Возле Тьмы. Чужой - Андрей Круз

– Майк, – отсалютовал мне пивной бутылкой крепкий мужик лет сорока, стриженный под военного.

– Пьер, – кивнул тощий чернявый парень, сидящий за углом стойки.

– Мари, – негромко и не слишком дружелюбно буркнула носатая молодая женщина с черными, заколотыми в хвост волосами, сидящая рядим с ним.

– Мэт Поплавски, я здесь помощник шерифа, – представился рослый, усатый и лысый мужик, действительно одетый в форму – темно-коричневую рубашку с серыми погонами и серыми же клапанами карманов. На рукаве была видна эмблема с надписью «Округ Джонсон, департамент шерифа». Его куртка висела на спинке стула, он сидел за столиком, расправляясь с большим стейком, рядом с которым лежала гора жареной картошки и здоровый початок кукурузы, что вызвало у меня острый приступ голода.

– А точно такой же стейк можно получить? – повернулся я к бармену.

– Можно, – коротко кивнул тот. – Десять минут.

– Откуда ты? – спросил меня толстяк.

– Из Колорадо вообще-то, – сказал я, возвращаясь к базовой версии своего происхождения. – Но вообще иммигрант, из Восточной Европы.

– Здесь четверть населения штата из Восточной Европы, чертовы поляки, – хохотнул Бад, покосившись в сторону депьюти Поплавски.

– Четверть немцев, поляков восемнадцать процентов, – ответил нимало не смутившийся страж закона, а затем вдруг поразил меня вопросом в лоб: – Ты местный или чужой? Можешь не врать, у нас с чужими нормальные отношения. Их отношения с федеральной властью нас не интересуют.

Некоторое время я сидел молча, просто переваривая услышанное. Потом окончательно растерялся, подбирая вариант ответа. Затем все же сказал:

– Нет, я местный. Но мне нужен контакт с чужими – я человека ищу.

– То есть ты едешь на север, к ним?

– Еду на север, в Канаду, искать их. Я понятия не имею, где они находятся. Вы знаете? – попытался я пустить разговор в русло эдакого конструктивного обсуждения проблемы.

– Нет, не знаем. В Канаде, где-то на севере, – ответил депьюти, в то время как все остальные с явным интересом прислушивались к разговору. И, опережая мое разочарование, он добавил: – Но у нас есть с ними связь. Мы знаем, где их форпост. И раз в месяц сюда приезжает их конвой, мы немного торгуем. И забирает своих людей.

– Своих людей? – совершенно озадачился я.

– К нам выходят чужие, постоянно. Те, кто слушает радио и кто читает плакаты.

Я немного покраснел. Радио за время пути я даже включить не догадался – исключительно музыку гонял. А вот плакатов никаких не видел, точно, о чем и заявил.

Сидящие в баре переглянулись, затем бармен сказал:

– Похоже, что их опять снесли. Ты ехал откуда?

– Через Ньюкастл и Жилетт.

– Опять, – уверенно кивнул он, потом пояснил: – Федералы платят банде «Отверженных», чтобы те убирали плакаты с дорог. Мы их восстанавливаем, у нас на этот счет договор с чужими, а те их срывают. Одно время даже начали вешать на их место фальшивые, отправлявшие людей в сторону Каспера, там никто не живет, кроме банд, но, похоже, им не под силу оказалось что-то строить, а не ломать.

– Я ищу женщину из чужих, – сказал я. – Могла она проехать через вас?

– Могла, почему нет, – вновь заговорил депьюти. – В принципе я могу проверить, но это уже завтра. И только после того, как ты мне докажешь, что мне стоит это делать.

– Не понял, – чуть нахмурился я.

– Я хочу убедиться, что ты ей не навредишь, – пояснил он свою фразу. – У нас такие правила здесь, понимаешь.

Я кивнул. Потом спросил:

– А где можно устроиться на ночлег? Кто-нибудь подскажет?

– В Баффало есть гостиницы, – заговорил Бад, вынудив меня повернуться в другую сторону. – А если хочешь, могу устроить тебя здесь рядом, есть маленький домик, где жили ранч-руки, могу дать ключ.

Выражение «ранч-рука» меня озадачило: мой запас английского такого в себе не содержал, но потом сообразил, что так называют, наверное, работников с ранчо. В английском выражение «дать руку» означает «помочь».

– А как насчет оплаты? – на всякий случай спросил я.

– Ты меня вроде как даже оскорбляешь, – вздохнул тот. – Ты же ищешь ночлег, а не место для жизни, правильно? Там, правда, не убирались, но дрова есть, вода тоже есть, из скважины, ну и койки тоже есть.

– Буду очень благодарен, – более чем искренне сказал я. – Если честно, то у меня уже сил нет ехать в Баффало и искать отель. И я не знаю, чем за него платить.

– А что ты хотел продать? – спросил бармен. – А вообще там деньги Анклавов тоже принимают. Мы и с Анклавами торгуем.

Я выложил на стол подсумок с пистолетом и магазинами, открыл. Бармен вполне сноровисто взял в руки «глок», осмотрел, покрутил в ладонях магазины, потом предложил за это все тридцать долларов.

– Долларов штата Вайоминг, – пояснил он. – Но к федеральным долларам они идут один к одному.

– На еду и гостиницу хватит?

– Смотря на какое время, – усмехнулся он. – Но несколько дней проживешь, это точно.

– Тогда согласен. – Я подвинул пистолет и все прочее к нему.

Все равно не нужен, лишний, как-то не лежит к нему душа. А так у меня еще и «анклавовских» долларов где-то сорок с лишним осталось, так что нормально. Можно что-то из трофеев продать будет, наверное, но я их пока сам не разбирал и не решил, что себе оставлять, а что отдавать.

Пиво как-то быстро кончилось, и Бад тут же заказал мне следующую бутылку, пояснив бармену:

– За мой счет.

Осталось только поблагодарить. С кухни же, в которой хозяйничал кто-то невидимый, донеслось шипение жарящегося мяса. Ну и запах донесся, куда же без запаха.

– Ты откуда приехал? – спросил Бад.

– Из Грэнби, Колорадо.

– Грэнби, Грэнби, – наморщил лоб бармен Эрни. – Это не у вас какой-то парень забронировал бульдозер и развалил половину города?

– У нас. – Я глотнул пива и вытер губы ладонью. – Только я туда позже приехал, так что всей истории не застал.

– И ты прямо оттуда сюда? – спросил Бад. – Как там, люди еще остались?

– Нет. Какие остались, все съехали. Пустота и трупы замерзшие. Когда там все оттает, лучше туда не соваться.

– Сам все это время жил? – спросил Поплавски.

Он расправился со стейком и подсел за стойку, чтобы удобней было разговаривать.

– В какой-то степени, – ответил я уклончиво, при этом судорожно пытаясь сообразить, что лучше сказать.

– Это как? – немного озадачился депьюти.

«Была – не была», – сказал я сам себе, после чего создал очередную версию своей недавней биографии.

– Сначала с женщиной из чужих. Потом сам.

– Это ее ищешь? И почему она от тебя ушла?

Поплавски даже не скрывал уже, что интересуется не из голого любопытства, а уже скорее по долгу службы.