История Киева. Киев руський - Виктор Киркевич

Когда монголы ушли, европейцы приободрились, и в 1243 г. Папа созвал в Лионе собор, на котором решили начать новый крестовый поход, на этот раз против монголов. Но разговорами и спорами все эти планы, как бывает часто, и закончились.

Современные книжники и летописцы, опираясь на «Откровения» Мефодия Петарского, обосновали идею о неизбежном «Божьем наказании» за грехи. Выступая на Лионском соборе в 1245 г. с рассказом о Батыевом нашествии, игумен церкви Спаса на Берестове Петр определил три важнейших рубежа в истории монгольских завоеваний, что свидетельствовало об историческом и географическом кругозоре просвещенных киевлян. Киевский игумен подчеркнул, что Русь «опустошена уже 26 лет», то есть начиная от поражения на речке Калке.

Советская историческая наука дает явно тенденциозное определение монголо-татарскому нашествию, считая, что последующее двухвековое иноземное иго нанесло колоссальный ущерб производственным силам России, надолго задержав ее развитие во всех областях: экономической, политической, культурной. Стали считать, что незваный гость хуже татарина. Тогда получается незваный татарин – вообще страх и жуть. Однако Русь, раздробленная на множество княжеств, находившихся в непрестанной вражде между собой, в не меньшей мере являлась ареной кровопролития и войн, уносившей жизнь тысяч и тысяч людей, теряющих чувство единого народа. И почему пылали свои же города, разрушались родные памятники культуры и искусства? Нелишне вспомнить погром Киева в 1169 г., когда единоверцы по приказу Андрея Боголюбского разрушили Печерскую обитель, которую впоследствии не тронули даже монголы. И хоть история не терпит сослагательного наклонения, зададимся вопросом, а было бы объединение русских земель вокруг Москвы, если б монгольская экспансия прошла стороной? Да и начальный период разделения жителей Киевской Руси на русских, украинцев и белорусов попадает на время монгольского ига, которое активно затронуло лишь территорию центра нынешней Российской Федерации. На землях современной Украины правление монголов почти не ощущалось, даже в первые десятилетия. Золотая Орда словно заразилась от руських князей властолюбием и алчностью. Считая себя властителями Земли, монголы убивали и свергали друг друга. Киев номинально считался их владением, но сюда не добирались даже князья, собиравшие дань для Орды. Они все, не исключая Александра Невского, обогащались, используя имя хана. Вспомним Ивана Калиту, который, валя все на монголо-татар, хапал деньги и земли.

Земли, которые оказались под монголами, переняли у них обычаи, образ жизни, даже менталитет. Там прижилось самодержавие, сказки про «доброго» царя, беспрекословное подчинение начальству, особенное ощущение толпы, бездумно идущей за «вождем». Вот основное различие украинца, который единоличен («хоть понадкусываю», «моя хата с краю»), любит землю, жаждет ее обрабатывать, значит, наши обычаи сохранились еще с домонгольского периода, и нам не понять россиянина, который привык подчиняться и привержен «крутому» монарху, от которого постоянно ждет справедливости и удачного решения текущих проблем, которых все больше и больше.

Монгольские завоевания, как это ни парадоксально, негативно сказались и на самих монголах. Во время завоевательных походов, как правило, на чужбину отправляются искать счастья самые сильные и храбрые, лучшие представители нации, и там оседают. А на родине остаются немощные и убогие. Вот это и привело Монголию к глубокому кризису, который продолжается и в наши дни.

Что было после распада «колыбели»?

Первой столкнулась с монголами Южная Русь. Тотчас были предприняты попытки вступить в контакт с Западной Европой, и эти намерения не прекращались до тех пор, пока не были окончательно разрублены ордынской саблей, вскинутой рукой Александра Невского. Матье Парижский рассказывает о миссии Петра Аскеровича, посланца князя Михаила Черниговского. Он был духовным лицом, но латыни не знал, поэтому его выступление на Лионском соборе переводили. Однако говорил живо, ярко, образно, так что представление о пришельцах на Русь было воспринято. Западная Европа содрогнулась от ужаса, словно посмотрела телесериал, но вскоре так же и забыла, а что было с посланцем, неведомо…

Ни Западная Европа, ни Русь не стали политическими монолитами в борьбе со страшной опасностью. И в этом нужно винить католическое и православное духовенство, считавшее, что лучше пойти на союз с толерантными язычниками-монголами, нежели в мелочных канонах уступить друг другу. В церковных разногласиях прослеживается жажда власти, а еще больше – денег… Так было всегда… И по сей день…

Было или нет монголо-татарское иго, которое служило оправданием житейских неудач вплоть до конца XX в., трудно сказать. Я даже в одной книге статью озаглавил «Стоит ли винить монголо-татар в неудачах коллективизации?» Первым поднял голос в защиту самобытности тюркско-монгольской истории Л. Гумилев. Понятие «иго» все же оценочное понятие, подразумевающее хорошее оно или плохое. Но как воспринимало его население подвластных Рюриковичам земель? Для народа Орда была лишь новой властью, а для князей она однозначно была враждебной – они до этого считались суверенными властителями, а тут пришлось подчиняться, да еще кому… пастухам! Для Рюриковичей считаться правителем было как-то важнее, чем иметь реальную власть над какой-либо территорией, а «великий стол» – киевский – им интереснее, чем правление в других городах. Власть над мелкими княжествами была лишь ступеньками на пути к великому столу Киева. Во времена монголов междоусобные конфликты – брата с братом, племянника с дядей – продолжаются, но они регулируются Ордой. От нее Рюриковичи зависят, поэтому, теряя княжеское достоинство, забывая о гордости, заискивают перед завоевателями, пытаясь путем предательства, лжи и наговора получить «ярлык на княжение», более выгодную территорию, стараются своих единоверцев обложить новой, в угоду чужеземному владыке – хану, податью. Особенно отличился в этом «утвержденный первым героем Российской Федерации» Александр Невский. Об этом я скажу подробно позднее.

Л. Н. Гумилев придает особое значение событиям, предшествующим нашествию Батыя. Борьба потомков Олега Святославича за киевский стол никак не соответствовала «логике этногенеза». Якобы Ольговичи желали расправиться с Киевом – «городом, где постоянно укреплялись соперники династии Игоря Святославича». Киев был так беспощадно разгромлен самими Рюриковичами, что Батыю в 1240 г. уже «было нечего громить». Было, было, Лев Николаевич! Хану пришлось долго осаждать и брать яростным приступом стойко защищающийся город.

Но что же все-таки произошло? За столетие до этого углублялось разделение на Южную и Северо-Восточную Русь. Для потомков Юрия Долгорукого, преемников Андрея Боголюбского, фактически «формировавших русскую народность на финно-угорском фундаменте», киевский престол был уже не так важен, хотя, скорее по инерции, имел некоторое значение. Так, в 1326 г. этот стол занял внук Юрия – Ярослав Всеволодович. Для Юрьевичей куда важнее был их собственный великий стол – Владимир-на-Клязьме.

Фактически уже зародились и развивались два народа, которые населяли: южную (в нынешних границах Украины) и северо-восточную территории (собственно русская народность). Нам, в период господства монархической идеологии, равно как и во время советско-партийного искажения исторической правды, а то и просто явной