Офис. Нерассказанная история величайшего ситкома 2000-х - Энди Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джеймс Спэйдер:
– Сотрудники офиса относились к моему персонажу как к какому-то загадочному парню, которого они толком не могут понять. И в какой-то момент я осознал, что и сценаристы тоже толком не могли его понять. Я имею в виду, что у них с Робертом Калифорнией были точно такие же отношения, как и у остальных. Но я даже видел в этом преимущество. Они писали много странного эксцентричного материала, с которым мне нравилось забавляться. Но я не знаю, было ли это успехом в контексте всего шоу. Меня это не касалось. Моей задачей было стараться и играть этого чудно́го парня и быть преданным ему.
И для меня он тоже был странным, абсолютно эксцентричным и загадочным человеком.
Крид Брэттон:
– Было ощущение, что Джеймс чувствует себя не в своей тарелке. И дело было не в том, что он не крупный актер, потому что он крупный актер. Просто не каждый мог сыграть то, что мог Стив Карелл.
Джеймс Спэйдер:
– Для меня это был фантастический опыт. Словно я приехал в лагерь на телевидении. Я отрывался.
Бен Силверман:
– Спэйдер хороший парень, и он очень умный, но нам нужны были блестящие комики, а Джеймс Спэйдер не был смешным.
Марк Прокш:
– В первые годы шоу его создатели были вознаграждены за те таланты, которые им удалось найти. Но когда все подряд захотели попасть в шоу, оно утратило свое очарование. Когда у вас появляются камео Джима Керри, Уилла Феррелла и кучи других звезд, на мой взгляд, пропадает оригинальное ощущение документального фильма. По крайне мере, так было у меня. Естественный стиль документального кино нарушается, когда известные люди начинают играть обычных людей. Я считаю, что Спэйдер оставался там дольше, чем нужно. Почему-то они решили, что у них получится со Спэйдером, но не получилось. Уже в процессе съемок было понятно, что это не работает. Но у вас восьмой сезон шоу; как сохранять его свежим и интересным, не повторяя одно и то же по несколько раз? Вот вы и начинаете вводить новых актеров и новых персонажей. Некоторые попытки срабатывают, а некоторые нет. Но, мне кажется, было бы лучше, если бы они брали новеньких из неизвестных актеров.
Алисия Рэйкрафт:
– Он не вписывался, и мы работали как проклятые, чтобы у нас хоть что-то получилось. Потому что если кто-то и мог сделать его смешным, то это были наши люди.
Клер Скэнлон:
– У его персонажа хорошо получалась одна вещь: он умел запугивать. Собственно, этим он и прославился. И ему нужно было использовать свои сильные стороны, как он делает это в эпизоде «Список».
Оуэн Элликсон:
– Мне кажется, основная проблема заключалась в том, что он был главой «Сейбер», но эта работа была очень эфемерной в традиционной канве шоу. Сериал долго вбивал тебе в голову, что есть региональный менеджер, есть ассистент регионального менеджера – вот и весь их микромир. Плюс была Джен, кто-то выше и немного вдалеке, но никогда не было такого, чтобы этот человек каждый день находился в офисе. Думаю, никогда не было до конца ясно, сколько на самом деле власти у Роберта Калифорнии, так что его мутная позиция в сочетании с его мутной личностью делали все вместе слишком мутным.
Аарон Шуар:
– Я понимаю, что хотели этим сказать. Такой таинственный босс, который постоянно ставит всех в неловкое положение, – отличный двигатель сюжета, но проблема была в том, что ты никогда не понимал его мотивов.
Оуэн Элликсон:
– Лучше всего было бы сделать его злодеем, но, возможно, существовал какой-то тайный замысел взять в перспективе на роль злодея какого-то другого известного актера. Так что в итоге создавалось ощущение, что это просто странный мужчина, практически равнодушный ко всему, что происходит в «Офисе». Мы ничего не добились. Даже к концу сезона мы толком не смогли разобраться с этим персонажем.
Уоррен Либерштейн:
– Изначально его герой был аферистом, который приходил и менял порядок вещей. Но когда стало понятно, что Джеймс сможет остаться только на один сезон, его персонаж начал становиться мрачнее. Он стал агентом гибели и хаоса в противовес тому, каким мы изначально его писали, – человеком, который приходит и меняет мир. Когда это произошло, мне кажется, он и сам подумал: «Э, что происходит? Почему я вдруг стал агентом хаоса?»
Бритон В. Эрвин:
– Джеймс необычный человек. Его трейлер стоял вплотную к нашему, и его стиль работы очень сильно отличался от нашего. Он был гораздо более педантичным, чуть больше актером. Он хотел, чтобы ему объясняли, что и почему он делает, всегда хотел знать предысторию того или иного явления.
Халстед Салливан:
– Мне кажется, ему нужно было время, чтобы освоиться, потому что на других шоу он был звездой. А «Офис» – это ансамбль. В то время у нас было, кажется, семнадцать персонажей. И когда у тебя столько невторостепенных героев, очень сложно иметь среди них главного, у которого будет пятьдесят процентов реплик. Так что, мне кажется, он хотел выжать максимум из своих монологов и очень много думал о том, как это сделать.
Джеймс Спэйдер:
– Мне нравился этот ансамбль. Он был очень сбалансированным. На последнем шоу, где я работал («Юристы Бостона»), все были очень загруженными. А здесь никто не был перегружен, потому что все было хорошо распределено между участниками. Актеры были доброжелательными и гостеприимными. Они были очень милыми. С ними было здорово работать. Я отлично провел тот год.
Расти Махумуд:
– Джеймс Спэйдер – уникальный чувак. Он всегда будто немного не здесь. Однажды у него был сумасшедший и очень смешной монолог на шесть страниц, который он выучил наизусть. К тому моменту некоторые наши актеры уже даже не читали сценарии. Они настолько хорошо знали своих персонажей, что могли мельком просмотреть свои реплики и быстро их запомнить. Они приходили утром и даже не заморачивались просматривать сценарий во время макияжа и прически. Не
