Вечный мент или Светоч справедливости - Андрей Егоров

– Поля висельников, – поведал Кухериал, – хорошее место, умиротворяющее.

– Зачем их собрали здесь? – сумрачно поинтересовался я.

– Судьба у них схожая. Вот и собрали. А что в этом дурного? Висят себе, никого не трогают. Еще у нас в аду есть поле гильотинированных…

– Они там, наверное, в футбол играют? – предположил я. – Головами.

– Смешно, – откликнулся Кухериал без тени улыбки, – нет, они там стенают и молят о пощаде… сожженные заживо тоже имеют возможность продолжить и после смерти корчиться в огне. Есть и такие, кто многие века погружается в воды озера утопленников. Кстати, я только что вспомнил еще одно стихотворение нашего любимого адского поэта. Называется оно «Ода висельникам»…

Вешаться можно весной или летом,осенью или морозной зимой,мало вещей нужно для этого –мыло, веревка, стульчик хромой.

Вешаться можно в парке и дома.Нужно веревку забросить на крюкили на ветку березки знакомой,чтобы наверно случился каюк.

Вешаться можно, если ты молод,или уже начинаешь стареть.Только тянуть с этим не стоит –можешь случайно и не успеть.

– Неплохо, – сказал я, с отвращением наблюдая, как один из повешенных раздирает ногтями горло. – Да, тянуть с этим не стоит. Но лично я предпочел бы умереть как-нибудь по-другому. Уж больно зрелище отвратное.

– Знаешь, как в аду говорят, Васисуалий. Кому суждено быть повешенным, может смело садиться на электрический стул.

Острота показалась мне довольно пресной. Чувство юмора у меня заметно притупилось, я испытывал эмоции, не располагающие к веселью. В голове шумело и очень хотелось дать кому-нибудь по роже, или хотя бы поддых. Я физически ощущал, что мне нужно выпустить пар, иначе с черепушки, превращенной в гигантский котел, вот-вот сорвет крышку. Я осознавал, что это атмосфера четвертого круга пагубно воздействует на мое сознание, но ничего не мог с собой поделать – так и скрипел зубами от неутолимой злости.

– Мне нужно отдохнуть! – прорычал я.

– Ого, – Кухериал повернул голову. – Похоже, тебя снова проняло. Видишь, впереди пар поднимается? Там приземлимся. Пожалуй, я знаю, как тебе помочь.

– Что ты можешь знать?! – от ярости застило зрение. Перед моим мысленным взором мелькали сцены кровавых массовых расправ.

Мы приземлились на берегу бурлящего, исходящего паром озера. Здесь было полным-полно разнообразного адского народа. Уродливые крупные демоны, вооруженные длинными хлыстами и трезубцами. Их плоские злые лица выражали отвращение и ненависть. Толпу грешников сопровождали также бесы и бесовки всех мастей – от ярко-рыжей до гидроперитно-белой, архидьяволы в расписных мантиях и прочие адские существа числом не меньше трех десятков. Сотни обнаженных людей плакали, умоляли оставить их в покое, жались друг к другу, стараясь оказаться в недосягаемости от ударов хлыста.

– Василий! – плача и заламывая руки, ко мне кинулся растрепанный старик. – И ты здесь?!

Кухериал поспешно заслонил крикуну путь, уперся ладонью в тщедушную грудь.

– Он здесь по важному делу.

– Это же я, – быстро заговорил старик, – Гавриил Натанович. Я тебе заказы поставлял, Вася, помнишь?.. Мы еще вечером в парке с тобой встретились в тот злополучный вечер. За «Пушкинским». Как давно это было… Сколько времени с тех пор прошло… Не знаю. Часов у меня нет. Как видишь. Совсем ничего нет. Все отобрали.

– Умер, значит, – безразлично проговорил я.

– Убили! – поделился Гавриил Натанович. – Злодейски убили. А потом было судилище, и меня сюда определили. А за что, спрашивается?.. И не суд это вовсе, а сплошная профанация правосудия. Где адвокат? Где право на суд присяжных? Сидят двое – рогатый да крылатый и решают, как меня назаказать. Ну, разве это дело? Как же так можно? Я думал, пойду в чистилище. Сам-то я никого никогда не убивал. А они меня сюда определили. Где справедливость?

– Каждому по делам его, – наставительно заметил Кухериал. – А насчет справедливости – нет ее, и никогда не будет. А ну, пшел прочь, грешник. Возвращайся в стадо, пока я не рассердился.

Бывший помощник депутата уставился на беса с негодованием, на всякий случай отошел подальше.

– А тебя как угораздило, Василий?

– А я живой пока, – ответил я, – я тут по делу.

– Не может быть. – На лице Гавриила Натановича отразилось недоверие. И тут же сменилось жгучей завистью. – Как же так? – пробормотал он. – А я и не знал… Ты, что же, тоже нечисть рогатая, Василий? То есть, прошу прощения, ты из этих?

– В этом мире и не такое случается, грешник. Все. Надоел ты мне, – Кухериал скривился и, сунув два пальца в рот, свистнул. С небес тут же спикировало уродливое создание с плоской головой, парой перепончатых крыльев и маленькими лапками с крючьями когтей. Кухериал зашептал ему прямо в ухо.

Помощник депутата почувствовал неладное, попятился. Уродец закаркал, развернулся, примеряясь. Гавриил Натанович изо всех сил припустил по каменистой равнине. За ним понесся адский летун. Нагнал, впился когтями в лопатки и потащил вверх. Бедняга визжал, как поросенок. Я стоял, задрав голову, и наблюдал за неровным полетом – после каждого взмаха крыльев злобное создание взлетало выше, а затем падало в воздушную яму. Они поднялись на весьма внушительную высоту, после чего демон втянул когти, и помощник депутата устремился вниз. Он врезался в землю с сухим хрустом и остался лежать в неестественной позе, со свернутой шеей.

– Красота! – прокомментировал Кухериал.

Жалости я не почувствовал, но отвращение испытал.

– Ну и какого черта? – укорил я беса.

– А чего он лезет с разговорами?.. Да и потом он все равно скоро воскреснет. Он же уже умер. Ты не забыл? И вообще…

Слова Кухериала заглушили громогласные вопли. Адские палачи пришли в движение и погнали толпу, используя все те же хлысты и трезубцы прямиком в кипящее озеро. Несколько грешников уже сверзились в воду – они кричали громче всех. Вокруг распространился удушливый запах вареной плоти. Я вспомнил кошмарных преследователей из Предела чревоугодия и попятился.

– До чего ты пока еще нежен, – посетовал Кухериал. – Смотри, какое наслаждение. Как забавно барахтается тот толстяк. То нырнет под воду, то снова вынырнет. Наверное, проверяет, где прохладнее. – Бес захохотал. Одна из бесовок обернулась и одобрительно на него посмотрела. Ее взгляд не остался без внимания.

– Гляди какая, – шепнул Кухериал. – Эх, если бы не наши дела, я бы с ней покувыркался. – Заметив мой удивленный взгляд, бес насупился. – А ты что думал, нам до подобных развлечений дела нет? Нам, Васисуалий, секс не менее важен, чем вам. Это святые ничего об этом не знают. Вон, даже непорочное зачатие придумали. А мы напротив. Являемся время от времени, чтобы соблазнять монахинь и праведниц. Ну, и праведников, само собой тоже. Расскажу тебе одну поучительную адскую притчу. Думаю, она тебя позабавит… Жил на свете один праведник. Дабы избежать мирских соблазнов, удалился он в пустыню, где вознамерился жить исключительно мыслями о божественном и так очистить свой дух и разум, чтобы возвыситься духом и после смерти попасть в рай. А при жизни, соответственно, стать святым старцем. Увидел такое дело сатана и, разумеется, не смог пройти мимо – послал нескольких демонов, способных принимать самые соблазнительные личины, а заодно дюжину злых духов, умеющих вызывать самые черные и прескверные желания. И вот сидит этот праведный муж в пустыне, смотрит на небо и размышляет о тщете всего сущего, как вдруг являются пред его очи несколько обнаженных дев, обликом настолько прекрасных, что у будущего святого старца должен был сразу рассудок помутиться. Но не тут-то было. Смерил он их равнодушным взглядом, поднялся и пошел по своим делам восвояси. Даже злые духи не помогли… И началось. Что только не делали демоны, какие только соблазнительные позы не принимали, какие только сладкие речи не нашептывали – все нипочем. Знай, твердит: «бог меня сюда направил. бог меня и защитит от соблазна». И ведь едва не поверили, что так оно и будет. Совсем отчаялись демоны, явились пред очи Лучезарного, так мол и так, ничего не можем с тем праведником поделать, хочешь казни нас, а хочешь низвергай хоть в пыточный чертог, хоть к ледяному озеру. Хорошо, что сатана изучил человеческую природу вдоль и поперек. «Явитесь к нему в облике соблазнительного юноши!» – повелел Люцифер. И оказался прав. В тот же день не выдержал праведник и опрокинулся в пучину разврата. Он сейчас в Пределе похоти томится, вместе с прочими мужеложцами и разнообразными извращенцами. Вот такая история.