Хозяйка Мерцающего замка - Марина Михайловна Ли

Когда мы приехали в больницу, Тимур был в операционном зале, и я, несмотря на все свое желание, как можно скорее увидеть его, была вынуждена смириться с необходимостью ожидания.

Ожидания, наполненного суетой и войной с больничным персоналом.

Помню, мне пытались объяснить, насколько глупо я себя веду. Что я Тимуру сейчас все равно ничем помочь не смогу. Он даже не заметит моего присутствия, потому что без сознания, но я никого не слушала, шла напролом, как танк, и все-таки добилась того, что меня пустили в палату.

И я оказалась там раньше, чем он. Не на много, минут на десять, но этого времени мне хватило, чтобы пройтись из угла в угол, раздвинуть жалюзи и посмотреть в окно.

Солнце поднялось уже высоко, и после нескольких дней непогоды его немилосердное сияние казалось какой-то издевкой. А потом на высокой каталке привезли Тимура, и мне стало не до видов за окном.

Есть что-то жуткое в том, что именно с больницы наши отношения и начались. То есть мы познакомились, конечно, раньше, но лишь после той аварии в тоннеле, Кострин решительно ворвался в мою жизнь и наотрез отказался из нее выходить… Я долго сопротивлялась и отказывалась капитулировать, но теперь, даже если он захочет уйти, я уже не смогу отпустить. Не позволю. Он. Моя. Жизнь.

– Вы та девушка, что поставила на ноги весь мой персонал? – спросил у меня врач, который сопровождал Тимура из операционного зала.

Я пожала плечами и ответила вопросом на вопрос:

– А вы тот, кто мне его вернет живым и здоровым?

Мужчина был как-то неуловимо похож на того врача, который ставил на ноги мою семью пять лет назад. Ну, как похож? В отличие от того доктора, этот был черен, как безлунная ночь, кареглаз и с многочисленными маленькими косичками, которые тугими рожками торчали в разные стороны, вместо нормальной «докторской» прически. Но что-то было этакое в выражении глаз, в манере наклонять голову, будто он старался прислушаться даже не к словам, к моим мыслям.

– Я очень сильно постараюсь, – без улыбки ответил мне врач. – Хотите услышать подробности?

Я испуганно выдохнула и кивнула.

– Ну, что ж… Если бы мой пациент был человеком, мы бы с вами сейчас не разговаривали. И мой коллега из морга отпаивал бы вас мятным чаем с добавлением мелиссы. Но так как мы имеем дело с драконом, ситуация выглядит не так трагично. Наш штатный маг… – Тут, надо признаться, я скривилась от досады. Вот! Даже в какой-то занюханной больничке, в пятистах километрах от столицы, есть собственный маг, а «Мерцающий замок» пользуется услугами постояльцев! – Он у нас недавно появился, но уже успел отработать все деньги, которые мы ему платим. Так вот, маг утверждает, что молодой человек получил все свои ранения, находясь в животной форме. Животное, мне сказали, что это дракон, очень сильно пострадало, но зато человек выжил.

Я посмотрела на Тимура и осторожно поправила одеяло на его груди.

– Со своей стороны я сделал все возможное, – продолжил доктор, – залатал все раны человеческого тела. Его жизни больше ничего не угрожает.

– Но?

Я знала, что в таких предложениях в обязательном порядке должно быть вот это вот раздражающее «но», и не ожидала от него ничего хорошего.

– Он не придет в себя, пока внутренний магический баланс не восстановится до минимума, необходимого для одноразового оборота… Не смотрите на меня так. Это цитата мага… И да, он заранее предупредил, что парня лучше оставить здесь, в условно не магическом пространстве, чтобы не случилось интоксикации и аллергии. Вы что-нибудь в этом понимаете? Я тоже нет. Поэтому предлагаю прислушаться к совету специалиста. – Когда доктор говорил, его косички задорно прыгали, весьма позитивно влияли на мое настроение. Такому доктору хотелось верить. – Кстати, родственники у вашего жениха есть? Если невеста весь персонал подняла на ноги, боюсь представить, что сделает мама.

Про маму я ничего не знала, а вот про дедушку… Мне было немного дико из-за того, что Макс не приехал в больницу, но я понимала, что им руководило. Страх. Сама пять лет назад с лихвою нахлебалась этого блюда, когда  каждое утро ехала в отделение интенсивной терапии и отчаянно боялась узнать, что мои родные не пережили ночь.

Не стала ставить старого друга в неловкое положение и звонить. Отправила СМС. Пусть он знает, что со внуком все в порядке, а когда он приедет, я просто сделаю вид, что ничего не поняла.

– Главное, что ты жив, – прошептала, прижавшись губами к уху Тимура, когда нас все же оставили наедине, – а магия – это дело наживное.

Черепно-мозговая травма, очень тяжелая. Некрасивая царапина на щеке, которая в будущем будет нуждаться в пластике, два сломанных ребра, травмированное легкое, перелом ключицы, закрытый перелом левого запястья, левая нога упакована в гипс от кончиков пальцев до бедра… Все это пугало до слез, но я держалась.

Сбросила на пол туфли, устроилась на самом краю больничной постели, осторожно взяла Тимура за руку и тут же вырубилась, как младенец, проспав до утра следующего дня.

Я бы и дольше проспала, если бы не медсестра, которая пришла менять Кострику капельницу.

– А у вас посетители были, пока вы спали, – радостно сообщила она и подбородком указала на подоконник, где стояла ваза с разноцветными герберами.

– Кто?

– Очень видный мужчина. Он записку оставил.

Я взяла в руки карточку, что прилагалась к букету, и прочитала: «Когда поймешь, что простила, дай знать. И помни, что я всегда тебя любил. М.» Старый интриган. Любил он меня… Вот что ему стоило, вместо того, чтобы скрываться и врать, честно нам во всем признаться. Поговорить нормально, как принято среди взрослых людей… Зачем? Если можно таких кренделей накрутить, что черт ногу сломит, распутывая. Так что нет. Не стану я сейчас ему звонить и писать. Сколько он от меня скрывался, не желая отвечать на неудобные вопросы? Вот и я торопиться не стану. Позже его поблагодарю. За Тимура. За заботу. За то, что позволил нам самим разобраться в том безобразии, которое мы оба ошибочно принимали за нормальную жизнь. За все.

Вслед за медсестрой с визитом заскочил доктор с косичками. Поулыбался, изучая медицинские показатели, рассказал, как найти буфет. Есть хотелось дико – желудок буквально рычал, пытаясь отлепить себя от позвоночника, – но я не хотела оставлять Тимура одного и приплатила санитарке за то, что она принесет