Четыре после полуночи - Стивен Кинг

— А теперь иди обедай. И поцелуй от меня Делорес.

Херб по-прежнему был в роли Джона Уэйна.

— Ни черта подобного. Лучше я разрешу ей поцеловать себя, бродяга.

Ты много говоришь, бродяга.

Морт почувствовал такой приступ ужаса, что чуть не заорал. Тот же акцент, то же ленивое, назойливое растягивание гласных. Каким-то образом Шутер поселился в его телефонной линии, и теперь не имело значения, кому Морт пытался позвонить и чей набирал номер, — ему неизменно отвечал Джон Шутер. А Херб Грикмор был просто еще одним из его многочисленных псевдонимов, и…

— Морт? Ты меня слышишь?

Он закрыл глаза. Стоило Хербу заговорить нормально, и все снова встало на свои места. Это был Херб, все тот же Херб. Просто он произнес то же самое слово, которое…

Что?

Просто это один аттракцион этого бесконечного парада совпадений. О'кей. Никаких проблем. Я буду покорно стоять и смотреть, как они проплывают мимо меня. Ничего страшного, я видел уже целую кучу гораздо более впечатляющих образцов.

— Я слышу тебя, — ответил Морт, открывая глаза. — У меня просто закружилась голова оттого, как сильно я тебя люблю.

— Ты шутишь, — сказал Херб, очевидно польщенный. — Скажи, ты действительно в состоянии уладить это дело осторожно и благоразумно?

— Вполне.

— Тогда я думаю, что мне пора идти ужинать со светочем моей жизни.

— Это хорошая идея. До свидания, Херб.., и спасибо.

— Не за что. Я постараюсь сделать все, чтобы ты получил журнал послезавтра. Делорес передает тебе привет.

— Если она собиралась налить тебе вина, держу пари, что она это уже сделала. — И оба они, засмеявшись, повесили трубки.

Как только Морт дал отбой, к нему снова вернулись терзавшие его кошмары. Шутер. В доме было пусто и темно, и все это, разумеется, способствовало игре воображения. И все-таки он не верил, что Шутер был каким-то сверхъестественным существом или же суперпреступником. Иначе бы Шутер знал, что Мортон Рейни не совершал плагиата — во всяком случае, этот рассказ он написал сам. Иначе бы Шутер грабил банки, а не околачивался бы в западном Мэне, пытаясь заполучить какой-то рассказ от писателя, заработавшего большую часть своих денег на романах.

Морг медленно двинулся в гостиную, намереваясь пройти через нее в кабинет и включить свой компьютер, когда внезапная мысль (во всяком случае, этот, рассказ он написал сам) заставила его остановиться.

Что значит «во всяком случае»? Разве он когда-нибудь воровал другую чужую работу?

Впервые с тех пор, как Шутер появился на его крыльце со своей рукописью, Морт всерьез задумался над этим вопросом. Во многих рецензиях высказывалось мнение, что на самом деле его нельзя назвать оригинальным писателем: что часто Морт Рейни пользуется избитыми сюжетами. Он вспомнил, как Эми читала рецензию на «Мальчика учителя музыки», в начале которой критик признавал, что книга написана динамично и увлекательно, а затем сравнивал ее сюжет с сюжетами других произведений. «Ну и что? — сказала она. — Разве эти люди не знают, что на свете существует не больше пяти хороших сюжетов и писатели просто снова и снова пересказывают их с разными персонажами?»

Сам Морт считал, что сюжетов было по крайней мере шесть: успех, неудача, любовь и потеря, месть, двойники, поиски высшей силы, будь то Бог или дьявол. Сейчас он едва вспомнил первые четыре и тут же понял, что в «Посевном сезоне» использовано по меньшей мере три из них. Но можно ли считать это плагиатом? Если да, то каждый новеллист в мире был виновен в этом преступлении.

«Плагиат, — решил Морт, — это открытое воровство». А он никогда в жизни не делал этого. Никогда.

— Никогда, — сказал он, вскинул голову и с вытаращенными глазами зашагал в свой кабинет, как воин, идущий на поле битвы.

Следующий час он провел за компьютером. И не написал за это время ни единого слова.

ГЛАВА 26

Во время бесполезного просиживания за компьютером Морт решил, что обед лучше не съесть, а выпить. Он приканчивал второй бурбон, когда снова зазвонил телефон. Он осторожно приблизился к аппарату, еще раз пожалев о том, что не поставил себе автоответчик, у которого есть по крайней мере одно важное преимущество: вы можете прослушивать поступающие звонки и отвечать только на те, на какие пожелаете.

Не решаясь снять трубку, Морт стоял возле телефона и думал о том, как сильно ему не нравятся звонки современных аппаратов. Когда-то они звонили — даже весело звякали. Теперь издают какой-то пронзительный улюлюкающий шум, похожий на приближающуюся головную боль.

Ну и что, ты снимешь наконец трубку или так и будешь стоять и слушать эти ужасные звуки?

Я больше не хочу с ним разговаривать. Он вызывает у меня страх, он приводит меня в бешенство, и я даже не знаю, какое из этих чувств хуже.

Может быть, это не он.

А может быть, и он.

Два этих предположения снова и снова повторялись у него в голове, и от них было еще хуже, чем от пронзительных трелей телефона, поэтому Морт все-таки поднял трубку и грубо сказал:

— Алло!

А это оказался абсолютно безобидный рабочий Грег Карстейерс.

Грег задал уже набившие оскомину вопросы о доме, и Морт добросовестно ответил на них, думая о том, что все эти разговоры очень похожи на объяснения по поводу внезапной смерти — бесконечное повторение одного и того же постепенно притупляет чувство потери.

— Послушай, Морт сегодня днем я наконец-то поговорил с Томом Гринлифом. — Морту показалось, что голос у Грега немного странный — какой-то осторожный. — Том и Сонни Троттс красят сейчас фасад методистской церкви.

— Ясно. Ты говорил с ним о моем приятеле?

— Да. Том решил, что, должно быть, ты перепутал дни.

— Перепутал дни? Что это значит?

— Видишь ли, — виновато стал объяснять Грег, — Том действительно проезжал вчера днем мимо озера и видел тебя. Он сказал, что помахал тебе и ты помахал ему в ответ. Но…

— Что? — Морт в страхе понял, что сам уже знал ответ.

— Том говорит, что ты был один, — закончил Грег.

ГЛАВА 27

Морт долго молчал. Он был просто неспособен что-либо сказать. Грег тоже молчал, давая ему время подумать. Конечно, Том Гринлиф старше Дейва Ньюсама по крайней мере на три, а то и на все наесть лет, но при этом вовсе не был дряхлым стариком.

— Боже! — наконец тихо произнес Морт.

— Лично я думаю, — робко сказал Грег, — что Том сам мог что-то перепутать. Ты ведь знаешь, он уже не…

— Зеленый юнец, — закончил за него Морт — Я знаю. Но если кто-нибудь в Тэшморе способен с первого взгляда запомнить чужака, то это только Том. Он всегда запоминал незнакомцев, Грег Это одна из особенностей его профессии, верно? — Он поколебался, затем не выдержал: