Тайны тысячелетий - Коллектив авторов

Мой проводник встал, размеренным шагом подошел, чтобы его поднять и, вернувшись, разжег костер, положил на него бывшего у нас в запасе опоссума. Ложась, он начал снова жевать свою палку с прежней медлительностью, бросая украдкой косые любопытные взгляды.

Через десять минут старая женщина вынесла из лагеря сосуд с водой и поставила его на полпути к нашему костру. После сосуда с водой подобным же образом вынесли рыбу на чистом куске коры; все это мой проводник опять принес мне. Я быстро утолил голод и жажду и, чрезмерно утомленный, уже начал смыкать глаза, как вдруг к нам приблизился пожилой человек из кочевого лагеря. Проводник встретил его на полпути. Завязался разговор, в котором одна сторона расспрашивала, а другая объясняла цели моего путешествия. С возвращением старца этот вопрос пронзительным писклявым голосом был доложен всему племени. Затем наступило несколько минут молчания, пока, наконец, вместо ожидаемого приглашения в лагерь, мы получили приказ немедленно удалиться.

Сопротивление было невозможно. Мы вынуждены были подчиниться и сразу же пустились в дальнейший путь».

Это только один из эпизодов, которые красочно описал в своем дорожном дневнике руководитель экспедиции. А сколько их, и драматичных, и будничных, случалось на его многосотмильном пути на этом загадочном и малоизвестном в то время миру континенте в то время!

Можно ли было обижаться на туземцев, которые дали от ворот поворот белым скитальцам? На самом деле надо было еще благодарить их за благополучную встречу. Ведь не стрелами и бумерангами встретили они путников. Не зная, кто они — враги или друзья, помогли им, избавили от жажды и голода.

А что не захотели близкого соседства, то, наверное, у них было немало причин для недоверия к бледнолицым бродягам. А откуда им было знать, что это не бродяги и не грубые солдаты и преступники, которые запомнились аборигенам своей жестокостью?

Я заинтересовался записками Павла Стшелецки после знакомства со студентами в штате Калифорния. Небольшая группа молодых американцев польского происхождения поставила перед собой цель не просто интересно провести время в каникулы, а пройти следами своего знаменитого соотечественника. И еще раз отдать дань памяти его заслугам, его умению не только не пасовать перед невзгодами, но и превращать их в приключение. Вероятно, это одна из черт национального польского характера.

Поляки все-таки удивительно мобильны! Эта мобильность проявляется не только в коммерческой предприимчивости, но дает себя знать в политике и литературе польской диаспоры. А поселения поляков, где компактные, где рассеянные, можно встретить по всему миру.

Павел Стшелецки заслуживает особого внимания потомков, ибо его, ставшие известными во всем мире открытия не нашли в свое время признания у себя на родине, в Польше. К сожалению, так случается нередко. И вот молодые поляки решили внести свой вклад в восстановление исторической справедливости — напомнить о своем земляке, не спасовавшем перед немилостями и ударами судьбы.

Но проехать по всем маршрутам скитаний П. Стшелецки было бы немыслимо. Он обошел, объездил, проплыл, исследовал, без преувеличения — полмира. Однако австралийское его путешествие явилось наиболее значительным. Попробуем восстановить его маршрут, воспользовавшись и его записками, и рассказами тех, кто сделал это до нас.

Начать, конечно, придется с Сиднея. В этом оживленном порту Стшелецки высадился в апреле 1839 года. В городе он, естественно, долго не задерживался. И не только потому, что город, еще недавно бывший каторжной колонией, пользовался дурной репутацией. Путешественника, понятно, влекли нехоженые тропы.

Голубые горы не совсем оправдывали свое название. Хребты, хоть и не очень высокие, в некоторых местах становились труднопроходимыми. Горная цепь простиралась почти на 300 километров вглубь материка, но представлялась такой запутанной, что, казалось, долины здесь вовсе наглухо замкнуты, а реки не имеют ни устья, ни истоков.

С трудом продвигалась небольшая группа людей во главе с руководителем. Он шел впереди отряда и нес на спине приборы и инструменты: боялся доверить их кому-либо другому. Иногда приходилось туговато, беды одна за другой подстерегали путешественников.

Хотя за плечами Стшелецки был не один переход через Анды на головокружительных высотах, а здесь горы были пониже, риск оказался все равно велик. В дневнике Стшелецки появилась такая запись: «Бездонные ущелья, глубокие долины и страшные пропасти. Запутавшись в бесконечном лабиринте подземных ущелий горы Гей и реки Грос, я не в состоянии был выбраться из него, и только через несколько дней беспрерывной усталости, голода и опасностей мне удалось выйти оттуда».

И все же он взошел на гору Гей. А через несколько дней и на более высокую безымянную вершину. И на правах первовосходителя нарек ее Адиной — именем своей возлюбленной. Из-за Адины и начались его скитания.

В родных местах под Познанью происходили первые юношеские «вылазки» в Татры. Они были тогда еще мало исследованными горами.

Первый опыт восхождений и закалки не прошел бесследно. Молодой улан попытался убежать со своей возлюбленной — дочерью полковника. Их настигли в дороге. Служба закончилась бегством жениха — уже в одиночку — из казарм и с родины. Начались скитания по Италии, Германии, Англии. И усиленная, так необходимая для эмигранта учеба. Привлекали его геология, география. А уж о языках и говорить не приходится — без них просто не обойтись путешественнику. Не сегодня ведь сказано: сколько языков ты знаешь — столько раз ты человек…

Павел Эдмунд Стшелецки был, как говорится, сыном своего времени. Многие выходцы из Европы, особенно потомки аристократических фамилий, в новый, бурный век предприимчивости оказались, что называется, на бобах — без былых богатств.

Из такой вот обедневшей графской фамилии был родом и выпускник Оксфордского колледжа Павел Эдмунд. У него хватило здравого смысла урезонить в себе гонор своих предков и стать деловым человеком. Только не на бирже, а в более романтической сфере — в области географии, курс которой он прошел в университете. Он путешествовал, собирал этнографические и естественно-исторические коллекции, продавал их музеям. Три года он странствовал по обеим Америкам, островам Океании, Новой Зеландии. А потом была эта серьезнейшая экспедиция по загадочной Австралии, стране гор, эвкалиптов, пустынь и пересыхающих рек. До него здесь путешествовали Гамильтон Юм, Уильям Ховелл, Томас Митчелл…

Но Австралийские Альпы были обширны, не везде легко проходимы, и открытия достались и на долю Стшелецки. Он провел геодезические съемки, собрал образцы пород, проник в глухие, неисследованные уголки.