Колдун из Салема - Вольфганг Хольбайн

Две-три секунды я смотрел на это невероятное зрелище, словно парализованный. Местность вокруг дома продолжала изменяться. На наших глазах история Земли раскручивалась в обратную сторону со скоростью, в миллиарды раз превышающей обычное течение времени. Лес полностью исчез, и вместо него появилась огромная равнина с красноватой почвой. На горизонте — так далеко, что их с трудом можно было различить — виднелись остроконечные горы, а небо стало почти белым.

Еще один толчок земли заставил лестницу подо мной просесть и напомнил мне, что опасность все еще весьма реальна. Я поспешно вскочил, бросил на Говарда выразительный взгляд и шагнул к разломанной двери.

В тот самый момент, когда я ступил в дверной проем, шум и толчки земли прекратились. Это был шаг не только в здание, но и в абсолютно другой мир, точнее говоря, в малюсенькую частичку того мира, который был привычен нам. Позади нас продолжались все эти метаморфозы во времени, но здесь, внутри дома, царила прохлада, падал спокойный свет и стояла тишина. После грохота и рева разверзающейся земли этот покой показался мне жутким и настораживающим.

Я сделал еще несколько шагов вперед, повернулся и, прислонившись спиной к стене, в изнеможении опустился на корточки. Вслед за мной в дом зашли Рольф и Говард, такие же измученные, как и я, и такие же перепуганные.

Мое сердце колотилось вовсю. Сейчас, когда все было уже позади, я почувствовал, как сильно я устал. Мои колени тряслись, ноги были уже просто неспособны выдерживать вес моего тела, а тут еще стала сильнее ощущаться боль от больших и маленьких ран, сплошь покрывавших мое тело. Я медленно сполз на пол, чувствуя все усиливающееся головокружение. Мне показалось, что я вот-вот потеряю сознание, но этого почему-то не произошло.

Говард тронул меня за плечо.

— Ты в порядке, парень? — спросил он.

Я медленно поднял голову, кивнул, а затем скорчил идиотскую гримасу и сказал:

— Нет.

— Дай я посмотрю, что там у тебя со спиной, — потребовал Говард.

Усилия, необходимые для того, чтобы повернуться и стянуть с себя разодранную куртку, показались мне в данный момент просто неимоверными, но я все же согласился и лишь сжимал от боли зубы, когда Говард стаскивал с меня рубашку и ощупывал своими проворными пальцами мою кожу.

— Ничего страшного, — сказал Говард через некоторое время. — Ожоги не опасные.

— Но при этом боль просто адская, — пробурчал я сквозь стиснутые зубы.

Я попытался встать на ноги, но снова сполз вниз. Тогда Рольф взял меня под руки и поднял, словно я был легонькой куклой. Головокружение и ощущение слабости у меня постепенно проходили, но я все-таки был еще очень изможден, и, чтобы не рухнуть на пол, мне пришлось опереться о стену.

— Весьма тебе признателен, Рольф, — пробормотал я.

Рольф лишь махнул рукой.

— Чепуха, — пробормотал он в своей грубоватой манере. — Если бы не вы, меня бы раздавило, как клопа. Ваше участие было весьма кстати.

— Что, к сожалению, не улучшило твое произношение, — сказал я с усталой улыбкой, дружески подтрунивая над его манерой небрежно выговаривать слова. — Или ты говоришь членораздельно только тогда, когда подвергаешься смертельной опасности?

Рольф, усмехнувшись, отвернулся и пошел к входной двери. Вокруг дома, словно спущенные с цепи дикие звери, продолжали бушевать силы природы, пожалуй, даже еще интенсивнее, чем раньше. Небо словно пылало, хотя уже не было таким ослепительно белым. Вокруг были видны только скалы: серые, голые скалы, на которых не было и следа жизни.

— Что это? — пробормотал я.

Теперь небо мерцало. На его оранжевом фоне появились черные полосы, которые постепенно увеличивались в размерах, из больших полос образовывались меньшее — так растения дают побеги.

— Боюсь, что ответ на этот вопрос тебе не понравится, Роберт, — прошептал Говард. — Во всяком случае, если происходит именно то, чего я опасаюсь.

Мне вдруг стало смешно.

— Полагаешь, мне это не понравится? — наигранно удивленным тоном спросил я. — Что-то случилось со временем. Что именно, Говард?

Он молчал.

— Ты ведь знаешь, что произошло, не так ли? — настаивал я.

— Я — глупец, — пробормотал Говард, не отвечая на мой вопрос. — Господи, какой же я глупец! Я должен был догадаться обо всем еще в Лондоне, по крайней мере в тот момент, когда я увидел ящера.

— Кого ты увидел? — спросил я.

Рольф, нахмурясь, посмотрел на Говарда, а затем снова стал напряженно наблюдать за тем, что происходило снаружи.

— Ящера, — тихо повторил Говард. — Чудовище из озера Лох Шин — кем, по-твоему, оно было? Это был ихтиозавр — рыбоящер. Такие существа вымерли еще триста или четыреста миллионов лет назад.

— Но, похоже, не все, — возразил я, но Говард тут же перебил меня.

— Они вымерли, — повторил он. — Но того ящера переместили во времени. Тем же способом, каким сейчас перемещают нас.

— Неужели?

Говард вымученно улыбнулся.

— Я знаю, что это кажется бредом, — сказал он, — но это действительно так. Наши враги…

— Ты имеешь в виду колдунов из Салема?

— Нет.

Говард решительно покачал головой, запустил руку в карман и достал оттуда одну из своих тонких черных сигар. Затем он медленно засунул ее в рот, прикурил и глубоко затянулся. Лишь после этого он заговорил снова.

— Они не смогли бы провернуть ничего подобного, — сказал он и обвел жестом дом. — На это они не способны, Роберт. Я… уже рассказывал тебе о ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТАХ, а одного из них ты и сам видел.

Я содрогнулся. Это напоминание было излишним. Я тогда, можно сказать, видел всего лишь тень Йог-Сотхотха, но это зрелище вряд ли когда-то сотрется из моей памяти.

— То, что происходит здесь, — их работа, — мрачно сказал Говард. — Эти глупцы даже не подозревали, что они натворили. Они призвали Йог-Сотхотха, чтобы уничтожить твоего отца, Роберт, но они, сами того не желая, добились большего. Гораздо большего. Они создали для ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ возможность прокладывать себе путь во времени.

Хотя и с трудом, но я начинал догадываться, о чем он говорил. Что-то во мне противилось буквальному пониманию слов Говарда. Я еще раз посмотрел на причудливо изменившийся мир за порогом дома. Теперь даже и скалы наполовину исчезли, а красноватая равнина превратилась в черную, словно полированную, пустыню, простиравшуюся до горизонта.

Говард проследил за моим взглядом, взял меня за руку и подвел к двери.

— Посмотри, что творится снаружи, — тихо сказал он. — То, что ты видишь, — наш мир, каким он был миллиарды лет назад. Этот спектакль будет продолжаться уже не долго.