Сайтаншесская роза - Анна Кувайкова

«Вот это слова и действия настоящей принцессы Селениэль!»

«Таш, это сейчас прозвучало как оскорбление, а не комплемент! Ты же знаешь, что я свой титул не перевариваю» — мысленно хихикнула я, сохраняя, впрочем, непроницаемое выражение лица. Что оказалось весьма кстати — кто-то слишком наглый схватил меня за руку, когда я еще даже свернуть из коридора не успела.

Хех, и кому там его слишком длинные конечности обломать, а? Нет, даже поворачиваться не буду, итак знаю, что остановить меня решил Латриэль. Я его по запаху всегда легко чую, тут даже к пятке обращаться не надо. Некогда приятный и с детства знакомый запах ежевики и горного ручья теперь внушал только раздражение. Грустно, конечно… Я иногда просто не понимаю, что случилось со всеми людьми (нелюдями то бишь), что окружали меня с детства. Как можно ТАК измениться? Или это я просто выросла? Выбираю второй вариант, хоть мне он не очень-то и нравится!

— Вам что-то нужно, Советник? — ледяным голосом осведомилась, не пытаясь даже сбросить его руку и повернуться.

— Ниэль, зачем ты так? — голос эльфа звучал как-то тускло, я бы сказала даже безжизненно. Но, что самое смешное (хотя подло хихикать-то не очень и хочется), мне было его не жалко. Больно, обидно, если вспомнить его поведение, но не жалко.

— А как? — маску безразличия сохранить на моей физиономии не удалось, но хотя бы я все же удержалась от того, чтобы не повернуться к нему, — Для тебя те, кто мне дорог, являются лишь «сиюминутным интересом». Тогда кто я для тебя, Латриэль? Игрушка в политических интригах, как и для твоего отца?

— Ниэль…

— Что? — перебила я его, почувствовав, как ослабла хватка на моем запястье чуть повыше браслета, — Думаешь, я не знаю о соглашении с драконами, которое подписали Старейшины? Которое разорвали после моей смерти, но подписали вновь после моего воскрешения? И что на этом пергаменте, кроме прочих, стоит и твоя подпись, Младший Советник кронпринца… Хотя нет, на тот момент ты уже вновь стал Старшим, и более того, единственным Советником Марка. Я одного не могу понять, Латриэль… когда ты стал таким? Когда в твою голову закрались мысли, что друзьями детства можно торговать на благо королевства? Ринь погибла за меня, а ты согласился меня продать. Остиэль, рискуя своей жизнью, прикрывал меня в этой поездке, а ты? Что сделал ты, Латриэль? Мы выросли все вместе, но ты стал не тем эльфом, на которого можно положиться. Я не хочу тебя даже видеть.

Резко стряхнув его руку, я направилась прямо по коридору, стараясь держать голову прямо, но идти пришлось практически вслепую — ничего не было видно из-за застилавших глаза слез. Да, плачу потихоньку, сама в шоке! Нет, ну а что делать? Больно, когда друзья тебя предают… друзья, с которыми ты знаком с малых лет, и знаешь их, как саму себя — больнее вдвойне.

«Ниэль…»

«Не надо, Марк. Я все понимаю, и даже, наверное, когда-нибудь его прощу. Но я просто не могу понять, почему он так со мной поступает. И да, на эту тему я больше пока не хочу говорить, ты правильно понял. И да, я сейчас иду к Остиэлю. И да, конечно, я тебя тоже люблю».

Марк только расхохотался в ответ. Слыша в своей голове мелодичный смех брата, я поневоле улыбнулась, а слезы высохли сами собой. Это мой братик, и он меня не бросит и не предаст, чтобы не случилось. И не он один. Есть еще те, кто мне всегда поможет.

Например, Ости, который уже упырь знает сколько сидит в камере! Хрдыр, а я тут еще и нюни распускаю!

Да-а-а… Ночной патруль, который совершал очередной обход перед рассветом, был в некотором шоке, увидев мчащуюся по коридорам принцессу, наряд которой разительно отличался от тех, в которых щеголяют придворные дамы. Да еще и был весь в каких-то странных бурых пятнах, и запах паленого тоже ситуацию прояснить не торопился…

Чуть не снеся двух стражников у входа в подземелья, где располагалась тюрьма (которой редко пользовались), я влетела в прохладные подземелья, которые состояли из нескольких довольно запутанных коридоров с массивными деревянными дверьми, расположенными в хаотическом порядке. Найти камеру, где держали Ости, не составило труда — только возле этой двери, в самом конце одного из коридоров, стояла стража. Остальные камеры пустовали.

— Свободны, — махнула я рукой молчаливым эльфам. Они даже не шелохнулись, — Я сказала, дверь открыть и свободны!

— Прошу прощения, принцесса, — поклонившись, ответил один из стражей, обладатель черных, как смоль волос, собранных в низкий хвост, — Этого пленника разрешено навещать только с особого разрешения Старейшин. Приносим свои извинения.

— Я сказала вон, — зло сощурилась я, взмахом руки открывая замок на двери. Ну да, у меня же все не как у людей, мне и ключи не нужны! Стражу это, если честно, не впечатлило. Более того, эльфы даже бровью не повели, а лишь только склонили головы повторно, и другой, тот, что с короткими каштановыми волосами, произнес:

— Приносим свои извинения, принцесса Селениэль. Но это действительно невозможно.

Вот скажите мне, а если я сейчас их прибью по тихой грусти и спрячу их красивые, но хладные тела где-нибудь в соседней камере, Оланиэль сильно ругаться будет, нет?

Хотя… прибить воинов из внутренней охраны замка у меня так просто не получится… Это вам не Сайтоса по комнате гонять! Но, в конце-то концов, если подумать, я однажды Летраку подпортила репутацию, а он, как-никак, один из лучших Клинков Смерти Империи дроу! Так-с, значит, будем пытаться…

«Ниэль!» — обреченно застонали в голос Марк и Таш. А я что? А я ничего, я так, мимо проходила! И знаю я, что мой обожаемый братик уже отправил сюда Оланиэля со специальным приказом, но ждать мне его банально лень! Там же в камере не абы кто, а Ости сидит! Да и обвести вокруг пальца собственную стражу, что может быть прекраснее для юного непоседливого эльфа в моем лице?

— Это я прошу прощения, — шутливо поклонилась я, от чего бедных эльфов чуть не перекосило. Впрочем, дикое выражение лица (как будто им лягушек в портки напихали, честное слово!) у обоих стражей очень быстро сменилось на вполне умиротворенное, а тихое сопение немного нарушило гробовую тишину, царящую в подземельях, — Право слово: как конфетку у ребенка…

Я вполголоса ругнулась, стряхивая с правой ладони остатки нити сонного заклятия древнеэльфийской магии. И вот этих сплюшек ушастеньких поставили охранять Остиэля? Да я не удивлюсь, если он уже сделал ноги из этого далеко не привлекательного места!

Нет, ну вот так я и подумала!

Камера пустовала. В правом дальнем углу лежала куча старого сена, на утоптанном земляном полу с трудом можно было различить кое-какие следы, а на дверном замке полностью отсутствовали следы взлома. И это при том, что ни окон в каменных стенах, ни крошечного оконца с решеткой на тяжелой дубовой двери просто не было! Хамелеончик словно растворился… вот же зараза разноцветная! Я, значит, со Старейшинами ругаюсь, бегаю по дворцу, как торигог в период случки, а он уже нежится где-то в уютном уголке! Причем, в каком именно уголке — тоже еще не известно!