Полуночные укусы - Рэйчел Кейн

Я наполовину ожидал спора с Мирнином о том, как ездить на машине, как человек, но он сел, пристегнул ремень безопасности и выглядел совершенно как дома. Я посмотрел на него с подозрением, когда завел двигатель.

- Где ты научился пристегиваться?

- Клэр объяснила мне правила езды на моторизированных автомобилях, - ответил он. - Кроме того, я понимаю, что не нужно пытаться вести машину с этого места. Она очень расстроилась, когда я попробовал в последний раз.

- Тронешь руль, и, клянусь Богом, я убью тебя.

- Я понимаю, что ей в тебе нравится, - сказал он. - Как долго вы уже в браке?

- Скоро год, - ответил я. Было странно, очень странно это говорить. Я никогда не думал о свадьбе в прошлом - она казалась самой большой возможной целью в мире, и я никогда не думал о том, что произойдет после нее.

И настал день свадьбы, страх, гордость и прилив чего-то настолько большого, что я даже не мог определить. Любовь, я думаю. Много любви.

Затем мир перевернулся, взошло солнце, и... мы были женаты. И это было странно, потому что оказалось, женитьба не была таким достижением, как повышение уровня или игрой. Жизнь сейчас была другой, чем я мог себе представить, потому что другой человек связан со мной, кто в ней каждый день. Не как парень/девушка, я-могу-уйти-если-захочу, а я-никогда-не-покину-тебя. Потребовалось время, чтобы понять, как жить с этим, для нас обоих. У нас были удивительные времена и плохие времена, и дни, когда ничего не происходило, потому что... это жизнь. Жизнь вместе, а не по отдельности. И это только начало осенять меня, как невероятно замечательно это на самом деле.

Каждое утро, когда открываю глаза, я до сих пор удивляюсь, что она лежит со мной в одной кровати. Но я не хочу говорить ни о чем из этого. Не с Мирнином во всяком случае.

- Она выглядит счастливой, - сказал Мирнин. Он смотрел в окно, пока я вел машину, и его голос звучал тихо. Вдумчиво. Необычно для него. - Я думал, она будет более... беспокойной.

Я догадался, что он хотел быть милым и поддержать разговор, но разговор о Клэр пугал меня. Я знал, что у него были какие-то чувства к ней - что они были загадкой, потому что он не такой нормальный, как большинство вампиров, не говоря уже о обычных человеческих парнях. Когда он сказал, что любит Клэр за ее ум, я думаю, он это и имел в виду, и от него это особо жутко.

- Как Джесси? - Если вдруг речь зашла о девушках, кажется более чем справедливо, что мы должны поговорить о его... хотя трудно понять, что привлекало в сумасшедшем, с проблемами с гардеробом Мирнине горячую, забавную, дикую Джесси, кроме их пристрастия к плазме.

- Леди Грей... неописуема, - сказал он. - Но она всегда такой была. Она дважды спасла меня от ужасного ада. И она была очень добра ко мне в моем выздоровлении. Я скучал по ней.

- Ага. И?

- И что?

- Похоже, у вас что-то было.

- Что-то?

- Ну, знаешь.

- Не знаю и предпочел бы не знать.

- Скажу по-другому; вампиры занимаются...? - Я остановился, заполняя пробелы поднятыми бровями. Он послал мне раздраженный взгляд.

- Занимаемся чем? Упущения твоего поколения с глаголами вызывают у меня отчаяние.

Я не знаю, что такое упущения, но предположил, это значит, что у нас с ними проблемы. Так что я пояснил.

- Вампиры занимаются сексом?

Он выглядел шокированным. Это было очень забавно, потому что я мог бы поклясться, что ему около тысячи лет, и, конечно, кто-то упоминал секс до этого. Если нет, офигеть как будет неудобно.

- Я... - Он явно понятия не имел, что сказать, и замахал руками, словно прогонял эту тему. - Это слишком личный вопрос, Шейм, чересчур личный!

- Да, меня по-прежнему зовут Шейн.

- Нет, я считаю, что на этот раз прав. Сейчас оно гораздо лучше подходит. (прим.пер. Shame - позор)

Было здорово наблюдать, как ему неловко.

- Ты девственник? Потому что не думаю, что видел, чтобы так даже малолетки нервничали.

- Я родом из эпохи, когда то, что происходило за закрытыми дверями, оставалось за ними. И так как ты явно отказываешься закрыть тему, вампиры вполне способны... на такие вещи. Просто не так движимы ими, как люди, так как мы не постоянно преследуемы тенью смерти. И мы не делаем... потомство таким образом.

Это почти имело смысл, подумал я.

- Ты пропустил мой вопрос. Про девственность.

Мирнин ответил ледяной тишиной, так что я предположил, что он не хочет отвечать... пока он не сказал:

- У меня были возлюбленные, - наконец признался он. - Ада была последней. С ее... смерти я больше не совершал попыток.

Я встретил Аду только в ее последнем воплощении - сумасшедший, бестелесный мозг в баночке, питающий машину Мирнина в его подвале. Я знал, потому что Клэр сказала мне, что он убил девушку. Не хотел, но она умерла, и в ответ он попытался заставить ее жить как мозг в банке. Ей было все равно, а потом она попыталась всех нас убить. Я думаю, с точки зрения отношений, да, подобное может отложить свидания на сотни лет.

Я знаю, что он сожалел. Но это не отменяет того факта, что Клэр работала с ним бок о бок в течение нескольких лет, и каждый день я задавался вопросом, вдруг он западет на нее. И, конечно же, так и было, но Клэр была готова. Она была жесткой, моя девочка. Моя жена.

Вау. Все еще странно.

- Так, - сказал я. - Меняя тему...

- Спасибо.

- ... что за штуку ты вытащил из могилы?

- Своего рода камера-обскура. О, но я предполагаю, они сейчас ничему не научат вас в школах... Это самый ранний тип камеры, изобретенный предположительно в шестом веке. Эта была улучшена определенными свойствами, которые делают ее чем-то еще.

- Что?

- Тьма, - сказал Мирнин. - Или, более точно, полное отсутствие света. Она может создать зону тьмы, в которой можно изучать вещи, которые предпочитают темноту.

- Да, это вовсе не звучит жутко.

- Люди имеют иррациональную неприязнь темноты. На самом деле в ней нет ничего, что бы не существовало при свете.

- Я хотел бы быть в состоянии увидеть, что меня кусает, спасибо.

- А это поможет? - Мирнин звучал искренне заинтересованным. - Здорово и хорошо знать, но остановить это, ах, реальная проблема. Вещам, которые кусаются, редко легко противостоять.

Ему лучше знать, догадываюсь я.

- Что именно ты изучаешь?

Его тон неожиданно стал осторожнее.

- Я не могу сказать.

Я свернул в тупик. Его лаборатория была справа, на два часа, рядом с внушительными очертаниями недавно отремонтированного Дома Дэй. Бабушка Дэй была еще наверху или оставила свет включенным. Переулок, что вел ко входу в лабораторию Мирнина, был темным. Конечно же.

- Почему не можешь сказать?

- Думаю, я плачу тебе не за вопросы.

Это так. Я припарковал машину, выключил фары и схватил его за руку, когда он открыл пассажирскую дверь.