Пираты Зана. (Сборник) - Мюррей Лейнстер

— Я так и знал, что вы мне не поверите! — с каким-то безнадежным надрывом в голосе решил Сполдинг.

Дрейк осторожно откашлялся.

— Я этого не сказал. Просто мне требуется время, чтобы привыкнуть к вашей новой версии. И успокойтесь, пожалуйста, я вовсе не собираюсь ее опровергать. Более того, согласен признать, что с ней согласуются некоторые факты, прежде казавшиеся несопоставимыми. Я имею в виду убийство собаки, исчезновение Кейси и одновременную фиксацию радаром постороннего объекта на птичьем базаре. Я еще тогда, помнится, удивился, как быстро эта тварь бегает. Если же допустить, что их больше одной, тогда все становится понятным. Непонятно другое, как это вообще может быть? Мы себе головы сломали, пытаясь понять, каким образом одному такому существу удалось пробраться в самолет незамеченным, а уж чтобы сразу нескольким… Или у вас и на этот счет имеются свежие мысли?

— Хватит надо мной издеваться! — оскорбленно взвился Сполдинг. — Не хотите верить, не надо! Но вы об этом еще пожалеете! Все пожалеете!

Он уткнулся в тарелку, не обращая больше внимания на собеседника. Вилка в его руке заметно подрагивала. Дрейк добрался наконец до стола Норы и, хмурясь, опустился на свободный стул.

— Неприятности? — с участием спросила девушка.

— Да нет, пожалуй. Скорее, наоборот. Знаешь, я решил изменить тактику. Прекратить концентрироваться только на уже известных фактах и начать уделять больше внимания неизвестным или оставшимся незамеченными. Помнишь, как Бичем переживал, приживутся ли его саженцы? Он еще тогда сетовал, что у некоторых экземпляров кончики ветвей то ли обломаны, то ли откушены. А заодно высказал гипотезу, что в антарктическом оазисе обитает животное, которое питается побегами этих деревьев. Если это животное и есть тот самый монстр, спасаясь от которого мы за две ночи сожгли четверть запасов горючего, тогда… — Он сделал паузу и уверенно закончил: — Тогда есть шанс, что его потянуло к привычной пище. Я хочу пойти взглянуть на посадки. После завтрака вряд ли получится — Холлистер просил, чтобы все мужчины остались в поселке и помогли ему поднять самолет, — а вот после обеда попробую выкроить часок-другой.

На столе перед ним появились тарелка с закуской и большая чашка кофе. Дрейк поблагодарил и отхлебнул глоток ароматной жидкости. В устремленных на него глазах Норы светилось такое откровенное обожание, что он чуть не поперхнулся.

— А ну-ка прекрати сейчас же! — прошептал он. — Кто вчера вечером предлагал пойти проверить освещение? Забыла? А потом пришлось одному проверять, и никому не было дела, что мне очень обидно и одиноко.

— Прошу прощения, мистер Дрейк, — скромно потупив глазки, пролепетала Нора, но не выдержала и прыснула, успев, правда, прикрыться ладошкой.

Тот притворно зарычал и сделал вид, что всецело поглощен содержимым стоящей перед ним тарелки. Думая о любимой и поглядывая на нее украдкой, он постепенно сумел вернуться к просветленному, вдохновенному состоянию гармонии, в котором проснулся сегодня поутру. Поговорить толком во время завтрака не удалось. Вокруг было слишком много посторонних ушей, поэтому их диалог носил отвлеченный характер и затрагивал темы, обычные в деловом общении начальника и его секретарши. Но Дрейк был счастлив, что мог спокойно любоваться ее лицом, фигурой, глазами, манерами и еще тысячью милых черт и черточек. Когда они вместе покидали столовую, он задержался на пороге и сказал:

— Ты обещала мне вести себя осторожно. А теперь пообещай, что станешь еще и под ноги смотреть. Полчаса назад я нашел в траве такую же гадину, какую доктор Бичем показывал вчера в клубе. Я ее раздавил и отнес к нему в лабораторию, но могут попасться и другие.

Нора молча кивнула, огляделась, быстро чмокнула его в щеку и упорхнула в офис.

Холлистер и его команда уже приступили к подъему носовой части аварийного корабля. Им удалось сравнительно легко подсунуть массивный стальной брус под левое крыло. Но когда нужно было привести в действие двадцатифутовый рычаг подъемного устройства, понадобились усилия четырех человек, чтобы сдвинуть его с мертвой точки. Ничего удивительного, поскольку именно там находился центр тяжести транспортника. Дрейк тоже ухватился за рукоятку, присоединив свой вес к остальным. Корпус машины едва заметно вздрогнул и качнулся вверх. Понемногу вокруг стали собираться люди — кто помочь, кто просто поглазеть. Заметив в толпе Спаркса, он отправил его в кабину слушать эфир. Заодно поинтересовался судьбой пингвинов. Оказалось, как он и предполагал, что выпустил их из клеток Бичем.

Дрейк снова и снова налегал на металлический брус, чувствуя непривычную усталость в мышцах, но с удовольствием отмечая, что совместные усилия приносят ощутимые плоды. Когда фюзеляж самолета приподнялся примерно на полфута, Холлистер зафиксировал его и объявил перекур. Из столовой донесся пронзительный женский визг. Дрейк в спринтерском рывке первым взбежал на крыльцо, значительно обогнав группу преследователей.

Гортензия, несмотря на свою полноту, ухитрилась забраться на угловой столик и непрерывно визжала. Кок с подручными, вооружившись сковородками, черпаками и другими кухонными причиндалами, возбужденно суетились вокруг соседнего столика и пытались кого-то вытолкнуть из-под него на открытое место.

Крошечное существо, длиной около четырех дюймов и похожее на обыкновенный корешок, ерзало по полу, время от времени производя молниеносные выпады покрытым микроскопическими шипами хвостом, состоящим из трех отростков, в сторону угрожающих ему предметов. Когда Дрейк приказал оставить его в покое, маленькая тварь очень быстро и целенаправленно поползла в угол, стремясь поскорее укрыться в какой-нибудь щели.

Схватив с раздаточного стола пустую миску, Дрейк точным броском накрыл ею беглеца, а кок притащил чистый противень, который подсунул под край миски. Пойманный таким оригинальным способом пленник был торжественно препровожден в лабораторию и вручен доктору Бичему в присутствии небывалого в его владениях скопления народа. Покончив с церемонией передачи, Дрейк напомнил присутствующим, что эта гадина может оказаться ядовитой, и порекомендовал почаще смотреть под ноги. После чего вернулся на взлетную полосу.

Стосковавшийся без дела Спаркс высунулся из кабины и радостно доложил, что с «большой земли» продолжают настойчиво вызывать Гоу-Айленд, хотя потеряли, похоже, надежду связаться с островом. Еще ему удалось перехватить несколько переговоров между Вальпараисо и другими операторами, суть которых сводилась к тому, что большое начальство, до глубины души возмущенное разрывом коммуникаций, ежечасно бомбардирует бухту Гиссела настоятельными требованиями принять незамедлительные меры. Радиостанция бухты Гиссела вяло отказывалась, ссылаясь на полученное штормовое предупреждение и строжайший запрет на использование авиации.