Механический ангел - Кассандра Клэр

— Мистер Херондэйл уже здесь!

Уилл ловко проскочил мимо Томаса, несмотря на то что гигант занимал большую часть дверного проема. Он был все еще в одежде, которую надел вечером накануне, поэтому его костюм вполне предсказуемо был в беспорядке. Тесс задала себе вопрос: спал ли он на стуле в комнате Джема. Вполне возможно, что так оно и было, во всяком случае, юноша выглядел усталым, и под глазами его залегли черные тени. Уилл тем временем ухмыльнулся и обратил все свое внимание на Натаниэля.

— Наш странник, наконец, нашелся, — объявил он. — Томас сказал, что ты скрывался за занавесками?

Нат растерянно посмотрел на Уилла:

— Кто ты?

Тесс быстро представила их друг другу, хотя ни тот, ни другой, похоже, не были довольны встречей. Нат все еще выглядел больным, а Уилл разглядывал его с таким видом, словно наткнулся на интересное, но очень противное насекомое.

— Так ты сумеречный охотник, — протянул Нат. — Де Куинси говорил мне, что вы настоящие чудовища.

— Это было до или после того, как он попробовал тебя съесть? — поинтересовался Уилл.

Тесс тут же вскочила на ноги:

— Уилл! Я могу поговорить с тобой в коридоре? Пожалуйста.

Удивительно, но Уилл не стал спорить. Бросив последний, враждебный, взгляд на Натаниэля, он кивнул и в сопровождении Тесс вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Окон в коридоре не было. Колдовской свет оставлял на полу и стенах пятна света, однако все остальное пространство тонуло в тени.

Уилл и Тесс встали в тени, подальше от режущего глаз света, и внимательно посмотрели друг на друга. Тесс, охваченной яростью, было невероятно трудно сдержаться и не наброситься на собеседника с кулаками.

Первым нарушил молчание Уилл:

— Очень хорошо. Наконец-то мы остались наедине.

— Да, да, — нетерпеливо согласилась Тесс. — И тысячи женщин по всей Англии отдали бы все на свете за такую возможность. Это я уже слышала. Но не могли бы мы отложить состязание в остроумии на потом? То, что я хочу тебе сказать, очень важно.

— Ждешь извинений? — поинтересовался Уилл. — За то, что случилось на чердаке?

Тесс, которую подобный вопрос застал врасплох, растерянно заморгала:

— На чердаке?

— Хочешь, чтобы я сказал, как мне жаль, что я поцеловал тебя?

Тесс тут же вспомнила все, что произошло на чердаке, причем со всеми мельчайшими подробностями: взлохмаченные волосы Уилла, его руку, расстегивающую ее перчатку, прикосновение его губ. Она почувствовала, что краснеет, и очень надеялась, что в полумраке коридора он этого не заметит.

— Нет. Вовсе нет!

— То есть ты не хочешь, чтобы я сожалел? — пожал плечами Уилл. Его улыбка растаяла, и теперь он напоминал маленького ребенка, чей замок из кубиков только что походя разрушил кто-то из взрослых.

— Мне совершенно все равно, жаль тебе или нет, — жестоко заявила Тесс. — Я хотела поговорить совсем о другом. Я хочу, чтобы ты был добрее к моему брату. Он прошел через ужасное испытание. Не нужно вести себя с ним как с закоренелым преступником.

Ответ Уилла прозвучал так спокойно, что Тесс и мечтать не могла.

— Я понимаю. Но если он скрывает что-нибудь…

— Каждый что-то скрывает! — вспыхнула Тесс, удивляясь сама себе. — Есть вещи, которых, как я знаю, он стыдится, но это сущая ерунда, которая вам совершенно не будет интересна. Да, он сейчас находится в сложном положении, но это вовсе не значит, что свои маленькие тайны он должен раскрывать каждому встречному-поперечному.

Уилл насторожился:

— Что ты имеешь в виду?

«А как быть с твоими родителями, Уилл? Почему ты отказался встречаться с ними? Почему тебе некуда идти? И почему ты прогнал меня после того, как поцеловал?» Тесс хотела было бросить ему в лицо все эти вопросы, однако в последний момент сдержалась. Вместо этого она лишь поинтересовалась:

— А как насчет Джема? Почему ты не сказал мне, что он на самом деле серьезно болен?

— Джем? — Тут Уилл удивился по-настоящему. — Он не хотел, чтобы даже я знал о его… проблеме. Он считает свою болезнь сугубо личным делом. Впрочем, так оно и есть. Если помнишь, я был против того, чтобы он все тебе рассказал. Это он считал, что должен с тобой объясниться, не я. На самом деле Джем никому ничего не должен. В том, что случилось с ним, нет его вины, и все же он почему-то стыдится произошедшего…

— Тут нечего стыдиться.

— Ты так считаешь, потому что понимаешь природу его болезни. А другие не видят никакого различия между его болезнью и наркотической зависимостью и презирают его, считая слабым. Как будто бы он не может прекратить принимать кровь демона лишь потому, что ему не хватает силы воли… — Голос Уилла становился все более решительным и сильным. — Иногда ему бросали обвинения в слабости прямо в лицо. Я не хотел, чтобы и от тебя он услышал то же самое.

— Я никогда не сказала бы ему ничего подобного.

— Откуда мне было знать, что ты могла сказать, а что нет? — возразил Уилл. — Я ведь почти не знаю тебя, Тесс. Так же, как и ты меня.

— Ты сам не хочешь, чтобы кто-то узнал тебя, — в запале возразила Тесс. — Впрочем, это твое дело, я даже пробовать не стану разговорить тебя. Но не думай, будто Джем такой же, как ты. Возможно, он предпочел бы, чтобы люди знали о нем правду.

— Нет! — яростно возразил Уилл, и его синие глаза потемнели. — Уж не думаешь ли ты, что знаешь Джема лучше, чем я?

— Если ты так заботишься о нем, почему не пытаешься ему помочь? Почему не продолжаешь поиски лекарства?

— Ты думаешь, мы не искали? Ты думаешь, Шарлотта не искала, Генри не искал, что мы не обращались к лучшим чародеям, не собирали всю существующую на свете информацию? Ты воображаешь, что мы вот так вот просто, без борьбы, смиримся со смертью Джема?

— Джем рассказал мне все. Он попросил, и вы прекратили поиски, — ответила Тесс, спокойно глядя в глаза разозлившемуся Уиллу. — Разве все было не так?

— Это он так сказал?

— Вы прекратили поиски?

— Потому что все бессмысленно, Тесс. Лекарства, настоящего лекарства, не существует.

— Никто не может этого знать точно. Вы могли бы продолжать поиски, ни о чем ему не рассказывая. Может статься, оно все-таки существует, просто вы пока не знаете об этом. Если есть даже небольшой шанс…

Уилл закатил глаза:

— Ты думаешь, мы должны наплевать на его желания?

— Я думаю, вы должны сделать для него все, что можете. И если для этого вам придется лгать ему, значит, лгите. Как бы там ни было, но я не в силах понять, как можно смириться со смертью близкого человека, когда ты можешь ему помочь выкарабкаться.