Хозяйка Мерцающего замка - Марина Михайловна Ли

– Присмотри за ней, – рыкнул герцог, опуская меня на землю, и куда-то исчез, а я уже выла в голос. И мне было совершенно плевать на то, где я и кто со мной рядом. Я мечтала вернуться назад, в зал Отражений, чтобы остаться с Тимуром навсегда. Как он и обещал.

Но никто не собирался меня туда возвращать. Наоборот, я чувствую осторожное прикосновение к плечу – чувствую! А хочется, чтобы меня разбил душевный паралич, чтобы больше никогда, никогда и ничего… – и Шима участливо шепчет:

– Ты как?

По шкале глупости, этот вопрос тянул на «десятку». Ей-богу! А сам он не видит? Я сейчас на котлету, наверное, похожа и реву белугой, не в силах смириться с настоящим. И пусть мне никто не сказал, что Тимур собрался остаться в подземелье «Мерцающего замка» навсегда. Тут слова не нужны, я все поняла по выражению его глаз.

Сволочь, Кострик! Какая же ты сволочь!

– Варь?

– Иди к черту! – рычу. Не знаю, что я буду делать и как дальше жить, но прямо сейчас, пожалуйста, не трогайте меня никто. Потому что я устала от этих дурацких качелей от жизни к смерти и обратно. От действительности, не оправдывающей ожидания. Ну почему жизнь так несправедлива! Почему так просто жить, ничего не желая, и почему жить так никому не хочется?

Земля подо мной задрожала, и я ухватилась слабыми пальцами за руку Шимона.

– Помоги! – Он придержал меня за плечи, пока я садилась так, чтобы видеть замок. Но вместо «Мерцающего» я увидела Ромку. То есть не вместо, конечно, а на фоне замка, и вампир шел ко мне.

Земля снова задрожала. Не знаю, было это следствием или причиной, но Северная башня стала внезапно похожа на Пизанскую. И я вдруг вспомнила про Нинон, о том, что она по памяти и без подготовки могла назвать все предметы, находящиеся в том или ином помещении «Мерцающего».

Дико захотелось плакать.

– Помоги, – второй раз за минуту обратилась я к Шиме, и друг помог мне встать на ноги, но не отошел в сторону, а остался рядом, предусмотрительно придерживая меня за талию.

– Помогал Айку вынести вашего техника, – сообщил Роман, я же ничего не ответила. Угол наклона бывшей Северной, а нынче Пизанской башни резко изменился. Чудо, что она до сих пор не упала. – Там машина скорой помощи, врачи. Хочешь, тебя тоже осмотрят?

Я все же на него посмотрела. И он воспользоваться этим, чтобы шагнуть вперед и проникновенно выпалить:

– Мне так жаль!

Я хотела ему глаза выцарапать, так ударить по лицу, чтобы болезненные иголочки пронзили руку от ладони до самого локтя, но меня шатало от слабости, поэтому о таких подвигах я сейчас могла разве что мечтать.

– А мне жаль, что я поила своей кровью твоего ребенка. Жаль, что твоя жена той ночью попала в мой отель. Жаль, что называла все эти годы тебя своим другом. Жаль. Потому что… – Северная башня рухнула прямо на новое крыло для гостей, но я, оглушенная собственной болью, кажется, даже не услышала грохота. Всхлипнув, я придержала рукой дрожащий подбородок и глазами показала на замок. – Потому что там осталось все, что у меня когда-то было. Поэтому сейчас, ваша светлость, очень прошу, свали. А?

– Я понимаю. – На то он и герцог, чтобы все знать о такте. В душу ко мне он больше не лез. Поэтому я с чистой совестью отвернулась от него, спрятала лицо у Шимона на груди и разревелась.

Минут двадцать-тридцать спустя, когда слез у меня уже не осталось, взрывая воздух синими огнями и пронзительной сиреной, приехали спасатели и еще две машины скорой помощи: первая уехала в областной центр, увозя на своем борту Матеуша и Матильду.

И за своего техника я переживала больше, чем за подругу. Пусть мы не были близки, но на него всегда можно было положиться, он был отличным парнем и талантливым специалистом. И, что самое главное, не был настолько глупым, чтобы закрутить роман с «ангелом» из «Инквизиции», и даже не догадываться, с кем делишь постель.

«А если она догадывалась?», – шепнул противный голосочек внутри меня, но я велела ему заткнуться. Со всеми «если» и «почему» пускай разбирается полиция и служба контроля, которые приехали вслед за скорой помощью и первым делом бросились ко мне.

Мне как раз врач скорой диагноз поставил.

– Жить будешь, – сказал он, и мне снова захотелось плакать. Хорошо, полицейские отвлекли от этого мокрого дела. Впрочем, надолго они меня не задержали. Во-первых, предусмотрительный Шима, покидая рабочее место, прихватил с собой видеозаписи с камер слежения, случайно или нарочно прихватив и те, на которых было и первое мое похищение. Во-вторых, за моей спиной невидимыми для меня, но не для всего остального мира, маячили высокопоставленные вампир и атан, как бы намекая, что девушка и без того достаточно натерпелась. Только допроса ей еще для полного счастья не хватало.

Когда же полиция оставила меня в покое и отправилась допрашивать остальных участников событий, на вертолетную площадку, которая находилась в дальнем углу замкового парка, приземлился маленький вертолетик цвета хаки, из которого выбрался сначала дед Шурка, затем дед Артур и, наконец, Макс. Тоже в некотором роде дед, пусть и не мой.

Первые двое едва по инфаркту не схлопотали, когда увидели мое разбитое лицо (это хорошо, что врач уже обработал раны, и я успела смыть кровь с рук). Я расцеловала обоих и, ревя в три ручья, неубедительно пыталась доказать, что со мною все в порядке. Ничего удивительного, что они не очень верили моей браваде. А Макс так и вовсе сказал:

– Не реви! – И вместо приветствия мой жизнерадостный шеф весело хлопнул меня по плечу. – Месяца не пройдет, Химера все отстроит. Замок станет даже еще лучше, чем был.

– Все не отстроит, – устало всхлипнула я.

– Пф! Еще как! Вот увидишь.

– Там Тимур остался, под завалами.

Макс побледнел и с тихой надеждой в голосе пробормотал:

– Но ты ведь не видела, как он умер?..

– Нет, но мне от этого не легче.

Не помню, что было дальше: остаток дня прошел, как в тумане. Когда-то давно я смотрела фильм, не помню название, да и сюжет, если честно, порядком подзабылся. Помню лишь, что в самом начале у главной героини случилось горе. Кто-то там у нее умер. То ли на самолете разбился, то ли в море утонул, а она осталась жить.