Спецкор - Прерия - Ольга Амбарцумова

Мысль, что отправляясь следом за мной, кадавр просто прихватил с собой пакетик молотого или растворимого кофе, оказалась в корне неверной - вкус заметно отличался, да и запах, если тщательно принюхаться, тоже был несколько другой. Напиток был явно заваренный, тут двух мнений быть не могло. Вкус мало походил на то, что случалось пить в дорогой кофейне, где одна чашка равнялась четверти месячного дохода бедной журналистки, перебивающейся случайными подработками. Да, время от времени, или по рабочей необходимости, я вполне могла себе позволить забыть про желание быть независимой и посибаритствовать за материн счет - в конце концов, глупо отказываться от новых впечатлений из одной гордости.

Так вот, до кофе, который привозили в мешках из натуральной кожи, чтобы защитить зерна и сохранить естественный запах, творению Крохи было далеко. Как, впрочем, и до дорогого растворимого напитка вроде 'Пеле'. Но вот сравнение с продукцией большинства автоматических кофеварок, или тем, что варили в разнообразных забегаловках, было уже не в пользу последних. А главное было даже не в том. Просто действие этого странного напитка на просыпающийся организм сравнить было, пожалуй, не с чем. Может это, конечно, самовнушение, или влияние свежего воздуха, но от каждого глотка весь организм буквально продергивало, наполняя каждую клеточку энергией. Нечто подобное я испытывала только раз, когда одна большая любительница напоила меня напитком собственного приготовления. Она потом долго смеялась над моим видом и объясняла, что даже из самого дорогого кофе при сушке извлекается кофеин. Так требует закон - слишком велика потребность медицины в этом продукте, и если есть желание почувствовать, за что любили кофе три века назад, то надо пить только такой - из смолотых зеленых зерен, которые избежали этого цивилизованного варварства.

Вот теперь я и размышляла, держа в руке обернутую лопухом металлическую чашечку - где это кадавр умудрился найти зерна зеленого кофе, ведь в этом климате оно кажется не растет. И уж точно - не растет в лесу. Впрочем, те корешки, которые он уже закончил жарить и теперь ссыпал в кулечек, наводили на определенные мысли своим запахом. Ну и бог с ним, пусть это какой-то суррогат, но если он пахнет как кофе, на вкус похож, и уж тем более превосходит по тонизирующему эффекту почти все, что я до этого пила - буду называть его кофе. К слову, надо будет потихоньку подсмотреть, что же за корешки накопал спутник - большинство моих знакомых вряд ли поймут разницу, да и на таком заменителе, наверное, можно заработать неплохие деньги.

Мысль о деньгах среди окружающей природной красоты почему-то оставила неприятный осадок, который пришлось смывать глотком кофе - последним. С сожалением отставила пустую чашку, с вожделением поглядев на еще более чем наполовину полный пакет, из которого Кроха набирал порцию себе. Мне вторую чашку он не предложил, ну да не стоит ожидать от него излишней предупредительности - спасибо хоть за то, что позволил выпить эликсира первой. Или это он так на токсичность проверял?

Слегка в отместку и давая выход бурлящей внутри энергии, начала делать зарядку, вспоминая движения из, казалось, давно забытого комплекса упражнений и стараясь плавно перетекать из одной суставовыворачивающей позы в другую. Все это время чувствовала на себе заинтересованный и удивленный взгляд своего зверя. Может, за такое показательное выступление догадается еще чашечку налить?

Все это рукодрыжество и ногомашество закончилось нетривиально - меня скрутил натуральный приступ голода.

Современный человек с таким практически незнаком. Максимум, что ему известно - это небольшое сосущее чувство, если закрутился и пропустил ланч. Поэтому, когда встречается упоминание 'свирепого голода', вряд ли кто понимает, о чем на самом деле идет речь. Как не понимала и я до последнего момента. Казалось, внутри живота возник страшно свирепый зверь, вцепившийся во внутренности, или сами кишки вдруг превратились в ненасытного змея, принявшегося скручиваться внутри в узлы, буквально высасывая все вокруг.

Это, видимо, после действия стимулятора организм вспомнил, что практически сутки ничего не ел, а только бешено сжигал калории в борьбе за выживание. За нервным напряжением до последнего момента о голоде не вспоминалось, но стоило расслабиться и - вот пожалуйста.

Жутко себя чувствовать, когда из цивилизованного человека превращаешься просто в очень голодного зверя, готового вцепиться зубами в кусок сырого мяса. Да что там мяса - готов перегрызть кому угодно горло, чтобы добраться до еды, и даже вид собственной ноги наполняет рот слюной!

- Кроха, миленький, очень кушать хочется. Поймай хоть птичку, хоть рыбку. Я даже на мышку согласна, и вообще на что угодно! - Как можно жалостнее пролепетала я, держась руками за живот, в котором началась нешуточная война. Очень надеялась, что жалобный тон объяснит всю плачевность моего состояния и побудит кадавра тут же найти мне хоть какой-то еды.

Последний расчет оказался верным. Кроха задумчиво и оценивающе изучил мою скорченную фигуру - пришлось изобразить самую жалобную из известных гримасу, кивнул самому себе, явно соглашаясь с какими-то своими тайными мыслями, ободряюще оскалился и бодро рванул к ручью, где что-то быстренько прополоскал. И приволок назад еще один кулечек полный водой.

А вот в кулечке… У меня даже голод прошел от ужаса, который увидели глаза, правда всего на пару секунд, а потом живот снова скрутило, правда, уже непонятно от чего - голода или отвращения.

- Кроха, миленький! Яже не птичка, и не рыбка, - пробормотала я, стараясь отодвинутся от своего благодетеля и страшного кулька.- Ну как это можно есть?! - Кажется, последняя фраза прозвучала несколько панически. Впрочем, кадавр понял ее скорее как вопрос и показал 'как это надо есть'. Он закрыл одной лапой себе глаза, вторую сунул в кулек и выхватив от туда белесого от воды дождевого червя - без увеличительных свойств воды тот стал гораздо меньше, но я бы не сказала что намного менее противным - и положил себе его на язык. Глотнул, не жуя, и быстренько запил это блюдо 'кофием'. После чего мерзавец довольно улыбнулся и умильно похлопал себя по выпученному животу, дескать - 'вкуснятина, чего ты брыкаешься?'.

Как ни удивительно, все увиденное не вызвало рвотного спазма, но я все равно продолжала отползать дальше, упрямо отказываясь от деликатеса.

- Нет-нет! 'Это' я есть не смогу…

Кроха грустно посмотрел, как я мотаю головой из стороны в сторону, подобно норовистой лошади, и с тоскливым вздохом лег на спину, скрестив руки на животе, а потом еще и морду набок свернул, вывалив язык до земли для полной убедительности.