Скифская история - Андрей Иванович Лызлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А на толико великий двор султанский и на воинов его, дабы всегда была осторожность готова приключения яковаго ради, есть в самом Константинограде [особно же во едином углу Галаты] несколко сот хлебных житниц полных с различным хлебом на разных местех, все же крыты свинцом досчатым и у всех врата железныя. Те житницы по-турецку называют амбар.
Те все запасы во всякую три лета переменяют. Толико же их доволство имеют, яко на многа лет могут войска султанския препитати.
Оныя же амбары, яже на Галате, ничего инаго в себе не имеют, точию яглы. И во время Амурата султана продаваны быша оныя яглы, им же поведают соблюдатися осмьнадесять лет, обаче тако быша свежи, яко бы единаго лета, ни единыя худости в себе имевшыя. Аше то соблюдение воздухом тамошних стран учиняется или каковою тайною вещию, того не вемы.
Елико же о порохах, без которых то водное собрание воинское ничто есть, тех не держат в цекаузе, ниже где блиско моря. Но есть зело крепкия башни за Галатою над морем, тамо все порохи кладут и соблюдают, егда привозят их ис Каира – ибо тамо лучшие порохи делают и селитры доволство имеют.
О денежном дворе и рудах султанских
Султан турецкий един точию денежной двор во всем государстве своем имеет, который есть в Константинограде среди града поставлен. Идеже куют денги златыя и сребряныя, болшия и мелкия противо требования общаго народа.
Денежной мастер не может быти иного народа, точию грек. Ибо на сие жалованные грамоты греки имеют, от многих султанов подтверженныя. Сие же того ради, ибо султан не имеет нигде в Европе руд, точию в государстве Греческом, около их же греки работают. Турки бо под землю опущатися не хотят и труждатися такими труды не обыкли.
Двора того держатель дает откупу с него на кийждо год седмьнадесять карик; кийждо карик, яко выше описахом, 1633 червонных содержит. И уже в казне ни о чем не пекутся, ни о работниках, ни о рудах. Работников тамо бывает четыреста человек.
Держатель дому того повинен стрещи, дабы в денгах мера была добрая по уставу султанскому. Аще же той держатель присвидетельствует на кого, иже бы деньги полживил или обрезал, таковый всяк смертию казнен бывает, имения же его возмутся половина на султана, а другая держателю двора денежнаго.
Повинен преждереченный держатель в кийждо день первый месяца принести своей работы цекинов [или червонных золотых] к началнику сарая султанскаго [или по нашему к казначею двора его] и две тысящи денег серебреных. Ибо всегда в сараи дворовым султанским дают новыми денгами, иже ново ис-под молота выдут.
Той же держатель, дабы могл удовольствовати денгами на росходы двору султанскому, и имеет власть дати повеление: аще бы кто имел каковыя чуждоземския денги– дабы приносил их к нему и пременял на султанския.
Сие же точию о сребряных денгах, ибо червонные золотыя всякие тамо емлют, медных же и мешаных с серебром, паче же добрых, никто не привозит тамо [под казнию отъятия всего имения, еже имать, аще бы в три дни от общаго его волнаго писания з денгами во дворе денежном не явился].
Той же денежнаго двора властель сребряники чуждоземския прекует в султанския денги. Такожде и денги обрезанные, их же в вес приимет и аспры турецкия отдает вместо их. К нему ж отдают все злато и сребро из гор султанских в вес же, а он кует то в денги и отдает в казну, вычитающи себе за работу.
Но сие точию от тех гор, которыя в Грецыи, ибо во иных государствах, где злато и сребро копают, тамо тогда и в денги переделают. Сие же и в Греческих странах волно султану делать, аще изволит, ибо сего в даной грамоте держателю двора денежнаго не пишется, дабы все злато и сребро к нему отдавано было, но токмо султан доволства ради великаго не велит в Грецыи иных денежных дворов делать, понеже един той константиноградский доволство ему учиняет и все сребро, еже от гор привозят, без мешкоты раздаянию дворовому во время потребства выковать может.
Горы же златыя в государстве Греческом имеет султан в Македонии, в горе Святой названной, близ града реченнаго Цыдрокапс, другия в венгрех у предел Болгарских. Сребряные же горы имать в самой Греции в трех местех велми доволныя, и художников немало, иже около их работают, яко же назнаменах выше, вси же суть грекове.
О утешениях и проездех султана турецкого
Султан турецкий, егда несть его в войне, непрестанно живет в великом сарае в Константинограде, о нем же писахом, иногда проездами утешающися, иногда в дому своем з женами объщающися, иногда же делами государственными промышляющи и с везирем о них советующи.
Еже речется о проездех, ими же часто обыче люду общему являтися, дабы ведали о государе си и не умышляли бунтов в граде, и того ради или на коне проезжается, или в стругу по морю. Единою тихо с малым воинством, дабы дворян своих и воинство туне зря не трудил, овогда же с можностию великою, дабы подданным и чужеземцам великомощство свое показал, и видел бы готовность воинства своего, и не дал им в праздности лежати.
Егда убо попросту идет утехи ради и не хощет имети около себе многих воинов, то сице познавается. Исходит бо из покоя своего в завое малом, в нем же вседневно ходит, такожде и в ризах, их же в дому употребляет. И тогда точию одне ближния его каморники с ним выходят, евнухи с капитанами двороваго воинства.
И пеши пред ним ходят юноши, каморники и лакеи. Прежде идет капитан судный, его же называют сеит-паша, с пятьюдесят воинов своих, иже с ним идущи устрояют путь султану, и повелевают скоро пометати улицы, и воздерживают возы и лошади, дабы никто не встречался с султаном и дабы все кланялися к земле главою и стояли на коленах, егда султан поедет.
Ибо в таковой чесности поганыя султана своего имеют: егда бо где минует, тогда след коня его целуют и имеют то себе вместо великой побожности. Иныя же повелевают себе тогда жилы у рук просекати, и тако возносящи руце пред ним показуют, крови не уемлющи, донеле же минует, на свидетелство любви своей к
