крикнул кто-то сверху.

Велемила не поняла сразу, но в голове что-то звякнуло — ее позвали на северном языке! Подняв голову, она увидела перед собой Стеню с протянутой рукой. Не успев ничего сообразить, она безотчетно подала руку, не исключая, что это ей мерещится — он никак не мог здесь оказаться! Но это был не призрак, не блазень какой-нибудь. Стеня крепко ухватил ее за руку и втащил наверх, в кусты. Ветки сомкнулись за ними, отрезая от реки.

— Ты откуда взялся? — вскрикнула Велемила.

— Тише ты! Услышат! Бежим!

Стейн потянул ее за собой через заросли над оврагом. Велемила с трудом поспевала за ним, мокрый подол бил по ногам, в черевьях хлюпала вода, к тому же она уже устала. Однажды Стейн вдруг резко остановился, схватил девушку в охапку, заставил сесть за куст и даже пригнул ее голову, прикрыл краем своего буро-зеленого плаща. Где-то за деревьями перекликались мужские голоса, и Велемила затаила дыхание. Она ничего не понимала, но Стеня был рядом, держал ее за плечи, и она верила, что как-нибудь обойдется. Гораздо больше, чем страх и тревога, ее мучило любопытство. Как он сюда попал и что вообще происходит?

Голоса стихли, и они снова пустились бежать. В лесу темнело, уже с трудом удавалось разглядеть дорогу, и все чаще они натыкались на стволы и коряги, а ветки били их по головам.

— Стой! — наконец взмолилась Велемила. — Не могу больше!

Стейн остановился, тяжело дыша, и огляделся. Вокруг не было ничего, кроме леса, стояла тишина, но ему все казалось, что они не достаточно далеко отошли.

— Ладно. Отдохнем. — Он кивнул на поваленную ель в пышных хвостах папороть-травы, скинул плащ, завернул в него Велемилу и усадил. — Ну, что? — Он заглянул ей в лицо и снял с головы несколько прицепившихся листочков. — Жива?

— Ноги промочила. — Велемила говорила с трудом, постепенно успокаивая дыхание и приходя в себя. — Это что было? И ты здесь откуда? Мы же Ольга еще на Дубенке видели, он в Ладогу уехал! Я думала, ты с ним! Или это не ты, а морок морочит?

— Не знаю, что такое морок, но это я. — Стейн сел на ствол рядом с ней и устало свесил голову. — Это был князь Исбьёрнборга. Деде…ни… Он хотел тебя перехватить и взять себе.

— Но как он узнал, что меня повезут?

— Мы сами ему сказали. То есть Одд конунг.

— Что-о? — Велемила повернулась к нему и вытаращила глаза. — Ольг сказал? Но как… Но зачем… Они что — друзья с ним?

— Нет. Друзья они с Вольгастом. Но Вольгаст хотел расправиться с Дедени. Осаждать его борг очень сложно, и они придумали выманить его вместе с дружиной из города. И разбить, когда те будут заняты совсем другим делом. Это все Одд конунг придумал. Он сказал Дедени, что тебя повезут. Дедени устроил засаду на тебя, а Вольгаст — на Дедени. Наверное, разбил. У него гораздо больше людей — две сотни своих и еще сотня наших… то есть Одда конунга. Он оставил с Дедени половину своих людей, чтобы присмотреть за дележом и не упустить твое приданое. Они его собирались поделить.

— Кто?

— Одд конунг и Дедени.

— Мое приданое?

— Да, когда ты будешь захвачена.

— Ничего не понимаю! — Велемила сжала в ладонях гудящую голову и уронила промокшую косу на хвою и мох. — Так он с кем, князь Ольг? С Вольгой или Деденей?

— Он сам с собой и со своей удачей. Все остальные его мало волнуют, как я понял. Этот человек намерен провести всех. Всех до единого. Он собирается идти военным походом на Киев, но твоему отцу говорит, что идет торговать, ради мира и дружбы. Твоего отца обманули, когда потребовали отослать тебя к жениху, — Вольга вовсе не собирается на тебе жениться. Вот хотя бы одна приятная новость! — Стейн наконец усмехнулся.

— А что же он собирается? — Велемила уже не помнила себя под таким дождем поразительных известий.

— Похоже, что он задумал отбить жену у князя Аскольда. А ты была им нужна, во-первых, как приманка для Дедени, а во-вторых, как заложница от Ладоги, если бы вдруг ваши хёвдинги возмутились, что Одд и Вольгаст пошли войной на их союзника Аскольда. Одд обманул Деденю, прикидываясь ему другом, и спокойно уехал, когда добился всего, чего хотел. Он оставил половину своих людей, и меня в том числе, якобы для поддержки Дедени. А на самом деле эта сотня должна была поддержать в решающий миг вовсе не Дедени, а наоборот, Вольгаста. Вероятно, так и вышло. А я собирался поддерживать только тебя. Все они сволочи! — с необычной для него злобой бросил Стейн. — Мало того, что они обманули тебя и твою родню, так еще и поставили тебя в самую середину сражения, будто ты какой-нибудь стяг «Опустошитель Стран»! А если бы тебя убили случайно? Или не случайно — чтобы врагу не досталась? Вот тогда бы эти славные конунги порадовались своим делам!