Екатерина Великая - Вирджиния Роундинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Все, касающееся бунта в провинции Оренбург, насколько возможно хранится в секрете, но известно, что сообщения оттуда все более и более неутешительные. Три курьера прибыли из Казани за эти несколько дней. Говорят, число казаков среди приверженцев самозванца уже увеличилось до двадцати пяти тысяч человек. Они опустошают страну, грабят население и повесили начальника русской крепости. Ожидается даже, что они попытаются взять Оренбург. На их усмирение вдобавок к уже отправленным силам были посланы два дополнительных полка; почтовыми лошадьми в ту сторону передвигается артиллерия. Это в настоящее время действительно очень тревожное дело»{576}.
Мятеж, который стал известен под названием «пугачевщина» (самое серьезное событие, имевшее место в правление Екатерины), был одним из факторов, положивших конец той странной интерлюдии в жизни императрицы, в начале которой она потеряла свою хватку и в отношении себя самой (это выразилось во внезапном слепом увлечении Васильчиковым), и в отношении придворных (которые были готовы манипулировать ее слабостью до собственного конца).
Но на исходе 1773 года она снова твердо управляла своим двором, но эмоциональный и психологический пробел, оставшийся после ухода Григория Орлова с позиции официального фаворита, еще требовалось заполнить. Александр Васильчиков (чья роль в этой драме сводилась к роли куклы и была чисто декоративной) показал свою неспособность удовлетворить эмоциональные потребности Екатерины. К тому же он не мог оказать ей никакой поддержки или помощи во время быстро развивающегося кризиса (внутренних беспорядков в сочетании с продолжающимися военными действиями рне страны). С тем же инстинктом, который привел ее к Орлову в последние месяцы пребывания великой княгиней, Екатерина сосредоточила свое внимание на мужчине, ждавшем за кулисами во время пребывания рядом с ней Васильчикова.
В ноябре 1770 года Григорий Потемкин был выбран фельдмаршалом Румянцевым для доставки в Санкт-Петербург новостей об успехах русских вооруженных сил в войне против турок. В течение нескольких месяцев, проведенных в столице, он часто обедал с императрицей, демонстрируя совершенно явное обожание и преданность своей государыне, которые сохранил и впоследствии. Он снова служил в армии на Дунайском фронте, участвуя в осаде Силистрии. 4 декабря 1773 года Екатерина послала Потемкину записку, которую получатель понял как прямое приглашение:
«Генерал-лейтенант и рыцарь, я думаю, ваши глаза слишком сосредоточены на Силистрии, чтобы иметь время читать письма. И хотя я еще не знаю, успешна ли была ваша бомбардировка, тем не менее я убеждена, что все исполняемое вами имеет единственным мотивом вашу горячую преданность мне лично, а также дорогой родине, служить которым вам так нравится. Но насколько это касается меня, я особенно хочу сохранить энергичных, храбрых, умных и талантливых людей, поэтому прошу вас не подставляться опасности без нужды. Прочитав это письмо, вы можете спросить: для чего же оно написано? На это я отвечу: чтобы вы имели подтверждение того, как я о вас думаю. По отношению к вам я всегда благосклонна»{577}.
12. Страсть и претенденты
(1774–1776)
Беда в том, что мое сердце не желает ни на час оставаться без любви.
Екатерина II —
Григорию Потемкину
В юности, изучая в Московском университете теологию, Григорий Потемкин был представлен императрице Елизавете как одна из надежд факультета. Впрочем, вскоре после этой встречи он оставил формальную теологию — сохранив, однако, страстный интерес к делам церкви и религии. Когда в начале 1774 года, через несколько недель после его возвращения в Санкт-Петербург, императрица Екатерина не поторопилась отдалить от себя Александра Васильчикова и водворить Потемкина на его место, последний решил извлечь пользу из своей известной всем преданности религии и тем самым ответить на «обман» императрицы. Соответственно, он делает всеобщим достоянием известие, что решил принять монашеский сан, и переезжает в Александро-Невскую Лавру, где ведет подчеркнуто аскетический образ жизни и даже отращивает бороду.
Этой хитростью он заставляет Екатерину действовать. Она посылает за «затворником» свою близкую подругу и доверенное лицо графиню Брюс, чтобы та вернула его ко двору. Неисправимый Потемкин, смешав комедию и благочестие, заставляет графиню ждать, пока он завершит свои молитвы. Однако соизволив выслушать ее послание, он немедленно побрился, помылся и переоделся в форму, после чего поскакал в Царское Село. Он прибыл 4 февраля в шесть часов вечера и был проведен к императрице. Екатерина и ее гость немедленно удалились в ее личные покои, где пробыли почти час.
Страстное увлечение Потемкина религией было типичным для него и распространялось на все, за что он брался. В течение жизни у него наблюдались всепоглощающий интерес ко многим предметам и способность погружаться в тему — и в смысле увлеченности каждым новым делом, и в смысле способности быстро впитывать информацию и идеи. Это более чем отвечало собственному восприятию Екатерины и стало одной из причин, приведшей ее к нему. Жизнь с Потемкиным никогда не была скучной — какой быстро стала жизнь с Васильчиковым. Он был из тех людей, которых или любят, или ненавидят. Как и Григорий Орлов, Григорий Потемкин обладал впечатляющими физическими данными, но был образованнее, интеллектуальнее и способнее Орлова. Его внешность портил незрячий левый глаз — результат несчастного случая, а не того, что Григорий Орлов нанес ему удар по лицу, как любили утверждать сплетники. Глаз был полузакрыт, Потемкин всегда смущался этого и настаивал, чтобы портретисты рисовали его с «хорошей стороны». Застенчивость Потемкина не стала меньше от прозвища «Циклоп», которым наградили его Орловы и другие придворные. У него было бледное лицо и длинные каштановые, почти темно-рыжие волосы, на которые он иногда надевал серый парик. Прекрасные здоровые зубы были одной
