Владимир Высоцкий… и его «кино» - Марк Исаакович Цыбульский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На первый взгляд это покажется странным, но воспоминаний о съёмках Высоцкого в роли Дон Гуана весьма немного. Даже ближайшие его партнёры по съёмочной площадке о контактах с Высоцким рассказали очень скупо. Причина тому простая: в это же самое время Высоцкий снимался в роли капитана Жеглова в фильме “Место встречи изменить нельзя” и просто не имел времени задерживаться на съёмочной площадке – не говоря уже о том, чтобы принимать участие в актёрских посиделках.
Наталья Белохвостикова:
«Антоньев монастырь мы снимали в Литве в мае 1979 года. Было жарко, но рядом – широкая серебристая река, леса с огромными соснами, и в группе говорили, что Володя мог бы здесь подышать, отдохнуть. К тому же он очень любил плавать – плавал как рыба. Но куда там! У Володи было жутко со временем, и он вообще не смог приехать! Его потом отдельно доснимали, в Донском монастыре. Большая часть съёмок проходила в павильоне, в тех торжественных интерьерах, которые вы видели в фильме». [6]
Исполнитель ролей Фауста и дона Карлоса Ивар Калныньш:
«Познакомились мы в Баку, где снималась сцена Фауста с Мефистофелем, – Владимир Семенович помимо Дон Гуана должен был играть еще и Мефистофеля, но так получилось (не будем вдаваться в причины), что в итоге эту роль сыграл Кочегаров. А сцены с Дон Гуаном снимались уже в Москве. Там мы сблизились, и я очень Володю зауважал. До этого видел Высоцкого в “Гамлете” на сцене Таганки и уже понимал, что он великий артист. Меня поразило отношение Высоцкого к коллегам. Никакого панибратства! Мы так и остались на “вы”. И еще поразила его способность отливать в афоризмы каждую фразу – ничего в ней не было лишнего. Но, к сожалению, общались мы всего пару дней, пока снималась сцена с Дон Карлосом». [7]
Исполнитель роли Лепорелло Леонид Куравлёв и вовсе запомнил лишь смешной эпизод, непосредственно к съёмкам не относящийся:
«Был такой случай. В перерыве между съемками новеллы “Каменный гость” мы с Володей, не снимая костюмов, он – в облачении Дон Гуана, а я – в платье Лепорелло, поехали к нему домой. Долго звонили в дверь, пока нам не открыл сонный, помятый мужчина, который оказался его директором Валерием Янкловичем. Высоцкий наслаждался растерянным видом своего друга. Мы же стояли в шляпах с перьями, в париках. Скоро был накрыт роскошный стол. И это – в четыре часа утра. Такие яства я видел только на съемках “Ивана Васильевича…”. В этот же день вечером мы поехали в ресторан гостиницы “Националь”, где продолжили наши посиделки. Помню, выпили хорошо. Володя был прекрасным рассказчиком анекдотов и забавных случаев. Иной раз я не мог ничего есть, потому что давился от смеха». [8]
Исполнительница роли Лауры Матлюба Алимова:
«“Маленькие трагедии” – это было что-то особенное. Дебют. Я студентка, а со мной на съемочной площадке – Белохвостикова, Калныньш. Ну и Высоцкий, конечно. Представляете: огромный павильон “Мосфильма”, работает безумное количество людей, потрясающие декорации, костюмы. Творческий гул – кипит работа. Но стоило Высоцкому только появиться в дверях павильона, как все вдруг начинали говорить исключительно шепотом. Мне об этом никто не говорил – сама заметила. Идет человек, небольшого роста, с роскошным голосом и говорит всегда вполтона. Но каждое слово слышно. В нем такая мощь была, что мне казалось, будто все в стеночку вжимаются при его появлении и начинают говорить шепотом». [9]
Матлюба Алимова
Контакты с труппой у Высоцкого были сведены до минимума. На мою просьбу рассказать о совместной работе с Высоцким главный художник фильма Владимир Филиппов сказал:
«Характер работы художника картины такой, что он не присутствует во время съёмок, а находится на других объектах, которые строятся. Особенно в советское время – надо было успевать план давать. Здесь снимаем, а в другом месте готовимся к съёмкам. Поэтому с Высоцким мы даже практически не успели как следует познакомиться. Я на пять минут забегал к режиссёру, решал с ним какие-то вопросы – и уезжал заниматься следующим объектом. Помимо съёмок тоже особых контактов не было. Высоцкий был глубоко закрыт. Как было понятно, никакие контакты ему были не нужны вообще. Общался он только с режиссёром, а так он избегал контактов. Появлялся только на съёмках, и как только съёмка заканчивалась, он пулей исчезал. Даже когда мы были в командировках, он жил не в наших гостиницах. Мы снимали эпизоды и в Каунасе, и в Вильнюсе, но он появлялся почти как призрак. Как появлялся – так и исчезал. Поэтому при моей занятости и его закрытости настоящее знакомство так и не состоялось». [10]
Директор фильма Зиновий Гризик был ещё лаконичнее:
«Высоцкий к общению с людьми не стремился. Между съёмками никаких контактов у него с людьми не было вообще. Лично у меня было буквально несколько очень незначительных эпизодов и абсолютно никакого личного впечатления от общения с ним не осталось». [10]
О работе над образом Дон Гуана Высоцкий на выступлениях говорил нечасто и как-то неохотно, а если и вспоминал, то больше говорил о фильме в целом, а не о своей роли.
В роли Дон Гуана
«Я ничего сокращать не буду, а наоборот, увеличу. Поэтому все будет, как и намечено по плану, с небольшим перевыполнением, так, процентов на сто семнадцать я постараюсь. Больше не обещаю, потому что еще нужно мне сегодня озвучить самую последнюю сцену Дон Гуана в “Маленьких трагедиях”, съемки которой я закончил только-только, недавно, и сейчас идет озвучание. Это пять… четыре трагедии, объединенных одной такой… Юрский играет импровизатора из пушкинских стихов с прологом: разговора Беса и Фауста, который они нашли и составили. В общем, очень бережно отнеслись они к Пушкину в данном случае. И будет, мне кажется, первый раз так вот по-настоящему это сделано. Как пьеса, короче говоря. Сделано средствами
