Откровение - Наталья Эдуардовна Андрейченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подходит официант. Я все время называю ее young lady («молодая леди») – «молодая леди хочет заказать это, пятое, десятое». Я помню, как Макс любил брать Sacher-гамбургер, он стоил больше 30 евро, но это было так вкусно. Я понимала, что она любит такую еду, и предложила попробовать.
При этом, когда Лея была маленькой девочкой, ей было лет пять, я покупала ей огромнейшее количество ягод, пыталась подсадить ее на здоровую еду, но терпела фиаско. Когда я спрашивала: «Was willst du essen?» («Что ты хочешь поесть?»), она смотрела на меня огромными глазами и говорила: «Wurst» (колбасу). Хорошо. Но вместе с этой ее любимой едой я давала ей чернику и землянику, которые мы покупали или собирали в лесу. И она вдруг на это так подсела! Она сказала: «Ты знаешь, очень вкусно, я буду есть мюсли с ягодами на завтрак». Господи, как же я была счастлива!
Итак, мы в Sacher, все великолепно. Изумительная температура воздуха. Нам принесли торт. Мы просидели там три часа. Было так уютно, так комфортно, очень тихо. Там было четыре столика максимум по три человека, за которыми люди разговаривали вполголоса. Поэтому мы могли, как говорится, talk about what we didn't have time to talk about during those lost years when we didn't meet («проговорить то, что мы не успели проговорить за те потерянные годы, когда мы не встречались»).
Как же я была счастлива, что обрела эту потрясающую девочку. Боже, как же я ее люблю! Она такая деликатная, воспитанная, скромная, она все время вставала, всегда мне подавала руку, пыталась помочь. Я не знаю, кто ее так воспитал. Это было так красиво. Мне хотелось плакать, но я не могла себе этого позволить, я держала себя в форме. Ошеломленные всеми этими событиями и счастливые, вечером мы опять поехали кататься в карете.
И после наслаждения этим божественным дворцовым городом я спросила ее: «Что ты хочешь делать?» Она сказала: «Я хочу к себе в комнату».
Было еще не так поздно. Проводив Лею, я пришла к себе в комнату и подумала: «А что же мне делать? Было бы замечательно пойти на прогулку по городу». Температура наконец опустилась, и было где-то 2829 градусов.
Я выхожу и опять иду по этой улице, перехожу с нее на маленькие улочки, на площади, где расположены бутики, где все сияет и звенит. И вот опять появляется этот марихуановый магазин. Я думаю: «Надо зайти. Я не верю, что это легально».
Захожу. Там огромные прилавки, и на витрине разные сорта травы, какие-то пакетики. Мне становится очень интересно. Я похожу. Говорю: «Скажите, пожалуйста, а разве это легально?» Они улыбаются мне, молодой парень и молодая девчонка, и говорят: «Конечно же нет». Я говорю: «Простите, если „конечно нет“, то как это возможно, что у вас один из самых красивых магазинов Вены?» Они говорят: «Не знаем как. Но знаем, что зарабатываем огромные деньги».
И мне пришлось рассказать им интересную историю, как я принимала участие в легализации марихуаны в Америке в 1998 году (за что тогда можно было пойти на 20 лет в тюрьму). Это называлось proposition 215, речь именно о медицинской марихуане. Закон гласил, что если человек болен раком или у него СПИД, то у него есть право иметь дома два растения исключительно для своего собственного пользования.
Я прониклась этой идеей настолько, что мне дали кликуху Зеленая Королева. Правда, то, что сейчас происходит в Лос-Анджелесе и вообще во всех штатах Америки, это, конечно, кошмар. Обдолбанные пожилые люди, старушки, которые заявляют: «Зачем нам ехать в Лас-Вегас? Мы сделали две затяжки, у нас и Лас-Вегас, и океан под носом, все что угодно – в наших мечтаниях». Это все, конечно, очень смешно. Но не думаю, что такая легализация, когда почти из каждой машины воняет травой, – это здорово.
Итак, я рассказываю эту маленькую историю, они проникаются ко мне сумасшедшим уважением, обступают меня. Я для них Зеленая Королева. Они говорят: «Мы вам хотим сделать подарок, возьмите, пожалуйста, это и это». Я говорю: «Вы с ума сошли? Я ничего не принимаю». I'm as clean as a whistle («Я чиста, как свисток»), как говорят в Америке. Я чистейший организм, я ничего такого не ем, ничего не пью, ничего не курю. Я просто чистейший-чистейший организм. Вот. Мне было просто очень интересно.
Они настояли. «Возьмите хотя бы вот этот пакетик». Я говорю: «А что это за пакетик?» Они мне говорят: «А там такие маленькие пастилочки, знаете, для детей. Слоники, зайчики и т. д. и т. п.». И дают этот пакетик с малюсенькими пастилочками.
– А что это такое? Зачем мне это нужно?
– А вы это потом поймете. Это такие, как бы сказать, пастилки с травой внутри. Вы примете половинку этой конфеты, ляжете в постель и просто наблюдайте, что будет. Вы будете медленно и очень красиво засыпать, и вам будут сниться замечательные сказочные сны, как у Мэри Поппинс.
Они так настоятельно просили, что я взяла эту хрень с собой. Продолжала гулять по городу, пришла к себе, подготовилась ко сну, приняла душ, легла в постель. И вдруг вспомнила про этот идиотский пакет. Я долго думала, надо это делать, не надо, выкинуть, подарить кому-то? Мне было страшно, потому что они же мне четко сказали, что это нелегально. Я подумала: зачем мне вообще этот пакет нужен в моем номере?
Короче говоря, я все-таки решила открыть пакет. Беру половину малюсенькой конфеточки, как мне и сказали. Она была такая кислая, что я сразу взволновалась, что будет с моим гастритом. Мне точно не понравилось, но дело не в этом. Лежу, жду, когда я все-таки засну и буду смотреть красивые сны. 30 минут пролежала, ничего не происходит. Я такая: «Ну, как всегда, я так и думала, все это дерьмо, все это неправда». Как всегда, взыграл мой очень опасный характер – смесь максимализма и перфекционизма. Я беру и добавляю еще половинку, и еще половинку, итого у меня получается 1,5 конфеты вместо 0,5, как мне четко сказали.
Ровно через 15 минут начинает происходить такое! Я вообще не понимаю, кто я, что это, мне безумно не нравится такое состояние. Никогда ничего подобного в жизни
