Генерал Скобелев. Казак Бакланов - Анатолий Корольченко

Постоянная опасность жарких схваток с горскими племенами и необычные условия жизни воспитали линейных казаков-черноморцев прекрасными воинами, которые по удали и умению вести боевые действия не уступали горным джигитам. Превосходили они в этом и донских казаков, привычных к действиям на степных просторах. Донские сотни в основном использовались для несения кордонной службы, где боевые действия ограничивались лишь перестрелкой.

Бакланов, однако, понял, что рано или поздно сотне придется вступить в настоящее дело, и без устали учил подчиненных всему, что необходимо было для сражения. К неудовольствию полкового начальства Бакланов стал переоблачать казаков сотни в удобную форму, какую носили черноморцы: вместо чекменей — черкески, мягкие сапоги. Когда казаки шли на боевое задание, разрешал оставлять трехсаженные пики и брать короткие кинжалы. Об этом стало известно командиру полка.

— Вы что же, сотник, устанавливаете в полку нежелательные порядки. В чужом монастыре, как известно, не живут по своим уставам. Извольте соблюдать установленную форму.

— Так ведь казакам удобней действовать в форме линейцев. О людях я пекусь.

Но командира не удалось убедить. Полковник был несговорчивым.

Через неделю в полк прибыл генерал Засс. Каким-то образом ему стало известно о попытке Бакланова переоблачить казаков. На офицерском собрании он сказал:

— Начинание сотника Бакланова разумно. Из своего опыта заключаю. Облачение казака должно помогать успеху сражения. Вспомните, как восставал Суворов против неудобной прусской формы, какую пытался ввести Павел.

Командир полка промолчал, а на следующий день сказал:

— Одевай своих в черкески, а нашу, донскую, форму хранить, не изнашивать!

Через месяц по примеру баклановцев в новую форму переоделся весь полк. Казаки во всеуслышание высказывали сотнику благодарность. Между тем боевые действия не только не ослабевали, а наоборот — обострились. Война продолжалась уже семнадцать лет. Все чаще и яростней становились схватки, и конца им не предвиделось. Мирное завоевание Кавказа путем торговли и экономических посулов результатов не дало. Не принесли успеха и прямые военные действия. Назначенному в 1817 году наместником Кавказа генералу Ермолову удалось добиться некоторых результатов, однако они не привели к окончательному решению кавказского вопроса. Раздосадованный неудачей, новый император Николай сместил Ермолова. Но и эта смена не решила дела. Более того, сопротивление кавказского населения усилилось, особенно на Тереке, в Чечне, Дагестане. Активизировались военные действия и на Кубани.

Генерал Засс решил в последнюю экспедицию продвинуться далеко в горы. Для этого дела были отобраны наиболее подготовленные подразделения, в том числе и сотня Бакланова. Возглавляемый Зассом отряд вел проводник из местных жителей, состоявший на службе в русской армии. Избегая дорог, солдаты шли горными тропами по ночам, пережидая день в глухих местах. Наконец, однажды перед рассветом отряд достиг большого селения, которым предстояло овладеть.

— Справа и слева пропасть, — предупредил генерала проводник. — Впереди каменная стена. Прежде всего нужно овладеть воротами.

Высланная разведка подтвердила слова проводника. Разведчикам удалось подобраться к запертым воротам, обнаружив там охрану.

Было решено действовать тихо: скрытно подобраться, снять охрану, а потом, перебравшись через стену, открыть ворота.

— Есть ли желающие идти с охотниками? — спросил генерал офицеров.

— Дозвольте мне, — вызвался Яков.

С охотниками Бакланов бесшумно направился к селению. Вскоре во тьме обозначилась высокая стена, в одном месте возвышалась арка ворот.

— Там сторожевые, — указал в сторону ворот возглавлявший охотников унтер.

— Их надобно схватить. Только без шума.

Унтер и разведчики заскользили к месту, где обнаружили охрану.

Яков с донцами укрылись в камнях, напряженно вслушиваясь в ночные шорохи. Где-то безумолчно шумел горный поток, из аула донесся ленивый лай, потом долетел приглушенный вскрик.

— Кажись, готово, — проговорил ординарец.

Вскоре пред ними вырос охотник, сообщил, что двух охранников связали, в рот затолкали кляп.

Бакланов перебежал к воротам, навалился плечом на створку, но она не поддавалась.

Направив вправо и влево дозорных, сотник приказал троим казакам перелезть через стену и открыть ворота. Сам с ординарцем остался на месте.

Он не слышал шагов отделившегося от камней горца, увидел только, когда горец оказался совсем рядом.

— Ал-ла! — вскинул ружье. В следующий миг щелкнул курок… но выстрела не последовало.

Сотник бросился к стрелявшему. Тот отбросил ружье, вырвал из-за пояса пистолет. Расстояние не превышало пяти шагов. Горец нажал на пуск, снова послышался щелчок. Он показался Якову оглушительным. И опять последовала осечка. Выстрел прогремел откуда-то из камней, пуля пролетела у самого уха. В следующий миг горец нанес ему удар пистолетной рукоятью. Удар в голову был столь сильным, что свалил Якова с ног. Он не видел, как ординарец полоснул саблей горца, как вслед за тем распахнулись ворота и в них показались охотники.

— Ваше благородие, путь свободен! — подбежал к лежавшему Бакланову унтер. Лицо сотника залито кровью, но он был в сознании: шапка спасла его.

Вскоре после того похода сотня Бакланова участвовала в еще одной рискованной операции. Преследуя неприятельский отряд, казаки оторвались от своих главных сил и оказались в ловушке. Путь к отступлению оказался отрезанным, вокруг — превосходящие силы врага. В течение дня казаки отбили двенадцать атак, израсходовали почти все боеприпасы. На помощь не рассчитывали. Внушив неприятелю мысль, что готов принять условия сдачи в плен, Бакланов атаковал его в неожиданном месте: на дороге, которая вела вглубь вражеской территории. Более пятнадцати верст преследовали казаки неприятеля, а затем, воспользовавшись темнотой, резко изменили направление и обходным путем соединились со своим отрядом. Их возвращения не ожидали. Даже сам Засс не скрыл восхищения принятым Баклановым решением. За это дело сотник был удостоен ордена Владимира 4-й степени с бантом.

У Черного моря

Из числа приморских укреплений наиболее значительным было Суджукское, образованное в 1837 году. Тогда в сентябре в обширную бухту Суджук вошла русская эскадра из восьми боевых кораблей и трех пароходов. Командовал эскадрой генерал-лейтенант Раевский, сын героя Отечественной войны 1812 года Н. Н. Раевского. Под прикрытием огня корабельных орудий на берег к устью реки Цемес высадился возглавляемый генерал-адъютантом Лазаревым десантный отряд.