Все дороги нового мира - Ольга Табоякова

- Пожалуй, нет, - Милагро был в благодушном настроении. - Вы, конечно, все странные.

- Не тебе говорить, - парировал Хэсс.

- Согласен, но я еще и красивый, - не остался в долгу колдун.

- Точно, - Хэсс усмехнулся. - А почему все-таки?

Милагро остановился, взявшись рукой за ворота. Колдун долго думал говорить или нет, потом решил, что скажет.

- Не так давно мне стало уж совсем тоскливо. Одна башня за столько лет обрыдла. Правда дело не в башне, а в доме. Ну, знаешь, чтобы хорошо было. Я тогда решился посмотреть в зеркало будущего. Множество возможностей сплелись там, я выбрал одну, которая буквально реализовывала, что моя башня станет домом. В общем, вникать не надо, но все так и стало, только вот... Я тогда видимо не понял, что дом то у меня появился совсем другой. Мне нравится Вунь с его заскоками, Лунь с ворчанием и одобрением, молчаливый Эльнинь, кодры, орки, подвалы, сад, Клубное кафе и прочие радости. Так, что я пока у вас тут поживу.

Сказать, что Хэсс не ожидал такого признания, не сказать ничего, но все же он нашел в себе силы пошутить:

- Я уже недавно слышал подобное.

Милагро смотрел на него с недоумением, потом вспомнил, что так говорил кот Болтун.

- Видишь, как получается, - повеселился колдун. - Мне хорошо, а я и не думал, что этот город мне так нравится.

- Шляссер тоже не думал, - пробурчал Хэсс.

Над садом раздался радостный хохот Милагро.

-- Глава 21. Придумать и воплотить

Самое интересное занятие в мире - придумать и воплотить в жизнь.

Музыка звучала везде, наступили три музыкальных дня. Стальэвари стала музыкальной столицей этого мира. Три музыкальных дня жители Эвари называли праздником Тримузыки. Мелодии, напевы, песни звучали везде, всегда и у всех. Тримузыки это дни влюбленных потому, что много песен о любви, потому что играли и пели влюбленные, потому что в это время делались предложения, открывались сердца, и лишь Шляссер все также был неприступен и занят. На улице Нежности в цветущих ореховых деревьях целовались парочки. Только одна пара представляла собой исключение. Харизматический мужчина лет сорока и южная красотка двадцати лет ругались. Они всегда ругались. Лаврентио и Джу поссорились на пути к площади Триумфа. На этой площади должно было начаться выступление. Под управлением Лаврентио вторым номером ожидалось выступление большой музыкальной группы на пятьдесят человек. Джу предъявила претензии к любовнику, что он стал заглядываться на молоденькую Квасульку. Квасулька лет шестнадцати, талантливая скрипачка составляла прямую конкуренцию Джу. Лаврентио выслушивал вопли и упреки Джу, но отвечать не торопился. Действительно он не мог не признать, что Квасулька ему нравилась. Только вот, Джу начала свои упреки не вовремя. Сначала надо было отыграть, а скандал не будет способствовать хорошему настроению Лаврентио.

Лаврентио знал, что еще не много и он не выдержит и ответит. Мужчина остановился возле желтой скамейки.

Джу сделала несколько шагов вперед, не сообразив, что потеряла Лаврентио. Она повернулась и уставилась на любовника.

- Что?

Лаврентио в один шаг приблизился к ней.

- Знаешь, что надо делать с ревнивыми бабами?

- Я не ревнивая, - заносчиво ответила красотка.

- А я знаю, - Лаврентио сгреб свою женщину в охапку и начал страстно целовать. Как они упали на скамейку, никто из них потом не мог рассказать. Остановил эту пару только вопль женщины.

Джу попыталась поправить кофту, Лаврентио на все смотрел с отрешенной полуулыбкой. Рядом с ними стояли четверо. Мужчина и кричащая женщина. Это были супруги. И еще двое молодых. Видимо пара влюбленных.

- Совсем стыд потеряли! - вопила женщина.

Девушка покраснела, ее молодой человек глядел на Джу и Лаврентио с нескрываемой завистью. Мужчина тоже одобрял страстное поведение, но высказываться не торопился.

- Смотри до чего можно дойти, - продолжала кричать возмущенная женщина.

- Я бы с радостью, - послышалось тихое от дочки. - Тримузыки все же.

Девица повернулась к своему парню и повисла на шее. Пара стала целоваться.

Мамаша открыла рот, а потом завопила нечленораздельно. Мужчина также молча смотрел на проделки своей дочери.

- Прекрати, дочка, - попросил отец. - Мать помрет.

Девушка оторвалась от своего друга.

Женщина повернулась к скамейке, чтобы излить свои претензии развратной паре. Но там уже никого не было.

- Мама, это был знак, - торжественно заявила девушка. - Король и королева Тримузыки.

Мама поджала губы, папа пожевал усы.

- Может все-таки пойдем на выступление? - отцу хотелось на площадь, там торговали медовухой.

Первое выступление, как всегда, было сугубо официальным. Со второго же начался настоящий праздник Тримузыки. Лаврентио взмахнул рукой. Вступили сладкоголосые скрипки. Им стали вторить барабаны. Как они замолкли к скрипкам присоединились грустные флейты и нежные колокольчики. Музыкальное произведение, которое было представлено публике, называлось "Черные кодры". В этом году много было связано с кодрами. На площади и в башнях торговали сувенирами в виде кодров в разных исполнениях, включая и сладкие, и деревянные, и меховые и плетеные. Ни один, пришедший на фестиваль, не остался без сувенирного кодра.

Третьим выступал хор малоросликов. Они исполнили две песни. Одну во славу личного духа, а вторую песнь о вечной любви. Вунь с упоением любовался на своих сыновей в первом ряду хора. Хэсс четыреста раз повторил, что ему очень нравится, что это просто великолепно.

На празднике Тримузыки присутствовали послы из соседних и совсем дальних государств. Под общее пение высказывались пожелания о торговле, о совместной работе, о военных союзах, о гастролях. Вунь зацепился за интересное предложение видного мужчины, который втолковывал, что хор малышей сможет гастролировать с большим успехом.

Хэсс оставил Милагро присматривать за Вунем и ушел с Алилой танцевать.

На празднике гуляли и Сентенус с Машей. Наследника отвлек высокий человек южной наружности, Маша же увидела Джу и подошла к ней.

- Как твои дела? - Маша разглядывала красотку Джу. Та будто бы повзрослела, ушли капризные ужимки и сердитые глаза.

- Хорошо, - Джу пожала плечами. - Знаешь, я сегодня Лаврентио такую истерику устроила.

Маша поразилась, как можно об этом говорить с таким хвастовством.

- Да, не в том смысле, - Джу понравилось, что Маша не нашлась, как ответить. - Я понимаю, что удержать у себя Лаврентио практически невозможно, это требует особой тактики.

Маша опять удивилась. Слово "тактика" было несвойственно Джу.