Пепел на ветру - Кэтлин Вудивисс

Внезапно из коридора донесся яростный вопль. Коул быстро поставил чашку на блюдечко, встал и уже собирался выйти из столовой, как вдруг в дверях столкнулся с женой. В следующий миг ему в лицо полетело вечернее платье в желтую и черную полоску.

— Негодяй! Да лучше я буду ходить нагишом, чем надену вещи, которые вы купили!

Заметив, что на этот раз Элайна настроена как-то уж чересчур воинственно, Коул попятился, опасаясь новой атаки.

— Объясни, пожалуйста, в чем дело? — попытался он утихомирить разгневанную супругу, надеясь, что разум, которым он только что в своих рассуждениях наградил Элайну, не покинул ее окончательно.

— Хватит издеваться надо мной! — Она потрясла платьем перед его носом, и тут взгляду Коула предстали многочисленные дыры, прожженные на юбке и лифе.

— Так вы думаете, это моя работа?! — изумленно воскликнул он. — Черт побери, клянусь, тут я ни сном ни духом не виноват!

Вспомнив о том, как ей хотелось угодить мужу, Элайна не смогла сдержать слез.

— Послушай! — Гнев Коула сразу угас при виде увлажнившихся глаз жены. — Ума не приложу, кому могло прийти в голову сделать такое. Может, порыв ветра бросил платье в огонь?

— В камине не было дров, — сквозь слезы объяснила Элайна. Ее ярость тоже угасла, сменившись щемящей тоской. — Но кто-то раздул угли и бросил поверх них мое платье. — Она аккуратно повесила испорченный наряд на руку и разгладила его ладонью.

— Кто-то — но кто? Может, ты знаешь?

— Не важно, — ответила Элайна так тихо, что Коулу пришлось напрячь слух. Крепко прижимая к себе остатки платья и продолжая всхлипывать, она отвернулась. — Это было мое лучшее платье… Мне помогла найти его миссис Хоторн… — От волнения у нее сорвался голос. — Я очень хотела, чтобы вы гордились мной не в тех нарядах, которые вы мне подарили, а в тех, что я сама сумела купить…

Коул давно привык к вспышкам гнева Роберты, но теперь, увидев молодую жену плачущей, вдруг растерялся. «Черт побери! — пронеслось у него в голове. — Упрекни ее! Заставь разозлиться! Все лучше, чем эти всхлипы!»

— Что я вижу? — насмешливо воскликнул он. — И это девушка, которая когда-то облила своего обидчика грязной водой, а потом вытащила его из реки, которая не раз спасала ему жизнь в разгар войны? Не стыдно ли тебе теперь проливать слезы из-за какого-то испорченного платья?

Элайна обернулась, слезы струились по ее щекам, оставляя на них влажные дорожки. Голос ее дрожал, когда она заговорила:

— Раньше у меня были волосы до пояса, и меня хорошо воспитывали, надеясь, что когда-нибудь я стану леди. — Она глубоко вздохнула, борясь с душевной болью. — Потом мне пришлось увидеть, как один за другим покидают этот мир мои родные. Я похоронила мать, коротко остриглась и облачилась в лохмотья. Мне надо было постоянно натирать лицо грязью, носить ветхие, пропахшие потом обноски, учиться ходить и говорить, как мальчишка, драться, а еще то и дело выслушивать ваши угрозы выкупать меня… — Она снова всхлипнула. — Тогда мне самой было противно смотреть на себя. — Элайна испытующе посмотрела на мужа. — Неужели вы так ничего и не поняли? — Она больше не сдерживала рыданий. — Я всегда оставалась самой собой, а такого человека, как Эл, нет и никогда не существовало.

Давясь слезами, Элайна бросилась бежать, прижимая к себе платье, а Коул остался один в гнетущей тишине.

Глава 32

Вернувшись в свою комнату и немного успокоившись, Элайна неожиданно поняла, что сидит в мягком кресле, обитом зеленым бархатом, как и многие другие предметы, появившемся в ее комнате неизвестно откуда. Сначала кто-то принес ей высокое зеркало, затем каминные часы, толстый восточный ковер и, наконец, это огромное кресло. Его поставили перед окном, из которого открывался чудесный вид на живописные окрестности. Она не понимала, кому и зачем понадобилось заботиться о ее удобствах — точно так же, как не понимала, кто мог испортить ее платье.

Постепенно над домом нависла ночь, ветер переменился, и теперь деревья под его напором тревожно гнулись и размахивали ветвями. Ослепительные вспышки молний рассекали ночное небо и, угасая, сменялись оглушительными раскатами грома, а дождь с силой колотил в окна. Его капли сливались в струйки, а те — в целые потоки.

Гроза закончилась так же внезапно, как и началась, и вокруг вновь стало тихо. Повсюду в доме потушили лампы, и его обитатели разошлись по спальням.

Была поздняя ночь, когда Элайне показалось, что она слышит беспокойные шаги мужа в кабинете, но эти звуки вскоре прекратились. Однако едва она начала погружаться в сон, снова раздавшийся странный звук, доносившийся из глубины дома, разбудил ее, и в коридоре у дверей спальни заскулил Солджер.

Элайна зажгла свечу, набросила халат и осторожно приоткрыла дверь. Мастиф сидел у порога спальни, которая прежде принадлежала Роберте. Услышав шаги, он обернулся, поскреб лапой дверь и снова заскулил, словно прося впустить его.

— Ступай прочь, Солджер, — скомандовала Элайна. — Никого там нет.

Пес угрожающе заворчал, и Элайна от неожиданности чуть не выронила свечу. Поняв, что мастиф не уйдет, не удовлетворив своего любопытства, она толкнула дверь спальни. Пес прошмыгнул в щель и, принюхиваясь, забегал по комнате.

Войдя вслед за ним, Элайна огляделась, и ей сразу стало ясно, что в комнате только что кто-то побывал: окно было открыто, штора парусом развевалась на ветру. Решив, что, наконец, нашла причину волнения собаки, Элайна с облегчением вздохнула.

— Это все ветер, — громко произнесла она, стараясь подбодрить себя.

Подойдя к окну, Элайна убедилась, что шторы совсем сухие, хотя, казалось бы, дождь должен был промочить их насквозь — вероятно, кто-то из слуг распахнул окно уже после грозы, чтобы проветрить комнату. В спальне было прохладно, холод быстро пробирался под халат Элайны. Решив больше не задерживаться в этом мрачном помещении, напоминавшем промозглый склеп, Элайна позвала мастифа, однако пес по-прежнему принюхивался и скулил, крутясь возле стены, на которой висело большое зеркало — видимо, увидев свое отражение, он принял его за другую собаку.

— Солджер, на место!

Поджав хвост, пес нехотя направился к двери ее спальни. Войдя следом, Элайна плотно прикрыла дверь, но даже с головой забравшись под одеяло у себя в спальне, она еще долго не могла избавиться от безотчетного чувства тревоги.

Утром, не найдя супругу за столом, Коул, расспросив слуг, узнал, что хозяйке нездоровится. Решив выяснить, в чем дело, он прошел к спальне жены и негромко постучал, а затем, не дождавшись ответа, решительно толкнул дверь.

При виде мужа Элайна, сидевшая до этого на краю кресла, быстро отодвинулась к его спинке, подобрала босые ноги, натянула на них подол ночной рубашки и плотнее запахнула полы тонкого халата. Едва слышно поздоровавшись, она снова приложила ко лбу мокрое полотенце и отвернулась, словно не желая видеть гостя.