Сара Дейн - Кэтрин Гэскин

— Я никак не могу в ней разобраться, — сказал Луи тихо. — Она все еще стесняется меня, несмотря на то, что мы столько времени провели вместе. В некоторых отношениях она развита не по летам, мне кажется, да и я тут добавил тем, что нещадно баловал ее в Лондоне. Я уверен, что она не была счастлива в этой казарме в Глостершире, но, мне кажется, она и вдали от него не более счастлива. Может быть, здесь ей будет лучше. Она, конечно же, ездит верхом, как будто рождена на лошади — да это почти так и было.

— Она похожа на свою мать?

Он улыбнулся.

— Это как раз то материнское наследие, на которое я очень надеялся, и Элизабет его получила в избытке. Она будет красавицей.

Затем он нежно коснулся ее плеча.

— Но что же мы здесь стоим, Сара? Пойдем в столовую — мадам Бальве пришлет туда ужин.

Сара сидела с ним, пока он ужинал. Пальцы ее обвивались вокруг бокала с вином, который он наполнил. Мадам Бальве настояла, чтобы самолично прислуживать ему. Она приносила и уносила подносы, причем на ее щеках непривычно горели два розовых пятна.

Луи быстро разговаривал за едой: передавал разные новости, перемежая их вопросами к Саре.

— Англия у ног Нельсона, но большинству не нравится Эмма… Великая Армия Бонапарта расположилась на скалах Булони.

— Вторжение? — спросила Сара.

Он пожал плечами.

— Нельсон, во всяком случае, там. — Потом он ткнул в ее сторону куриной ногой. — Но стоит добрым англичанам испугаться вторжения, как тут же их отвлекут сплетни об эскападах принца Уэльского. Мой Бог! Как этот человек тратит деньги! Он живет в той обстановке, что принято считать семейным блаженством, с Фитцерберт, которая, к счастью, имеет санкцию Папы на объявление миру, что она действительно обвенчана с его королевским высочеством. Бедная принцесса Каролина вечно имеет какие-то неприятности, и все, кто ненавидит принца, собираются вокруг нее. — Он преувеличенно передернул плечами. — Какой жуткий у нее вкус! Мне кажется, она могла бы его удержать возле себя, если бы кто-нибудь взял на себя труд научить ее одеваться.

Он допил вино и пододвинул пустой бокал к мадам Бальве, чтобы она его наполнила.

— Я познакомился с леди Линтон, — сказал он. — Она все еще время от времени принимает принца. Она невероятно толста. Почему-то всегда в алом. Лицо ее цветом напоминает оранжевую луну.

Сара улыбнулась, услышав это сравнение.

Он кончил есть и повернулся к экономке.

— Тот ящичек, что я вам показал, мадам, — тот маленький, я бы хотел, чтобы его принесли сюда.

Мадам Бальве кивнула и вышла.

Луи снова обернулся к Саре.

— Я видел Джона Макартура несколько раз, когда был в Лондоне. Он жаждет вернуться сюда. Мне кажется, ему это вскоре удастся. Суд, конечно, оказался на его стороне, и наш губернатор выглядит в этом деле не очень хорошо. У Макар-тура убедительная манера говорить, но образцы шерсти мериносов, которые он там показал, оказались красноречивее слов и завоевали ему симпатии. Он возвращается с разрешением на надел в Государственных пастбищах.

— Шерсть… — пробормотала Сара.

— Что ты сказала?

— Я сказала «шерсть»… Шерсть для этой страны станет важнее всего прочего. Сельское хозяйство не выйдет за пределы обеспечения наших собственных нужд, но шерсть составит нам состояние за границей.

— Всегда деловая женщина в тебе берет верх, Сара! Ты совсем не изменилась, моя дорогая!

Сара подняла голову, щеки ее вспыхнули ярче.

— А почему я должна меняться? Что еще может меня здесь занять? Я не знаю сплетен из придворной жизни или о любовнице Нельсона, которыми я могла бы тебя развлечь. Не будь ко мне слишком строг, Луи!

— Тогда расскажи мне о своих делах!

Ее глаза потемнели.

— Я писала тебе письмо, когда ты приехал сегодня. В основном это были новости Банона… Но все это может подождать до завтра. Есть, однако, одно, что может тебя заинтересовать. Говорят, что у губернатора есть сведения о Мэтью Флиндерсе. Ты его помнишь, Луи, — молодого лейтенанта, который плавал на «Исследователе», чтобы составить карту для Адмиралтейства?

Он кивнул.

— Ну конечно! Что с ним?

— Он отправился в Англию на «Камберленде» маршрутом, который пролегает через Торрес в Кейп. Он остановился в Иль-де-Франс для ремонтных работ, и, говорят, тамошний губернатор генерал Декаен держит его как военнопленного.

— Он с ума сошел! — воскликнул Луи хрипло. — У Флиндерса же паспорт на научные исследования от самого французского морского министра. Боже мой, ничего себе благодарность за то гостеприимство, что губернатор Кинг оказал французской экспедиции Бодэна! Здесь что-то не так, Сара!

— Карты, морские и сухопутные карты Флиндерса, — сказала она, — они все там, на Иль-де-Франс. Ты знаешь, что это значит, Луи. Если его там продержат достаточно долго, Бодэн опубликует результаты своих изысканий и исследований, которые он сделал для Франции. А открытия Флиндерса будут дискредитированы.

Луи медленно покачал головой.

— Так бессмысленно… Так глупо… Он женат?

— Да, он женился за три месяца до того, как покинул Англию, в 1801 году. Он, видимо, собирался взять с собой жену, но в последний миг ей не позволили отплыть на «Исследователе». А теперь она должна ждать, когда Декаен выпустит его.

Луи вращал в пальцах бокал, наблюдая, как покачивается вино.

— Эти ученые! Какие жертвы они приносят своей науке! Вот юный Флиндерс со своими записями и картами, которые являются славными образцами искусства и терпения, сидит взаперти на Иль-де-Франс, а молодая жена ждет не дождется его в Англии! Которую же из них, интересно, он любит больше? От которой из них смог бы он отречься?..

Луи поднял голову. Постучавшись, в комнату вошла мадам Бальве, за которой с кованым сундучком на плече вошел слуга.

— Спасибо, — сказал Луи. — Поставьте его там, у камина.

Он обратился к экономке:

— Как Элизабет? Она уже в постели?

Француженка кивнула.

— Няня занялась ею. Думаю, она уже спит.

— Прекрасно! Утром она будет чувствовать себя лучше. Бедняжка — она так устала.

Мадам Бальве убрала со стола остатки ужина. Она нерешительно остановилась перед вином и бокалами. Луи покачал головой.

— Не надо. Оставьте это.

Экономка не ответила и не подняла глаз ни на Луи, ни на Сару, пока составляла посуду на поднос. Она передала его слуге, задержавшись еще на минуту-другую. Без видимой цели, как заметила Сара. Затем она вышла, бесшумно закрыв за собой дверь.

Луи наклонился, чтобы наполнить бокал Сары. Движения его были умышленно неторопливы.

— Ну, Сара, наконец-то нас оставили в покое. Странник вернулся к родному очагу, и шум Европы смолк позади. Я рад, что вернулся: какие-нибудь пять лет назад я бы даже не поверил, что такое возможно. — Он помедлил. — А ты, моя дорогая?.. Как для тебя прошел этот последний год?