Голова оборотня - Николай Туканов

– Тебя ждут с нетерпением, – с усмешкой обратился к сотнику помощник.

Касан молча открыл дверь и шагнув в просторный кабинет начальства, закрыл поплотнее дверь. Впрочем, Пераол обладал достаточно пронзительным голосом, чтобы его ругань достигала ушей не только писарей за дверью, но и была хорошо слышна и в коридоре.

– Господин Пераол, я готов отчитаться по всем происшествиям, случившимся за прошедшую ночь, – бодро отрапортовал Касан, и положил на стол доклады подчиненных.

– Обо всех? – глухо переспросил коротко подстриженный начальник, нервно теребя седой ус.

– Да.

– Так, что тут у нас? – вслух произнес Пераол, быстро просматривая происшествия, – убитый матрос, поджог старьёвщика, поножовщина. Никого и ничего ценного, – сказал Пераол, пристально глядя в лицо подчиненному.

– Сегодня выдалась спокойная ночь, – не зная, что сказать, брякнул Касан.

– Спокойная?! – завопил начальник стражи, – и давно у тебя они стали спокойными? Может с того дня, когда ты утаил от меня золото Лиссарта? "Мы нашли там восемьсот золотых", – Пелаор не очень удачно сымитировал голос Касана. Спите спокойно, господин Пелаор, ваши четыреста монет вам привезут вечером, ну а я как нибудь справлюсь с оставшимися двадцатью пятью сотнями гемфаров, не так ли, лживый ты сукин сын?!

Последние слова больше походили на трубный рев раненного быка, чем на крик обиженного в лучших чувствах начальника стражи. Касан, проклиная неведомого доносчика, принялся бессвязно бормотать, по ходу подбирая подходящее оправдание.

– Заткнись, сын крысы, – рявкнул красный как свекла Пераол. – Меня не интересуют твои лживые уловки, где моя доля? Смотри мне в глаза, ублюдок!

– Я, я сейчас же привезу ее вам, – пропыхтел Касан, рисуя себе дальнейшие малоприятные последствия этого разговора.

– Сегодня моя доля будет равна трем тысячам, – яростно произнес Пераол. – И горе тебе, если до обеда их не привезут ко мне домой. – Ты слышишь, жадная скотина?

– Да, да, привезу непременно, – обреченно пробормотал Касан, стараясь не смотреть на начальника, чтобы скрыть свою злость.

– И еще, теперь осмотр домов, где произошло убийство хозяев, стражники будут производить только с участием одного из моих секретарей, или, в особо важных местах, моего помощника. Иначе ты и другие сотники заработаете себе грыжу, заботясь о моей спокойной старости.

Касан сжал зубы и промолчал, держа этот удар под дых. Но сейчас он был не в том положении, чтобы возражать.

– Так точно, господин Пераол, вместе с писарями, – с трудом повторил сотник.

– Мои люди сегодня же подготовят распоряжение на этот счет, а теперь убирайся прочь. И только попробуй еще раз повторить подобный фокус, вмиг окажешься на мраморных рудниках. Там можешь таскать, сколько захочешь.

Испуганный и разозленный Касан выскочил из кабинета и чуть не столкнулся с помощником.

– Тяжелый денек? – сочувствующе произнес он. – Ладно, со всеми такое бывает.

– Но не за три тысячи, – с ненавистью посмотрел на "доброжелателя" сотник, не сомневаясь, через кого узнал Пераол о "недостаче".

– Тут ты прав, в этом и моя вина, не доглядел, – вздохнул помощник, – но теперь все будет иначе.

Касан скрипнул зубами и чуть не бегом бросился к выходу, удивляя знакомых сослуживцев яростным выражением лица.

Затаившиеся в карете с удовольствием разглядывали злую физиономию сотника, а его ругань, которую тот обрушил на ни в чем не повинного кучера одной из арестантских телег, остановившейся у входа в здание, говорила о том, что поход к начальству обошелся Касану недешево.

– Весь день бы глядел на рожу этого ублюдка, – хохотнул довольно Вилт, – не отрывая взгляда от приятного зрелища.

– Заплати еще пятьдесят монет, и я повторю представление, – предложил Медяк, уступивший свое место у окошка Тейраму.

– Я лучше постараюсь получше запечатлеть его в памяти, это выйдет дешевле, – возразил лекарь.

Мерги и Хемилон с интересом выслушали рассказ вернувшихся друзей, впрочем, сапожник при этом явно думал о чем-то другом. Когда закончили обсуждать перипетии этой истории, Мерги кашлянул, привлекая внимание, и произнес:

– До скачек осталось меньше десяти дней и пора решать, на кого мы поставим наше золото. Сейчас я вам обрисую текущее положение, все, что мне удалось разузнать и домыслить самому.

– Я уже и не надеялся, – искренне обрадовался Вилт, пихая в бок Тейрама. – И как же обстоят дела с аферой Керсала и этого мага-вора, Фегана?

Мерги прочистил горло, не обращая внимания на болтовню лекаря и начал говорить.

– Итак, через восемь дней начинаются имперские скачки. Участвуют все конюшни королевства. Вообще-то никто не запрещает выставить скакуна и из соседней страны, но из-за слова "имперские" Урман и Лармор не желают лишний раз напоминать себе, что они когда-то были частями Бератской империи. То же относится и к Урдалану. Про Дангару все ясно, война и захваченная восточная окраина. Поэтому все фавориты питаются бератским овсом.

Придирчивый до мелочей Хемилон кивнул, соглашаясь со словами друга.

– Скачки будут идти четыре дня, в первые три дня по два заезда, в каждом по семь лошадей. На четвертый день к шести победителям заездов король выставляет своего скакуна, который не обязан участвовать в отборочных соревнованиях. Привилегия со времен империи. Поэтому из семи претендентов точно известно только об одном – королевском Ветерке.

– А почему бы нам не попытаться сделать еще ставку и на отборочных заездах? – перебил сапожника Вилт.

Мерги вздохнул.

– Потому что мы собираемся поставить две сотни золотых. А рисковать шесть раз подряд с нашей удачей я не собираюсь. Мы же договорились ставить на того скакуна, на котором собирается пополнить казну сам Керсал.

– Вилт, не начинай все сначала, – нетерпеливо сказал Тейрам. – Мерги не затем бегал по городу, чтобы мы рисковали такими деньгами.

– Ладно, ладно, продолжай, – примирительно сказал лекарь Мерги.

– Несмотря на такое количество скакунов, – продолжил Мерги, – реальных претендентов совсем не много. Я уже говорил о победителях двух предыдущих скачек, Красотке от гильдии могильщиков и Яблочке из конюшни угольщиков. К ним стоит добавить трех жеребцов: Резвого – от жриц Итал, Дурного – любимца Расса – лучшего сирпалида в столице и Лютика – надежда владельца мраморных рудников.

Конечно, не все они выйдут в финал, но на слуху именно они. И именно о них предпочитают не говорить многие завсегдатаи ипподромов, когда их начинаешь расспрашивать о верном фаворите. В любом случае, скорее всего, на кого-то из них остановили свой выбор король и Феган.