АвтоНАШЕСТВИЕ на СССР. Трофейные и лендлизовские автомобили - Михаил Соколов

Внешне также ощутимо чувствовалось влияние «Mack». Опытные образцы «200–го» щеголяли кабиной (1–й) и крыльями (1–й и 2–й) от «МАКов», да и на серийных машинах эти элементы были очень схожи (за исключением того, что металлическая кабина «Mack» у нас так и осталась более угловатой деревянной). Даже фигурка бульдога на передке МАКа у нас трансформировалась в накапотного ярославского медведя. Однако сам капот «ЯАЗа» был другого типа – аллигаторный, да и облицовка радиатора стояла оригинальная, хотя и очень похожая на облицовки грузовиков «Федерал» семейства «М45–65». Кроме того, вместо бездисковых колес Mack, все «ЯАЗы» комплектовали дисковыми, немецкого образца.

В 1948 году на основе «ЯАЗ-200» было создано целое семейство трехосных большегрузных «ЯАЗ-210» с 6–цилиндровой версией того же двигателя. Эти машины также не копировали ни один из ленд-лизовских тяжеловозов («Mack NR», «Diamond T980» и «Reo 28XS»), хотя конструктивно в целом были на них похожи. Наибольшее сходство, как внутреннее, так и внешнее, прослеживалось опять‑таки между «ЯАЗами» и «МАКами». Что же касается «Рио» и «Даймонда», то они весьма существенно отличались от «ЯАЗ-210» не только двигателями, но и трансмиссией и ходовой частью. В отличие от «ЯАЗа», где к каждому из мостов задней тележки шел свой карданный привод, у них передача крутящего момента на задний мост осуществлялась последовательно, через «проходной» средний мост. Мало того, оба моста тележки у «28XS» и «Т980» были взаимозаменяемы (задний лишь разворачивали по отношению к среднему на 180 градусов), и никаких распределителей мощности там не имелось. У «МАКа» же напротив, имелась распределительная коробка, смонтированная заодно со средним мостом.

Так что вопреки расхожему мнению, «Даймонд-Т980» к созданию трехосных «ЯАЗов» имел весьма незначительное отношение. У него были «подсмотрены» лишь месторасположение лебедки для «ЯАЗ-210А» и грубый металлический кузов-ящик для ранней версии «балластника» «ЯАЗ-210Г». Сам же «ЯАЗ-210Г» при некотором первоначальном внешнем сходстве (после изменения платформы ставшем еще меньше) отнюдь не был «ровней» «Даймонду». Дело в том, что он являлся всего лишь «балластной» модификацией «ЯАЗ-210», т. е. обычного грузовика, рассчитанного на 10–12 тонн груза, класса «Mack NR», в то время как «Т980» представлял собой специально разработанную конструкцию тяжелого армейского танковоза, вообще не имевшую гражданского аналога.

«Даймонд», как подлинный тягач, с 8–тонным балластом в кузове, был способен тянуть прицепы весом до 80 тонн (!), но развивал при этом всего 26 км/ч, с полным правом именуясь «трактором». «ЯАЗ» же в одиночку мог осилить только 35–40–тонный, но зато и динамика его, и скорость были заметно выше. Впоследствии же отечественный автопром вообще отказался от создания «балластников», поскольку любая модификация «210–го» точно так же могла при необходимости использоваться на таком же уровне в роли балластного тягача.

Другие предприятия

Развившееся на «ЯАЗе» и усовершенствованное «маковское» наследие распространилось затем и на Минский и Кременчугский автозаводы, продолжаясь в «МАЗах» 200–го семейства, в «КрАЗах» – прямых потомках «ЯАЗ-210», и даже в следующем поколении белорусского «МАЗ-500», для которого были разработаны бездисковые колеса, невероятно схожие с колесами уже подзабытого к тому времени «Mack‑NR».

«Отпочковавшиеся» за годы войны от московского ЗИСа Ульяновский и Уральский автозаводы испытали в своих разработках влияние ленд-лиза в значительно меньшей степени, поскольку выпускали усовершенствованные варианты довоенных конструкций. Но и здесь нельзя не привести некоторых аналогий. Так, создававшийся в годы войны оригинальный грузовик «УльЗИС-253» имел силовым агрегатом 3–цилиндровую версию все того же дизельного «Джи-Эм-Си-71» (с поставлявшихся по ленд-лизу арттягачей «Аллис-Чалмерс»), кабину от «Студебекера» и другие ленд-лизовские механизмы. А сконструированный в 1948 году полуторатонный «УАЗ-300» своей внешностью повторял стилистические решения капота и оперения «Форда-6», «Доджа-WF32» и опять‑таки студебекеровской кабины.

На Урале также не обошлось без влияния вездесущего «US6». В первой половине 1950–х годов при создании «УралЗИС-355М» была использована кабина типа «ГАЗ-51А», т. е. та же самая перефразированная кабина «Студебекера» с дверьми деревянно-металлической конструкции. А затем и оперение «студера» тоже сыграло не последнюю роль в формировании облика трехосного «Урал-375». Если прототип «Уралов» «НАМИ-020» имел полукруглые крылья, то для «375–х» было решено остановиться на плоских Г-образных, простых в изготовлении и позволявших удобно размещаться водителю с инструментом при ремонте двигателя. Лишь фары перекочевали вниз, под крылья, да их изгиб пошел не под прямым, а под тупым углом. Интересно в этой связи и то, что давший жизнь конструкции «НАМИ-020» Н. И. Коротоношко начинал работу в этом направлении как раз с создания в годы войны односкатной версии «Студебекера».

Однако, кроме автозаводов, выпускавших сами автомобили, в стране имелось множество предприятий, производивших оборудование для спецтехники на их шасси (различные цистерны, фургоны, автокраны, пожарное оборудование и т. д.). И, пожалуй, ни один вид надстройки, созданный в СССР в 1940–1960–е годы, не обходился без того, чтобы его где‑то не устанавливали и на ленд-лизовские шасси. Чаще всего это происходило, конечно, уже на местном уровне, в различных автомастерских и АТП, но некоторые виды отечественного спецоборудования изначально предназначались для американских шасси в заводском исполнении (те же ПАРМы, топливные цистерны и заправщики, краны и экскаваторы, бурильные установки и т. п.). Больше всего разновидностей спецтехники выпало, конечно же, на долю «Студебекера» (это и понятно, ведь по количеству оставшихся у нас грузовиков ленд-лиза он превосходил все остальные вместе взятые), но и «шевроле», и «форды», и «доджи», и прочие «американцы» тоже встречались на наших дорогах в виде цистерн, фургонов, пожарных машин… Например, «Шевроле», отремонтированный в Музее МГТ, «дожил» до наших дней именно благодаря установленной на нем когда‑то цистерне АНЖ-2, востребованной редко, но тем не менее иногда остро необходимой.

И не только автопром

Если же говорить об автомобильном транспорте страны, где речь идет уже не о производстве, а о готовых машинах и перевозках, то здесь влияние и вклад ленд-лизовских машин видятся еще крупнее, еще весомее. В 1940–50–е годы, когда отечественный автопром пока что не мог покрыть все потребности страны в грузовиках и спецтехнике, изрядные вливания импортных машин из армии в народное хозяйство во многом спасали положение, подчас будучи единственным выходом из транспортного кризиса. Достаточно вспомнить, что многие автопредприятия по всей стране возникли именно с передачи в районы некоторого количества импортных, в первую очередь-ленд-лизовских грузовиков. В бесчисленных закоулках российской провинции эти машины служили верой-правдой по 20 и более лет, и при надлежащем уходе работали почти безотказно. Однако этот аспект уже был подробно рассмотрен в соответствующих главах.

Говоря о роли ленд-лизовских машин в развитии народного хозяйства СССР, необходимо отметить, что в первую очередь это бесспорно огромная и значимая роль «Студебекера». Эти машины стали буквально откровением не только для водителей и автозаводских КЭО, но и для эксплуатационников. То, что на отечественных машинах той поры представлялось немыслимым, «US6» делал реально возможным. Целые поколения шоферов с восторгом отзывались об этой машине (и было за что!), хотя она и не лишена была некоторых недостатков, и с технической точки зрения, не представляла собой ничего из ряда вон выходящего. Но авторитет, завоеванный «Студебекером», оказался так велик, что порой даже превращался в догму (например, только под влиянием «US6», «ЗИС-151» пошел в серию с проигрышной для него двускатной ошиновкой).

«Студебекер» выглядел суперавтомобилем не только на фоне изрядно устаревших «ГАЗ-ММ» и «ЗИС-5», но и на фоне послевоенных отечественных грузовиков, также сильно ему уступавших. Практически до начала 1960–х годов, т. е. до появления на дорогах «ЗИЛ-157», «студер» безоговорочно считался в СССР королем бездорожья, так как мало-мальски сопоставимых конкурентов у него просто не было.

По-прежнему живы шоферские легенды и многочисленные байки о выдающихся качествах «Студебекера».

Как наиболее яркий и выдающийся представитель ленд-лизовских машин, «US6» прочно вошел не только в историю нашей страны и стран бывшего СССР, но даже в культуру и искусство. За истекшие десятилетия уцелевшие экземпляры машины были засняты в десятках кино и телефильмов, упоминаются в сотнях исторических книг, брошюр, статей… Некоторые экземпляры даже установлены в виде памятников. А кроме того, «студеры» до сих пор продолжают жить в народной памяти. Еще во многих домах по всей России, в старых альбомах, лежат пожухшие от времени фотокарточки, доносящие до нас эти американские, но такие знакомые «хищные» очертания.