Много добра, мало зла. Китайская проза конца ХХ – начала ХХI века - Коллектив авторов

Пэн Жэньчу заинтересовался искусством пользования помадой, ради этого он даже съездил в уездный город и в самом большом книжном магазине купил книги о помаде. Он старательно изучил привезенные книги и вновь принялся крутиться перед Чэнь Лили, которая начала смотреть на него по-другому. Широко раскрыв свои большие красивые глаза, она не моргая слушала, как он бахвалится вновь обретенными знаниями:

– В период между 1660 и 1789 годами во Франции и Англии среди мужчин была в моде помада.

– Вот как! Я никогда не слышала, что мужчинам тоже нравится помада, – Чэнь Лили была приветлива со всеми, но беседуя с Жэнь-чу, она проявляла искреннюю радость.

– Мужчины Древнего Египта тоже любили помаду, но они в основном использовали черный, оранжевый и лиловый цвета, – продолжал Пэн.

– Ух ты! У меня тоже есть лиловая помада, – Чэнь Лили поискала в ящике стола и показала ему, – у них была такая же, как эта?

Он внимательно ее рассмотрел:

– Должно быть, вот только в те времена она была другой формы, помада в тюбике была впервые изготовлена в Америке в 1915 году.

– Ой! – Лили принялась рассматривать в зеркальце свои губы, с которых стерлась помада, и вновь их подкрасила лиловым цветом.

При виде ее влажно блестящих манящих губ в душе у Пэна всколыхнулось странное чувство. Его будто черт дернул за язык, и он вдруг выдал:

– Некоторые социологи считают, что украшать раньше всего начали половые органы, губы – вызывают ассоциацию с влагалищем, накрашивание губ – это намек на секс.

Чэнь Лили бросила на него быстрый взгляд, лицо ее словно окаменело. Пэн Жэньчу было подумал, что ему крышка, благо тут в их разговор вмешались: «Учитель Пэн, опять ты тут топчешься, к тебе жена пришла, беги к ней». Он было намеревался уйти, как Чэнь Лили неожиданно встала на его сторону. Раньше когда кто-то пытался отогнать Пэна прочь от нее, красотка лишь безразлично посмеивалась. Тут она впервые серьезно заявила встрявшему в разговор:

– Это к тебе жена пришла, вот и иди к ней, у нас со стариной Пэном серьезный разговор.

Пришлось тому убраться восвояси.

– Старина Пэн, продолжай.

Хитрый план сработал: его россказни вызвали интерес Чэнь Лили, более того, она жаждала слушать дальше. Не переводя дыхания, Пэн продолжал разглагольствовать:

– Исторические данные говорят о том, что для изготовления первой помады использовали сок деревьев, им красили губы. Позднее сок растений начали добавлять в масло, получались румяна, которые можно было наносить на губы и щеки, их хранили в глиняных банках. А в Китае появилась даже «помадная бумага», соком растения окрашивали промасленную бумагу. Наводя красоту, женщины слегка натирали такой бумагой губы.

Археологи обнаружили, что первая в мире помада была сделана пять тысяч лет назад в шумерском городе Ур. Выходит, что как только появились женщины, появилась и помада. Женщины любят прекрасное, поэтому помада стада незаменимым средством придания красоты. Во времена королевы Виктории считали, что помадой пользуются только проститутки, ее использование было запрещено. Пуритане, первые переселенцы в Америку, не пользовались помадой, но женщины, желая выглядеть привлекательными, тайком натирали шелковым платком губы, чтобы они выглядели более яркими. И так продолжалось до XIX века, когда в моду вошла мертвенная бледность, помада и вся косметика перестали использоваться.

Тем временем родители Пэна были крайне обеспокоены женитьбой его младшего брата Пэн Жэньшаня, которому исполнилось двадцать пять лет. Родители настаивали на соблюдении очередности, пока старший не женится, младшему подыскивать невесту нельзя. Если семья нарушит эту традиционную очередность, то старший подавно не женится. Родители изо всех сил старались подыскать ему ровню. Но Пэн Жэньчу очень раздражал такой подход, ни одна девушка ему не понравилась. Однажды отец с матерью завели с ним серьезный разговор:

– Твоему брату в этом году исполняется двадцать пять, – говорила мать, – если сейчас не решим вопрос твоей женитьбы, то потом подавно не будет о ней речи.

Во время разговора Пэн Жэньчу держал в руках книгу в яркой обложке про духи. Ее он тоже купил в самом большом книжном магазине уездного города и тоже ради того, чтобы привлечь внимание Чэнь Лили. Углубляться в изучение помады дальше было некуда, сведения из книг были исчерпаны. Поэтому он решил обратиться к изучению духов: чтобы понравиться Чэнь Лили, он был готов изучать что угодно.

Когда родители завели разговор о женитьбе, он, склонившись над книгой, и ухом не повел. Родители были не против чтения, для учителя это обязательное занятие. Но им хотелось уважения к себе, поэтому отец повысил голос:

– Ты хотя бы пукнул в ответ! А ну-ка подними голову и скажи «подыщите мне кого-нибудь побыстрей».

Мать тоже рассердилась:

– Мы уже подыскивали не раз, тебе ни одна не понравилась, мыто думали, что у тебя кто-то есть на примете.

Разглядывая большой флакон с духами на картинке, Пэн Жэньчу подумал: «У меня есть кое-кто на уме, но не все от меня одного зависит».

Родители продолжали:

– Скажи, какая девушка тебе может понравиться?

– Она не должна быть слишком уродливой, и тем более инвалидом. – Своим равнодушным видом он показывал, что его требования не завышены.

– Но ведь ты сам инвалид, – ответил отец.

– Я учитель, преподаю в сельской начальной школе.

– Твою школу открыли на свои деньги сами деревенские, зарплата такая, что лучше бы в поле пошел работать.

Резкие слова отца сильно задели Пэна. Он швырнул книгу на стол со словами:

– Меня скоро переведут на работу получше.

На этом разговор закончился. Родители остались недовольны его настроем и вновь принялись хлопотать о невесте. Вскоре нашли девушку почти без недостатков. Но Пэн Жэньчу заявил, что нос у нее слишком плоский и рот великоват. Тем не менее, родителям она очень понравилась – высокая и справная фигура, в деревне таких считают красавицами. И главное, ее семья не брезговала тем, что у их сына увечье.

– Они же не гнушаются тобой, с чего это ты вздумал придираться к ней! – возразил отец.

В этот раз он не стал препираться с родителями, при встрече спросил у девушки:

– Ты не гнушаешься мной? Ведь я инвалид.

– Нет.

– Это потому, что я учитель? Пусть пока работаю в частной школе, как пройду переаттестацию, стану учителем в государственной.

– Ладно.

Вернувшись домой, он рассказал о разговоре родителям:

– Теперь можете начинать хлопотать о младшем брате.

Он продолжал углубленно изучать историю духов. Что касается будущей жены, то все полномочия по этому вопросу передал родителям. Младшему брату тоже быстро нашли невесту. Коли сыновья вот-вот женятся, то встал вопрос о разделе имущества:

– После женитьбы один будет жить наверху, а другой внизу, – заявил отец.

«Наверху» означало – в старом доме, где все жили сейчас, а «внизу» это в пристройке возле хлева, где держали коров и свиней. Возле свинарника пристроили из досок две комнаты, там останавливались приезжие родственники. Братьев отправили туда переночевать: запашок, конечно, не очень, зато круглый год внутри прохладно. Когда отец упомянул о пристройке, Пэн Жэньчу читал о духах и подумал было, что там можно попрыскать духами и вонь от свинарника станет терпимой. Но тут же себя одернул: распрыскивать духи в свинарнике, это уж слишком!

Видя задумчивость сына, отец кашлянул, желая поскорей услышать его ответ. Пэн очнулся и ответил, что готов жить «внизу». Этим решением он удивил родителей и брата, они-то считали, что он старший, к тому же калека, поэтому, само собой, он должен жить в доме наверху. Что же получается: увечный да еще без нормального жилья – сплошные недостатки. Пэн заявил в ответ, что хотя он и инвалид, но работает учителем, а брат хоть и здоровый человек, но всего лишь ковыряет поверхность земного шара. «Я даже живя в свинарнике, найду себе жену, а брат вряд ли сможет».

– Брат, не надо мне уступать, у меня руки и ноги здоровые, я работящий, смогу быстро отремонтировать пристройку, – возражал младший Жэнынань.

– Я не согласен, это всего лишь справедливый дележ, – настаивал старший.

Мать выдавила над бровью прыщик и добавила:

– Жэньчу, не выпендривайся, тебе еще жену надо туда привести.

– Я же сказал, я могу найти себе жену, даже живя внизу, а вот брат едва ли.

– Смотри же, ты сам сделал выбор, потом не пожалей, – предупредил отец.

– Ни за что не пожалею.

– Так и порешили: старший живет внизу, младший – наверху, – лицо у отца было очень недовольным. Пэну показалось, что выражение его такое, будто отец со злости бьет глиняные горшки, и он, Жэньчу, и есть один из этих самых горшоков.

– Пусть на обеих сторонах ладони кожа одинаковая, и все ж младший уродился целехоньким, да еще жить будет в доме, к добру добавляется добро. Одному досталось только хорошее, а другому…, – отец не договорил, но Пэн догадался, что тот имел в виду.