Красная волчица - Николай Кузаков

На солнцевосходе стая вышла из леса напротив села и залегла под деревьями. К проруби прибежал табун лошадей. Лошади лили, шумно фыркая, раздражая аппетит голодной стаи. В сумерках можно было бы пробраться на скотный двор и поживиться телком. Но у Красной Волчицы был опыт. Как-то еще в молодости выдался голодный год.

С двумя волками она рыскала у Громового полустанка в поисках зайца или птицы. В сумерках подъехал к зимовью человек. Возле кобылицы крутился жеребенок. Всю ночь волки наблюдали из-за реки, а на рассвете подкрались к полустанку, выгнали жеребенка на реку и задрали его. Не успели они еще утолить голод, как с берега раздались один за другим два выстрела. Волки, завывая, забились на льду.

С тех пор Красная Волчица со страхом и уважением относилась к людям. Сейчас стая немного отдохнет, и она закрайком леса уведет ее за кривун. Там, подальше от села, волки перехватят след сохатого и устроят на него охоту.

Но вот от проруби, взбрыкивая, в сторону волков помчался черногривый конь. Взлетел на залавок и, крякая селезенкой, побежал по заснеженному лугу. Волки настороженно замерли. Красная Волчица с опаской посматривала в сторону деревни. Зачем она привела сюда стаю? Только голод дразнить. А конь бежит между кустами. Из деревни его не видно. Волк привстал на лапы, приготовился к прыжку. Красная Волчица сжалась. Неспокойно у нее на душе: людей лучше не дразнить.

Волк уже огромными прыжками мчался к коню, с ходу прыгнул и повис на хвосте. Конь испуганно заржал и потащил волка, тот уперся лапами и отпустил хвост. Конь от неожиданности споткнулся, упал на колени. Волк прыгнул и всадил клыки ему в горло. Конь из последних сил стал подниматься, но насели молодые волки, и конь рухнул.

Красная Волчица все еще озиралась. Но увидела, как из горла коня на снег хлынула кровь. От голода у нее потемнело в глазах. Она бросилась к туше. От села донесся лай собак, голоса людей.

Страх отрезвил Красную Волчицу. Она долго стояла, прислушиваясь. Волки уже насытились. Голоса людей и лай собак стихли. Но страх у Красной Волчицы не проходил. Она беспокойно взвизгнула и повела стаю от деревни.

Сытые волки тяжело шли за ней. Красная Волчица но закрайку леса увела стаю за кривун, здесь за бором, в глухом ельнике, устроила лежку. Волки повалились в снег и уснули. Красная Волчица сквозь дрему прислушивалась к лесу. Если будет погоня, то она увидит охотника еще в бору. Уведет стаю на реку. Пока охотник выберется из леса, она будет уже далеко отсюда. Дорогой свернет где-нибудь в ручей и по накипям уйдет в горы.

Димка на конном дворе запрягал лошадей. Он уже педелю возил дрова, сушняк для школы, ишерната. К конюшне торопливыми шагами подошла Дуся.

— Дима, волки Черногривку задрали.

— Где?

— За рекой.

— Когда?

— Утром на водопой выпускала, здесь был. Хватилась, нету. Я за реку. Он туда все бегал. А там от него только копыта да клочья шкуры.

— Распрягай коней.

— А ты куда?

— Послежу волков. Объелись, Далеко не уйдут.

Через некоторое время Димка уже шел по следу волков. Обошел бор и стал подниматься по распадку. Ему нужно было угнать стаю через хребет на глубокие снега. Там он их голыми руками возьмет.

Красная Волчица сквозь дремоту услышала шорох. Глянула на бор — никого. И тут уловила, что шорох доносится со стороны реки. Вскочила. Волки проснулись, подняли морды. Шорох слышался отчетливей. Шагал кто-то на лыжах, К реке путь отрезан. Через бор идти нельзя, редколесье. Надо уходить к хребту.

Красная Волчица глухо рыкнула и нырнула под елки, Сытые волки лениво побрели за ней. В это время раздался выстрел, в ветках деревьев просвистела пуля. Красная Волчица пошла махом.

Димка ходко шел по следам. Еще раз выстрелил. Пусть выматываются в гору. На снегу то здесь, то там появлялись волчьи отрыжки: освобождаются от тяжести.

Вот след сделал поворот к увалу хребта. Димка срезал угол к не спускал глаз с увала. Он был безлесый, только кое-где лежали колодины да серели камни.

Из леса на увал выбежала Красная Волчица, она чуть замедлила бег. Вот она какая! Издали она казалась рыжеватой. Если проскочит через солнцепек, не догнать Димке. Димка вскинул винтовку. Толчок в плечо. И перед мордой Красной Волчицы взметнулся снежный фонтанчик. Волчица прыгнула в сторону и умчалась за перевал в сивер. В редколесье видно было, как за ней туда же ушла стая.

Димка по солнцепеку поднялся на хребет. След уходил в покоть. Внизу широкая заснеженная ладь. На той стороне се виднелся небольшой колок. Димка оттолкнулся посохом и съехал по склону, лавируя между деревьями. Волки были уже внизу. Красная Волчица вела стаю в колок за ладью. У Димки гулко ударило сердце. И он помчался вниз. По лицу били ветки, но Димка не чувствовал боли. На большой скорости выкатился на марь. Волки были уже на середине распадка, шли прыжками.

Димка вскинул ружье, унял дыхание, взял на мушку матерого волка, который шел последним. Толчок в плечо — резкий хлопок выстрела. Волк взвизгнул, подпрыгнул и завалился. Красную Волчицу будто кто-то ударил бичом: она вздрогнула, сбилась с шага, но понеслась еще сильней. Димка поймал на мушку второго волка, потом третьего, четвертого. Когда четвертый ткнулся в снег, Красная Волчица повернулась в сторону Димки, села и завыла.

Он опустил ружье.

В прихожей Димка бросил четыре волчьи шкуры. Ятока глянула на них, перевела вопросительный взгляд на Димку.

— Однако, не вижу Красной Волчицы.

— Ушла она, мама.

Димка сидел на валежине на берегу озера. В руках он держал на изготовке тозовку. На озере синел лед. Только возле берега темнела проталина. С нее он и не сводил глаз. Над Димкой склонялась густая ель. На вершине ее висели коричневые продолговатые шишки.

Вот уже больше двух месяцев в тридцати километрах от деревни парни охотились на ондатр. В холодное время ловили зверьков капканами в норах и хатках, а когда на озерах оттаяли берега, стали отстреливать их. Димке по душе была такая охота. С утра и до вечера бродил он от озера к озеру, часами просиживал в укрытии. Ондатра крепка на рану. И здесь все решал меткий выстрел, так как даже полумертвый зверек под водой добирался до поры и там уже погибал.

Над озером висело серое небо. Серым и сырым был воздух. Который день собирался пойти первый дождик, да, видно, время для него еще не подоспело. До слуха Димки донеслось еле слышимое бормотание косачей. Где-то за рекой у них был ток. Гуда теперь не попадешь — речка начала ломать лед.

На середине проталины дрогнула вода, всплыла ондатра и замерла. Димке видны были темные крапинки черных глаз. Прошло несколько секунд. Опасности нет. Ондатра, пошевелив хвостом, тронулась с места. Димка плавно приподнял ружье, поймал на мушку головку зверька. В это время, звонко цокнув, с ели упала шишка. Ондатра, испугавшись, так загребла задними широкими лапками, что они с шумным всплеском вылетели из воды, мелькнул черный плоский хвост, и зверек исчез. Димка опустил тозовку, посмотрел на еловые шишки: надо менять место.

Только в полдень он вернулся к стоянке. Охота была удачной: пять зверьков принес. Надо их ободрать, шкурки обезжирить и оправить. А там подойдет пора вечерней охоты. Андрейка с Вадимом сидели у костра. Вадим жарил шашлыки из тушек ондатры. Андрейка занимался стряпней. Он в котелке замесил тесто, потом вывалил его на доску и, посыпая мукой, мял.

— Муки одна пригоршня осталась, — сообщил Андрейка.

— До вскрытия реки на ондатрах протянем, — поворачивая шашлыки, успокоил Вадим.

С харчами у парней было туго: пекли одну лепешку на три дня. Андрей с Вадимом в основном питались мясом ондатры. А Димку раз выполоскало, и с тех пор его мутило уже при упоминании о мясе ондатры. Жил он постоянно впроголодь. В кормовых хатках ондатры Димка обнаружил всевозможные корни и клубни водных растений. Собрал их, истолок и нажарил лепешек. Попробовал. Они по вкусу напоминали картофель. Помогли зверьки найти парням замену хлебу.

Андрейка состряпал лепешку, зарыл ее в каленую золу, вымыл руки и закурил.

— Мне сегодня всю ночь снилась Красная Волчица. Будто охотился да заблудился. Куда ни сунусь — лес стеной. А Красная Волчица мечется между деревьями. Крылья у нее огромные. Зубы оскалит и все норовит схватить меня за шею. Потом опустилась на корягу. Я замахнулся пальмой, хотел ударить, а передо мной девушка стоит, улыбается.

— Наверное, вспомнила, что съесть тебя надо, — усмехнулся Вадим.

— Да она и сожрет. Тогда я в сохатого стрелил, так она на меня кинулась. Чертова зверюга. Я в нее выстрелил. Из бока у нее искры сыпанули.

— Ох, и брехун ты, Андрей, — покачал головой Димка,

— Что брехун?.. Пуля срикошетила. Я слышал, как она о дерево пуцкнула. Только тогда, когда я по ней второй раз выстрелил, она повернула назад. И вся стая за ней кинулась.