Начать заново (СИ) - Котова Екатерина

— Маленький порез для алтаря. Можно? — он встал близко и протянул руку к моей.

— Что это? — спросила я, завороженно наблюдая, как он делает надрез на запястье с моего согласия. Тут же защипало. Теплые руки вложили рукоять мне в руку.

— Ритуальный кинжал моей семьи. — как ни в чем небывало, пояснил мне Рассел. Конечно, ведь он не знал, сколько возни было вокруг этого ножа. Чтоб его! — … Если будет недостаточно, сделай просто глубже порез. — продолжал объяснять мне Рассел очевидные вещи. Но я не слушала. В горле сделалось сухо. Я попыталась проговорить мысль и поперхнулась, а потом более-менее связно проговорила:

— Видела такой в выставочном зале. — справляясь с собственным сердцебиением. Алые капли упали на металлический диск.

— Множество экспонатов — это подделка. Точно такой же лежит еще в Долменском историческом музее. Как ты понимаешь, не все можно класть под стекло. Особенно то, чем пользуешься. — пожал он плечами.

— Понятно. — заторможено проговорила я. — Помнишь, ты спросил, что я хочу взамен? — я облизала сухие губы. Он кивнул и чуть прищурил глаза, точно уже зная, что попрошу у него.

— Я хочу этот кинжал.

Светлые глаза замерли на моем лице, пытаясь углядеть, а не шутит ли эта наглая колдунья. Ритуал начат. Отказываться было уже поздно. Но он все же спросил.

— И зачем тебе он? — прозвучал закономерный вопрос, но в этот момент двери, закрытые на засов, содрогнулись, точно их пытались выбить тараном. Оттуда послышались глухие голоса, но их было не разобрать. — Какого демона? — посмотрел он на неожиданных визитеров. — Разберёмся с кинжалом, начинай! — скомандовал он мне и отошел к дверям, чтобы, как только ритуал закончиться, разобраться с нарушителями порядка, а то и остановить посмертно, если кто-то решит нарушить задуманное. Все это я прочитала по лицу, которое сейчас выражало гнев.

Я закрыла глаза, чтобы ничто больше не отвлекало. Если уж я договорилась исполнить работу, то постараюсь сделать ее безупречно. Поглубже вздохнула, открылась и впустила поток. Сила тут же прошибла меня разрядом, сбивая дыхание, поднимая волоски на теле. Лавину пришлось сужать и направлять конкретно в цель — натива. Это оказалось труднее, чем я думала. На губах я почувствовала солоноватый привкус крови, идущий из носа. Мощь была такой силы, что у меня кружилась голова. Сам зал и алтарь являлся своего рода переходником между двумя носителями, глушащий поток. Не представляю, что там за природная жила и что она бы делала с магами, не придумай вампиры «переходник». Мне нужно было сформировать четкое намерение. Формулировку мы несколько раз проговорили с Римом, чтобы магия настроила новую частотность натива — сменила его суть в общем-то.

Все случилось так быстро, что я не успела опомниться. Как только более плотный поток прошел в вампира, он взревел зверем. Голос из самой преисподней прокатился по залу, оглушая. Цепи разорвались одна за одной.

— Нет!

— Айрис!

— Ромул!

Услышала я смешавшиеся голоса, когда из груди выбило весь воздух, потому что Ромул сбил меня одним прыжком, прижав к каменным плитам. Затылок ударился о кладку. Клыки сомкнулись на моем плече. Тело прошибла резкая боль сразу в двух местах. Я не успела даже испугаться, настолько быстро все произошло. Сила вырвалась напрямую в вампира. Ромул заревел и вдавил меня сильнее. Но навалившейся туше не дали долго вжимать меня в камень. Вампира снесли в раз с раздирающей болью в плече. Кажется, это был Рассел. Вздох сделать не представлялось возможным. Я посмотрела вниз и с удивлением увидела кинжал в боку, ощущаемый огненным кольцом. Казалось, все это было не со мной. Раздался взрыв, каменная крошка и жар повалили в лицо, опаляя и обдавая запахом жженого камня. Голова гудела. Все звуки слышались как под толщей воды и сливались в неразборчивый белый шум. Передо мной возникло обеспокоенное лицо парня, чей образ размывался. Он тряс меня и, кажется, кричал мое имя. Я прочла это по губам.

Смерть — всего лишь смена мерности, как сказал один мудрый человек. Череда воплощений. О чем думаешь, когда приходит та секунда, в которую понимаешь, что это финал. Что чувствуешь? Наверное, удивление. Да, пожалуй, это первое, что ты испытываешь, не веря происходящему. А потом становится все равно, лишь жизнь цветными пятнами проскакивает перед внутренним взором, давая шанс еще раз увидеть прожитое.

Люди редко задумываются о том, а что, если это их последний день? Что тогда становится важным? Пожалуй, материальное и деньги — это последнее, что приходит в голову. А первое — семья, простые радости. Любовь. Чьи-то объятия, улыбки. Возможность порадовать близких. Сделать что-то хорошее, даже пусть для случайного прохожего. Наверное, незамысловатая человечность — это и есть то ценное, что есть в жизни. Просто быть, жить, радоваться. Уметь быть удовлетворенным. Мечтать. Молиться Богу, Стихиям или Духам. И идти по пути сердца.

Говорят, последняя мысль уходящего определяет его следующее воплощение. Если человек верит, что попадет к духам, то именно туда его и определит мерность. Если верит, что будет гореть в преисподней. Что ж, каждый сам определяет свое пространство. А может человек знает, что в верхнем мире его ждут высшие духовные существа. Наша реальность и последующее ее уплотнение определяется верой и мыслями. А также аналогиями. Вновь повторяющимися сюжетами и нашей реакцией на них. Получается, новое создание после смерти в предыдущем диктуется впечатлениями от различных ощущений во время жизни, которые остаются в разуме. В итоге новый мир является материализацией старых идей, понятий и заблуждений. Смерть — всего лишь начало. Начало нового пути.

Мне всегда было интересно, как выглядит мир духов со стороны. Какого это быть по ту сторону грани. Наверное, это нельзя сравнить ни с чем. Ты просто капля, сливающаяся с океаном. Абсолютное ничто. Здесь не существует эго и обособленного сознания. Даже мысль об этом остается в рамках материального мира, потому что за ними — другие слои, имеющие другую частотность. Здесь нет радости или удовольствий. Потому что понятия о них просто не существует.

Вязкость и темнота. Состояние, в котором пребывало мое сознание. И вдруг вопрос, прозвучавший из ниоткуда:

— Хочешь ли ты остаться? — вместе с шепотом-шелестом я услышала звук хлопающих крыльев и вороний клекот.

— Остаться? Пожалуй.

Столько не сделано. Я бы вернулась на Родину. Обняла бы Ноэль. Воскресла бы перед родителями. Просто рассказала бы свою историю близким. Поделилась. Спасла бы Марко, раз уж я взялась за это дело. Последняя мысль насмешила. Помирилась бы с Каиром окончательно. Навестила бы друзей. Создала бы красивую магию. Посмотрела бы мир. Создала бы семью. И собрала бы всю семью вместе.

— А можно вернуться?

Тишина была мне ответом.

Глава 27

Ярко. Слишком яркий свет слепил глаза, и я зажмурилась. От этого понимания глаза сами распахнулись, и я прищурилась. Незнакомую комнату с белеными стенами заливал желтый свет. Невесомый тюль надувался парусами от теплого ветра, льющегося через распахнутое окно. Приятный бриз с запахом соли овеял лицо, и я жадно вдохнула воздух. Соль перемешалась с травами, которыми пахло в комнате. Чуть терпкий сладковатый запах всегда преследовал травяные настои.

Рядом на кресле в неудобной позе спал Каир. Волосы были растрепаны, под его глазами залегли глубокие тени, на лице виднелись следы либо разгульной жизни, либо тяжелой ночи. Но судя по тому, что происходило на кануне, все-таки второй вариант. Красивый сливовый синяк украшал висок, а на губе твердела корка запекшейся крови. Трехдневная щетина говорила о том, что человеку было все равно на утренние ритуалы.

С удивлением я посмотрела на свои руки, лежащие поверх одеяла: обломанные ногти, синяки и ссадины. Было странно ощущать себя собой и… живой. Я потрогала лицо, волосы, на затылке обнаружилась здоровенная шишка. От движения тут же почувствовала тянущую боль в районе бока. В любопытстве я приподняла одеяло. Все тело было перемотано бинтами, как и правое плечо.