Реальность сердца - Татьяна Апраксина

— Лучше бы король Лаэрт разрешил женщинам распоряжаться своим имуществом. Нелепо — нам позволено получать жалованье, но не разрешено решать, что с ним делать. Это право принадлежит мужьям и отцам.

— Вы этого хотите, госпожа моя?

— Вы и это для меня готовы сделать?

— Не для вас, милая Кларисса. Для всех женщин Собраны, — вполне серьезно ответил регент и поднялся. — Вы невероятно проницательны. Это тоже есть в моих планах. Мастерство, с каким Скоринг ушел от допущенной им излишней откровенности, впечатляло. То, о чем он говорил, было ничуть не менее интересно. Бедная Собрана, да смилуются над ней Сотворившие! Герцог-регент готов перевернуть ее с ног на уши за считанные дни. Жители столицы уже делают ставки на то, что услышат из уст герольдов, и насколько безумным оно окажется. Спору нет, светловолосый медведь, такой же неуклюжий с виду, а на самом деле — быстрый и опасный, сумел завладеть их вниманием. Если в первые седмицы все только и говорили об Ассамблее и речи герцога Алларэ, то теперь столицу куда больше волновали новые указы. Да, к Скорингу прочно приклеилось прозвище «Палач», да, многие гадали, что именно с ним сделает Реми и когда именно, но никто не стремился браться за оружие и скидывать с трона короля-самозванца и его регента-палача. А уж после того, как все грехи повесили на «заветников», Араон и его верный сподвижник почти очистились в глазах горожан от былых прегрешений. «Реми Алларэ хочет усадить на трон своего бастарда. Да, мы все любим зеленоглазого красавца, задиру и весельчака — но это уже слишком. Жаль, что с ним так обошлись, это просто ужасно и гадко, но не ужаснее и не гаже казни – всеми семействами, — северных правителей. Герцог Алларэ спас столицу от хлебного бунта, а покойный король велел его пытать, это мерзко, но герцог-регент ведь только выполнял приказ безумного Ивеллиона, он даже и в этом был верен короне…» — примерно так рассуждало большинство горожан, и Клариссе хотелось блевать, когда она слышала нечто подобное. Жители Собраны год назад были гордым народом, а покойный король приучил их терпеть любую подлость, кровь и грязь, как должное. За ужасом после казней пришел страх и осознание того, что на виселице или плахе может оказаться любой, на кого укажет королевский перст. Смерть короля Ивеллиона II показалась не святотатством и гнуснейшим из представлений, а благодеянием, так что и слова «отцеубийцы» утратили свой ужасный первоначальный смысл. А уж когда из дворца, как из сказочного мешка изобилия, посыпались невиданно щедрые благодеяния, репутация герцога Алларэ и его соратников начала стремительно падать. «Они позволили королю-безумцу казнить северных владык, позволили едва не уморить нас голодом, допустили вторжение Тамера — а теперь, получив окорот, хотят вернуться к старым обычаям? Нет уж, у нас есть настоящий заступник и благодетель, король Араон. А если он и впрямь сирота-подкидыш, не к лучшему ли это? Сперва Мышиный Король, позор для державы, потом Ивеллион-Безумец… не довольно ли с нас королей Сеорнов? Они так провинились перед Сотворившими, что даже убийство короля не прогневило богов! Пусть прервется проклятая Матерью и Воином династия!» — услышав такое рассуждение из уст своего домоуправителя, беседовавшего на кухне с поваром, Кларисса едва не села на пол под дверью. Ловко все вывернуто, нечего сказать!.. Хватило на это седмицы времени — и только герцог Скоринг ведает, скольких золотых из казны.

— Мне пора, госпожа моя. Нужно подготовиться к Большому совету, — осторожно коснулся ее плеча герцог-регент. — Я вас провожу.

— Желаю вам поладить с архиепископами! — улыбнулась на прощанье Кларисса. — Говорят, его высокопреосвященство Жерар не в ладах со своей семьей.

— Это не так уж и хорошо, — качнул головой Скоринг. — Я предпочел бы надежный союз.

Госпожа Эйма искренне порадовалась, что лицо ее прикрыто темной вуалью. То ли герцог-регент был, как о нем поговаривали, сумасшедшим, то ли наивным, как дитя, наглецом. Мечтать о надежном союзе с человеком, сестру которого ты велел отравить, а самого искалечить, и если бы не вмешательство Рене Алларэ — сгноить заживо в Шенноре… Воистину, кого Сотворившие хотят наказать — лишают разума!

— В пять часов откроется Большой совет. Постарайтесь хотя бы притвориться, что вас волнует то, что там будут обсуждать! — герцог Скоринг прогнал всех, плясавших вокруг короля, кроме двух фрейлин; это стоило обдумать, решил Араон.

— Это вы запретили подавать мне вино?

— Будете держаться, как подобает королю — вечером хоть утопитесь в нем, — сквозь зубы ответил регент. — Если же будете пренебрегать своим долгом, я подскажу архиепископу, что седмица-другая поста и покаяния в монастыре перед началом святого похода монарху не повредит!

— Вы никогда не думали, — делая самое невинное лицо и разглядывая лепнину на потолке, спросил король, — что я могу позвать гвардейцев и вас через десяток минут лишат головы на колоде? Фрейлины переглянулись над своей вышивкой. Рыжеволосая Фелида Скоринг улыбнулась одними глазами и бросила быстрый взгляд на регента, стоявшего перед королем Араоном. Слух у обоих фрейлин был кошачий. Интересно, а языки у них такие же болтливые, как у ворон? Если они расскажут товаркам о том, что король угрожал своему регенту, выйдет презабавно. Впрочем, Скоринг сам велел остаться именно этим двоим.

— Если такова милость вашего величества, зовите немедля, — глубоко поклонился регент. — Меня не так уж сложно заместить на любого другого главу Старшего Рода, мой король. Араон едва не пнул Скоринга ногой в так соблазнительно маячившее у самых колен лицо. Принимая — руками короля — десятки новых указов, герцог Скоринг не собрался поправить такую устарелую глупость, как право занимать пост регента лишь главам Старших родов; таковых же в Собране осталось на диво мало. Бароны Кертор и Литто, граф Саура, герцоги Алларэ и Гоэллон… последний невесть куда запропастился, помимо прочего. Из них король Араон рискнул бы подпустить к себе лишь барона Кертора, чей племянник, конечно, преданный сторонник алларской коалиции, но сам барон предусмотрительно держится подальше от всех и вся. Вот только в чем, кроме вина и лошадей, может разбираться южанин? Литто, Саура, Алларэ и Гоэллон же — о да, этих только подпусти к королю на расстояние, достаточное для удара кинжалом, и можно заказывать по себе панихиду. Причем за Литто и Саура нужно поблагодарить покойного батюшку, чтоб ему в Мире Воздаяния демоны тридцать три раза голову отрубили… Впрочем, оба — ровесники короля Араона, какие уж из них регенты, смех один. Барон Кертор хоть и провинциал, но в почтенном возрасте.