Слеза чемпионки - Ирина Роднина

Я очень долго задавала себе вопрос: почему в Питере такие красивые мужчины и такие невзрачные женщины? Хотя понимала, что истинных питерцев в городе осталось примерно столько же, сколько в Москве москвичей. Может, даже и значительно меньше, всё же город пережил блокаду. Москва в войну пострадала несравнимо меньше. Но для себя я нашла ответ, не могу, правда, утверждать, что он верный. Дело в том, что в Питере огромное количество высших военных учебных заведений, куда со всего северо-запада съезжалась действительно та самая знаменитая военная «косточка», краса и гордость армии и флота.

Конечно, мнение Вячеслава Александровича сыграло определенную роль в моем решении. Он мне четко объяснил, что сейчас мы должны идти широким фронтом, занимая, как говорится, места и позиции, чтобы было легче решать вопросы восстановления, а порой даже подъема спорта, которые давно уже назрели. Не проталкивать свои бизнес-планы, а блюсти государственные интересы. Действительно, много очень известных в прошлом спортсменов начали выдвигаться на различные выборные должности. Кто-то шел по списку партий, кто-то самостоятельно, как я или Третьяк.

Наверное, самая большая наша ошибка заключалась в том, что очень поздно все решалось, буквально в последний день подачи заявлений. Мне же в «Единой России» предложили выдвигаться по Камчатке, но это десять часов лёта туда и столько же обратно. Хотя сейчас я больше чем уверена, что на Камчатке я бы победила безо всяких проблем. Но я человек ответственный. Я понимала, что если я депутат, то должна представлять интересы людей, проживающих в том избирательном округе, где тебя выбрали. Следовательно, полагалось регулярно летать на Камчатку. Но я уже налеталась в Америку и не представляла, как вновь переживу такие перелеты. А Питер вроде рядом. Я все же поддалась определенному давлению. Я же понимала, что Питер для выборов — самый сложный вариант. Конечно, сказалось и то, что я шла по тому округу, по которому на предыдущих выборах победила Ирина Хакамада, тоже москвичка. За четыре года она ни разу не появилась перед своими избирателями. Это тоже очень сильно сыграло против меня. Я оказалась в районе, который считается спальным. Почти пятьсот тысяч населения, очень большой процент пенсионеров, живущих в старых коммунальных квартирах. Район на другом берегу Невы, от центра один из первых районов массовой застройки. То, что было новостройками в шестидесятые годы, естественно, спустя сорок с лишним лет выглядит ужасно.

Построили посреди района за огромные деньги ледовый Дворец спорта, который никакой полезной нагрузки для людей, живущих рядом, не несет. Ни спортивных школ, ни спортивных площадок, ни просто нормальных условий для жизни людей там не наблюдается. Этот суперсовременный стадион по-своему даже раздражает жителей района. Когда в нем идут какие-то мероприятия, то перекрывают метро, и на улицы выкатывается громадный поток транспорта. Район, где достаточно большой процент людей без высшего образования, — это тоже показатель. Район, где раньше люди работали на близлежащих предприятиях, которые ко времени выборов оставили у себя в штате тридцать-сорок процентов от прежнего числа людей.

Вместе со мной выдвигалось двенадцать человек. Среди них был известный питерский депутат Томчин, он уже избирался в Госдуму, но от другого округа. Был такой Морозов, депутат ЗакСа (Законодательного собрания города). Я сначала не врубилась, когда мне говорили: этот из ЗакСа, и этот из ЗакСа. Я думаю: господи, что же это столько работников ЗАГСа пошли в депутаты?

С Морозовым проще всего было разобраться, хотя в результате, когда проходили довыборы, именно он и прошел в Госдуму. Хотя у этого человека два липовых высших образования, что было нами доказано! При этом оба диплома он получил одновременно, закончив институт физической культуры где-то в тьмутаракани, самый северный, который у нас есть, а другой институт был по холодильным установкам, и тоже в далекой провинции. Надо быть полным идиотом, или, наоборот, совсем не идиотом, чтобы принять его документы, потому что невозможно учиться на дневном отделении в двух институтах, которые между собой географически разделены тысячами километров. Даже не удосужился организовать себе дипломы как-то поаккуратнее. Естественно, имелась и кандидатская степень.

Я так понимаю, что на меня обиделись в питерском отделении «Единой России», потому что я сказала, что буду проводить предвыборную кампанию с человеком, которому доверяю. В ответ я получила полную обструкцию. В тот же день, когда стали известны предварительные результаты, питерская «Единая Россия» тут же договорилась с тем самым Морозовым, которого мы сняли с выборов. Говорю безо всякой обиды на свой несостоявшийся электорат, так как из всех людей, кто выдвигался по этому району в депутаты Госдумы, а их, напомню, было двенадцать, я единственная, которая уходила с каждой встречи с букетами цветов.

Случались порой и очень резкие выпады во время моих выступлений, но они были направлены не на меня лично, а на ту ситуацию, которая сложилась в жизни людей. Подошла ко мне женщина, и я слышу буквально крик ее души. Она головы на две выше меня ростом, и, сгибаясь ко мне, говорит, что сын погиб, муж умер, у нее два высших образования — и мучительная жизнь в коммунальной квартире. Она говорит, говорит, мой водитель, помощники хотели ее увести. Я им: подождите, подождите. Минут семь эта женщина говорила, остановиться не могла. Я просто стояла и гладила ее по руке. Она мне жаловалась, что ее кто-то выслушал, но не сделал ничего. Огромное количество обездоленных людей, которыми никто не занимается. И только когда наступают выборы, у них есть возможность кому-то высказать все, что у них в жизни не сложилось. Это с одной стороны. Но с другой, народ у нас в политике безграмотный, он не желает понимать, какие должны быть обязанности у депутата Государственной думы, какие — у депутатов их местного ЗакСа, какие — у районного депутата.

Пользуясь почти нищенской, во всяком случае, очень тяжелой ситуацией людей, их можно дешево приманить. Причем к самим людям, наверное, нельзя предъявлять претензии, поскольку большая часть из них — пенсионеры. Может, я ошибаюсь, но я общалась на своих встречах в основном с пенсионерами. Всякие карикатуры на меня рисовали, писалась несусветная чушь и грязь, стены нашего штаба постоянно чем-то пачкались, и приходилось чуть ли не через день их закрашивать.

Руководителем штаба я пригласила мужа Оксаны Пушкиной Вадима Коновалова, который прекрасно знал Питер, знал питерских журналистов и все, что связано со СМИ, знал людей, которые могли помочь, потому что мы оказались в тяжелой ситуации. У большинства моих соперников уже были готовы плакаты, наглядная агитация, и нам полагалось в экстренном порядке напечатать свои плакаты и листовки. Также в экстренном порядке нам пришлось устраивать встречи с избирателями.