Дождь Забвения - Аластер Рейнольдс

– Так они полетят?

– Не знаю, – ответил Калискан, продолжая возиться с пультом. – Часть систем пытается перезапуститься, но остальные в полной отключке. Попробую изменить загрузочную последовательность…

Его пальцы заплясали с безумной скоростью на клавиатуре, по закрепленному на потолке экрану побежали колонки бледных цифр и символов.

– Пока вы пытаетесь оживить шаттл, – сказала Ожье, водружая шлем на голову, – я узнаю, как дела у Кассандры.

– Нет нужды, – сказал Флойд, глядя в иллюминатор. – Она направляется сюда.

– Ты уверен?

– Посмотри сама. Наверное, решила, что оставаться на борту слишком рискованно.

Кассандра надела стандартный скафандр из аварийного резерва. Или площадка накренилась сильнее, или ветер усилился, но девочка едва шла, сгорбившись как старуха, переставляя ноги с мучительными усилиями. По площадке скользили обломки с зазубренными краями, иные пролетали совсем рядом с бредущей фигуркой.

– Осторожно! – воскликнул Флойд.

Он осмотрелся по сторонам, пытаясь представить, как четверо поместятся в тесной кабине. Хотя, возможно, и не надо помещаться. Вряд ли Калискану удастся оживить шаттл.

– Кажется, взрывов стало поменьше, – отметила Ожье, глядя в другой иллюминатор. – У кого-то наверху обнаружилась толика здравого смысла?

– Я бы на это не рассчитывал, – буркнул Калискан.

Площадка дернулась снова, накренилась сильнее. У Флойда внутренности сжались от ужаса: шаттл тронулся, заскользил.

– Мы падаем, – сдавленно проговорил сыщик.

Но вдруг судно остановилось. Площадка выровнялась. Он недоуменно посмотрел на Ожье, затем на Калискана. Похоже, они тоже не понимали, что происходит.

– Кассандра уже почти здесь, – сообщил Флойд. – Может, спустите трап?

Но та больше не шла. С очевидным усилием она выпрямилась, стараясь устоять на ветру, посмотрела налево. Флойд проследил за ее взглядом, насколько позволял иллюминатор, и увидел причину остановки.

– Эй, вам нужно это видеть!

– Что? – спросила Ожье.

– Иди и посмотри!

Он подождал, когда Ожье пересечет кабину и заглянет в иллюминатор, почти прижавшись щекой к его щеке.

За краем площадки возвышалось нечто огромное, с торчащими округлыми выростами, сияющее множеством странных огней, образующих кольца, кривые линии, таинственные символы – будто светящиеся узоры на шкуре титанического спрута, вздымающегося из глубины и нависающего над несчастным кораблем. Кассандра стояла перед громоздящейся горой света, чуть разведя руки – то ли приветствуя, то ли молясь.

– Калискан, кажется, прибыла помощь, – объявила Ожье.

Тот глянул через плечо, не переставая возиться с управлением:

– Что вы сказали?

– Возле башни висит приличных размеров изделие прогров.

Калискан встал и сменил Флойда у иллюминатора.

– Чертова штуковина, наверное, двигалась следом за нами, – предположил Флойд.

– А Кассандра идет к ней, – сообщила Ожье.

Калискан вернулся к пульту, позволив Флойду снова встать рядом с Ожье у окна.

– Интересно, чего она хочет?

– Не знаю. Пытается связаться с ними? – предположила Ожье.

Из пушечного порта в раздутом брюхе чудовищного корабля вырвалось множество световых лучей. Они прошли сквозь Кассандру, будто солнечные лучи сквозь облака, заставив крошечное тело плясать и дергаться, будто флаг на ветру. Лучи исчезли, Кассандра осталась на месте – но в рваных страшных дырах. Она рухнула наземь, и ураган поволок ее, перекатывая, швыряя, словно тряпичную куклу, распластывая на остатках перил, точно старую тряпку, вывешенную сушиться.

Горизонт осветили белые, безжалостно яркие вспышки.

Огромный корабль начал разворачиваться, уравнивая надстройку с наблюдательной площадкой. Флойд подумал, что машина прогров никак не меньше дирижабля «Гинденбург» или даже авианосца. А может, и больше. Такой громадине нелегко висеть в небе.

– Похоже, они пришли за кем-то из вас, – мрачно произнес Калискан. – Или за обоими сразу.

– Это вы их привели? – спросила Ожье.

– Нет. Я пытался спасти вас. Должно быть, у них есть защита от фурий или они так сильно хотят вас заполучить, что готовы рискнуть всем.

Теперь корабль прогров вытянулся вдоль площадки. Он напомнил Флойду виденного когда-то в музее заспиртованного глубоководного кальмара со щупальцами, скрученными в спираль. Нечто сугубо целенаправленное, холодное, функциональное, словно кинжал. Огни и символы на корпусе покрывал слой вязкого, прозрачного вещества.

Корабль тихо придвигался, как стена светящегося тумана.

– Но это же бессмысленно! – воскликнула Ожье. – То, что мне известно об их планах, уж подавно известно и им. А если бы они хотели нас убить, уже убили бы.

– Вероятно, я ошибся, – произнес Калискан с тревогой. – Их интересуете не вы. И не Флойд, если уж на то пошло.

– Если не вы и не мы, остается только наш груз, – закончил мысль сыщик.

Калискан повозился с управлением, затем безнадежно махнул рукой:

– Наденьте шлемы и постарайтесь укрыться снаружи, на площадке.

– Нас найдут, – возразила Ожье.

– Здесь – наверняка. А снаружи, в бурю, при взбесившемся электромагнитном поле у вас будет слабый шанс продержаться до прибытия помощи.

– Что ж, попробуем, – согласилась после некоторых раздумий Ожье.

– Нет времени проходить через шлюз в штатном режиме, – предупредил Калискан. – Как только войдете, я отстрелю наружную дверь.

Он сунул руку под сиденье и извлек оплывший предмет – нечто вроде автоматического пистолета в представлении Сальвадора Дали.

– Ожье, берите. Уверен, вы поймете, как им пользоваться.

– А вы?

– У меня есть другой. Я постараюсь прикрыть вас, пока не спрячетесь.

– Спасибо!

Ожье сунула пистолет за пояс скафандра, помогла Флойду надеть шлем. Затем ее голос – урезанный, жужжащий – зазвучал в динамике шлема:

– Тут должна быть лестница на вторую площадку. Попробуем найти ее.

– Идите! – приказал Калискан.

Флойд первым выпрыгнул из шлюзовой камеры. Тяжело шлепнулся на площадку, едва не ударившись лицом. Обернулся и увидел вылезающую Ожье. Молния осветила ее лицо за визором шлема.

– Лучше соблюдать радиомолчание, – посоветовала она. – Держись за мной. Если нужно что-то сообщить, соприкоснемся и попробуем кричать.

Светящаяся стена корабля прогров тыкалась в площадку, раскачивала. Исполину ничего не стоило снести ее, разбить вдребезги, словно деревянный причал, даже не заметив этого.

– Ожье, ты подумала о том…

– Не сейчас! – прошипела Верити. – Наверняка радиообмен прослушивается.

Они перебирались, пригнувшись, бочком, от тени к тени, от кучи обломков к другой. Когда добрались до выхода на лестницу, Ожье тронула Флойда за плечо и указала на видимую сквозь массу искореженных балок и листов громаду корабля. И прижала палец снизу к шлему у подбородка, прося хранить молчание.

В борту открылась дверь, от нее протянулся пандус. Из ярко освещенного проема двери выступили шестеро в необычных скафандрах – без видимых сочленений, словно жидкое зеркало. Группа ступила на покосившуюся площадку, осторожно зашагала. Никто не склонялся перед ветром. Единственный признак прилагаемых усилий – тщательность, с которой ставили ноги.

Ожье подтолкнула Флойда. Он пошарил ногой, нашел ступеньку с рядами округлых выступов, стараясь не думать о пропасти внизу.

Ожье прижалась шлемом к его шлему. Голос был еле слышен:

– Нужно спускаться ниже.

– Я хочу видеть, чего эти парни добиваются от Калискана.

– Оставь, Флойд. Разве не видишь – он вовсе не подставлял нас.

– Малышка, кто-то нас точно подставил, а в Калискане я усомнился, как только его увидел.

– А что, если кто-то подставил его самого? Разве так не может быть?

Люди в серебристых скафандрах разделились, пробираясь через провалы и сомнительные места. Всех шестерых связывала паутина очень тонких серебристых нитей, выступавших из зеркальных поверхностей облачения, этакая подвижная «кошачья колыбелька», плывущая на высоте человеческого роста, присоединенная к верхушке шлемов. Калискан высунулся из шлюза с пистолетом в руке, прицелился в ближайшую троицу, выстрелил – и яркий луч поразил среднего програ. Мгновенно испарилась серебряная броня, открыв человеческую фигуру. Калискан нырнул в укрытие, переключил что-то на оружии, выскочил, выстрелил снова, целясь в лишенного защиты. У того отлетело полруки, и он скорчился от боли. Но не успел Калискан выстрелить еще раз, как серебристые скафандры обоих невредимых прогров растянулись, формируя защитную оболочку вокруг раненого.

Калискан снова прицелился, полоснул режущим лучом слившиеся фигуры, но теперь серебристая броня устояла – раздулась, замерцала, но не испарилась. Флойд подумал, что пришельцы ведут себя странно. Неужели так и будут терпеть, не стреляя в ответ?