Голова оборотня - Николай Туканов

Кстати, как я и предполагал, уже четвертый день по столице гуляют слухи о резвости урманского жеребца, – усмехнулся Мерги. – Причем ссылаются на разных людей, которые случайно оказались на тренировке Ветерка.

– Подготовка началась, – задумчиво произнес Хемилон. В лошадях астролог не разбирался и особо ими не интересовался. Но авантюра Керсала его увлекла.

– А нельзя отследить, на кого поставят такую огромную ставку от короля? – полюбопытствовал Тейрам.

-Мерги покачал головой.

– Нет, делать ставки наличными выше трехсот гемфаров запрещено законом, чтобы избежать всплеска ограблений в дни состязаний. Ставки больше этой суммы оформляются через письменные обязательства под залог недвижимости в самой гильдии нищих в присутствии чиновника из магистрата, который заверяет ставку.

– А если привлечь Медяка? – жадно поинтересовался Вилт.

– Если ты обратил внимание, то Медяк хоть и занимает не последнее место в гильдии, но к деньгам его не подпускают. Для этого есть казначей гильдии, которого мы не знаем, и помощник Инбалт. Вряд ли кто другой допущен к таким вещам, кроме них и самого Белха. Да и деньги будут положены через подставное лицо, скорее всего малоизвестного аристократа или купца.

– Ну и как нам угадать тогда, на кого поставили король с магом? – нетерпеливо спросил Вилт.

– Я предполагаю, что после одного из трех отборочных дней станет известно о неожиданной травме скакуна или болезни жокея. А чтобы внести полную сумятицу, это произойдет сразу с двумя или тремя победителями. Я говорю достаточно уверенно, потому что поле для маневра у мага и короля ограниченно. Часть людей бросится ставить на этих лошадей, потому что подобные слухи – обычная для ипподрома уловка. Другие кинутся делать ставку на королевского Ветерка.

– А мы? – возопил Вилт, с каждым словом сапожника теряющего надежду сорвать куш.

– А мы потратили двадцать золотых, чтобы присматривать за личными лекарями всех этих владельцев фаворитов, – довольно рассмеялся Мерги. – Это позволит нам быть в курсе реального состояния дел в каждой конюшне. Ближе подобраться не удалось. Да нам и этого хватит.

Слушатели переглянулись. Тейрам пожал плечами и обратился к лысому хитрецу:

– А где гарантия, что мнимый больной жокей или охромевшая лошадь – не уловка самих хозяев?

– Да, так оно и будет, половина скакунов перед финалом охромеет только на словах, – поддержал пращника Вилт.

– Я это учел, – нетерпеливо отозвался сапожник, – еще десять гемфаров уплачено людям, которые присмотрят за домами жокеев. Избранник Фегана слишком важен, чтобы на всякий случай маг не позаботился о его опеке. Светиться его люди не будут, но тех, кого я нанял присмотреть, сумеют выявить новых людей в окружении поклонников жокеев.

– Мы хоть сумеем возместить все эти затраты? – ворчливо поинтересовался Вилт, болезненно переживающий спокойствие, с которым сапожник повествует о таких больших суммах.

– На носок с песком точно заработаем, – парировал Мерги, уставший от постоянного перебивания.

– И на том спасибо, – не удержался лекарь.

– А зачем было тратиться на слежку за лекарями, если достаточно выявить людей Фегана? – спросил Тейрам.

– Затем, что без этого я не смогу определить достоверность слов тех, кто следит за жокеями, – терпеливо ответил сапожник. – Имена жокеев должны будут совпасть у обоих наблюдателей. Только тогда можно почти не сомневаться, что мы верно выявили жокея.

– Почти, но не полностью, – въедливо заметил Хемилон.

– Вы кажется забыли, что мы собираемся играть на скачках, где удача и благоволение Киргала важны не менее, чем скорость скакуна и мастерство наездника. Будь у меня не двести, а две тысячи золотых, я бы вообще не пошел на ипподром. Скачки способны разрушить самые хитроумные планы Фегана. Мало ли лошадей спотыкалось на ровном месте, или жокеи совершали грубые промахи, не говоря уже о столкновении на повороте?

– Может, в храм Киргала сходить? – задумчиво произнес Вилт. – Хотя, там сейчас полгорода толпится, бог скорее будет благодарен тем, кто не надоедает ему мольбами о победе какого-нибудь Балуна или Лютика.

– К тому же безбожники прилично экономят на подношениях, – поддержал лекаря Хемилон.

Вилт чуть не задохнулся от возмущения.

– Мало кто в Линмаре почитает богов больше, чем я, – заявил запальчиво коротышка. – И главное, я один понимаю, что богам не нужны презренное золото и серебро. Им в первую очередь нужны наше уважение и понимание.

– Что же тогда Киргал никак не оценит твое понимание? – с усмешкой поинтересовался ларморец.

– После скачек я тебе объясню, – посулил коротышка.

В завершающий день имперских скачек у стадиона было особенно многолюдно. Количество желающих собственными глазами увидеть финальный забег в разы превышало возможности огромного семидесятитысячного ипподрома в виде громадного розового эллипса с многочисленными арочными проходами вдоль длинных сторон сооружения. Многоярусные ряды поднимались высоко вверх, словно стены гигантского розового яйца неведомой птицы с белоснежными крапинками мраморных сидений.

Друзьям стоило немалых трудов добраться до своего яруса, сохранив в целости свои ребра в орущей толпе. Сели они на мрамор скамьи изрядно вспотевшими как от работы локтями, так и от жгучих лучей солнца, которые то и дело прорывались сквозь бредущие по небу стада невесомых барашков. Мерги с облегчением вздохнул, устраиваясь поудобнее: слава богам, позади остались эти безумные дни перед скачками, когда по нескольку раз на день приходилось обходить всех бездельников, которые на короткое время стали его соглядатаями, и тщанельно выспрашивать, не упустил ли что из виду очередной великовозрастный балбес.

Не менее волнительными выдались и три дня скачек. Мерги, сохраняя уверенный вид, в душе сильно переживал из-за возможной ошибки. Но вычисленный им тайный фаворит короля пробился в финал. Единственное, что успокаивало, так это позавчерашний слух о том, что Керсал поставил пять тысяч золотых на своего Ветерка.

Сегодня должно было все решиться. По всеобщему согласию, друзья, наконец поверившие в свою удачу, увеличили ставку до четырех сотен гемфаров, разделив взносы на Мерги и Тейрама, чтобы не мелькать лишний раз перед глазами нищих.

Стадион встал, приветствуя прибытие короля е его семьи. С высоты своего места Мерги увидел внизу маленького толстого человечка, быстро поднимающегося по ступеням к своей ложе на втором ярусе. Первый ряд заняли многочисленные гвардейцы и смельчаки, которые не боялись встречи с копытами понесших лошадей.