Закон Уоффлинга (СИ) - "Saitan"

— Не повторяйте моих ошибок, Блейз, — сказал он, хватаясь трясущейся ладонью за ручку двери. — Не думайте, что чужое горе сделает вас счастливым. Этого не будет никогда, не сомневайтесь.

— Вы ничего не знаете и знать не хотите, — бросил ему в спину мальчишка. — Не равняйте всех на себя! Я видел, что такие, как Том, делают с такими, как Гарри! Моя мать такая же! Наивная, добрая и доверчивая, она не понимает, что творят близкие люди прямо у неё под носом! Кто-то должен защищать таких, как они! Я должен!

Северус замер, так и не открыв дверь.

Миссис Забини слыла первой красавицей Британии, все любили её, все восхищались её добротой и бесконечным желанием помогать тем, кому не так повезло в жизни.

Но так же все знали, что её мужья долго не живут. Уже три спутника её жизни погибли от несчастных случаев и болезней.

— Мордредово дерьмо! — выругался он. — Мне сейчас не до ваших признаний, Забини! Даже если вы угрохали всех мужей своей матери! Вы ошибались, нельзя кого-то защитить, просто убив другого!

— Можно! — заорал тот во всё горло. — Они творили такое, что заслуживали смерти, а никто ничего не делал, даже когда мама жаловалась в аврорат! Эти богатеи затыкали рты всем своими деньгами, на людях были респектабельными и милыми, а за закрытыми дверями начинался ад! И никто ничего не делал, кроме меня! Я не допущу, чтобы и с Гарри произошло такое! Риддл — тварь, как и ваш Драко! Они пытали детей, они чуть не убили Дэвида, они убили Миртл! Они должны сдохнуть, оба!!!

Северус крепче сжал ручку двери.

Он подозревал, конечно. Но только Риддла. То, что и Драко был причастен к подобному…

Ему захотелось напиться в хлам. Он крепко зажмурился на секунду, понимая, что разбираться со всем этим придётся ему, потому что именно он заварил всю эту кашу.

— Всё это на вашей совести, — всё же нашел он в себе силы ответить. — В попытках защитить любимых вы сами превратились в того, против кого боролись.

Дверь распахнулась, и он покинул комнату с рыдающим взахлёб мальчишкой.

Как же это было символично.

Недаром магглы говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Все они пытались сделать как лучше, а в итоге…

Северус споткнулся и чуть не вылетел в общую гостиную из коридора носом вперёд. Ему пришлось вцепиться в каменную стену здоровой рукой, чтобы не упасть.

Забини, Риддл, Драко, сам Северус. Неужели они обречены повторять одни и те же ошибки снова и снова? Каждое поколение, раз за разом! Именно в их возрасте сам Северус пошёл по кривой дорожке. Если бы тогда был кто-то, кто объяснил бы ему, как он жестоко ошибается!

— Профессор, вам плохо?! — воскликнул кто-то, когда он попытался ровно пройтись по гостиной мимо учеников, но потерпел фиаско, наткнувшись на угол кресла.

Ему было очень плохо. Так плохо, что он шёл лишь на силе воли. Инфаркты, отравление бодрящими зельями, последствия алкоголизма, нервотрепка — всё это подвело его к самому краю.

— Всё нормально, — через силу ответил он. — Кажется, я простудился. Пойду к мадам Помфри.

— Вас проводить? — тут же возник рядом староста пятикурсников Рудольфус Лестрейндж.

— Нет, сам справлюсь, — Северус припомнил, что Рудольфус тоже входит в свиту Риддла, но он был уверен, что ничего не сможет добиться от него.

Риддл был чёртовым параноиком. Наверняка непреложный обет — не самое плохое, что он мог потребовать от сверстников.

Он вывалился из гостиной под настороженными взглядами студентов и поковылял в свой кабинет, чётко осознавая, что не сможет подняться в кабинет директора.

Коридор кружился, ноги заплетались, он буквально плыл в пространстве и ничего больше не чувствовал. Перед глазами смеялся маленький белокурый ангелок, пытающийся залезть ручкой в котел с блестящим перламутровым зельем от синяков.

«Смотри, дядя Сев, оно светится!»

А затем в комнате с наколдованным лесом плакал другой ребенок, с яркими зелеными глазами, полными отчаяния.

«Дядя Сев, я хочу гулять! Пожалуйста, вылечи меня!»

Слёзы текли по лицу, пальцы цеплялись за голые стены, впивались в швы каменной кладки, ногти крошились от усилий, прилагаемых для удержания тела в вертикальной плоскости.

Его мальчики выросли и пошли разными дорогами. Они были единственными его сыновьями, его наследием. Он просто не мог потерять их.

— Прошу, пусть они оба будут в порядке! — шептал он, пробираясь к своему кабинету.

Ведь это только он виноват, что это происходит! Почему бы судьбе не наказать лишь его одного?

Нельзя было связываться с Риддлом. Нужно было сразу пойти к Дамблдору, признаться во всём, ещё тогда, восемь лет назад, когда Лили связалась с ним, и он понял, что сам виноват в этой ситуации. Чем дольше он тянул, тем хуже становилось, и вот теперь его настиг апогей его трусости.

Он совсем не уделял внимания Драко, погрязнув в своей вине перед Лили, игнорировал его чувства, полагая, что всё с ним будет в порядке. Драко всегда был требовательным ребенком, он хотел быть в центре внимания, он был ревнив, избалован и привык получать то, что хотел. И вот, чем всё обернулось. Северус не обманывал себя — Драко не был тем маленьким ангелочком, что он помнил, но всё же именно взрослые должны были направлять его, следить за его состоянием, разговаривать с ним, объяснять, что плохо, а что хорошо. А он отмахивался от него, сосредоточив внимание на Гарри.

Только теперь, когда всё пошло по худшему сценарию, он осознал, как был неправ. Но было поздно.

Наконец-то он добрёл до своего кабинета и ввалился внутрь.

У него было средство на крайний случай, но он не думал, что когда-нибудь решится его использовать. Зелье на крови единорога. Оно дарило силы на короткий промежуток времени, отодвигало мага от края смерти, но последствия его использования были ужасны. Он будет проклят.

Но выбора у него не осталось.

До комнаты собраний добирались очень долго. Драко под заклинанием империус нёс спящего Гарри на руках через коридоры, по которым то и дело сновали ученики. Том наложил на них всех дезиллюминационные чары, но было достаточно светло, чтобы кто-то их заметил, поэтому приходилось постоянно останавливаться и прятаться в ниши, ожидая, когда рядом никого не окажется.

Это было рисково, но Том справился.

Они проникли в заброшенный класс на первом этаже, и Том прошептал пароль.

Портрет рыцаря кивнул, и его рама отъехала в сторону, открывая проход с круто уходящей вниз лестницей. Медленно, осторожно, но им удалось спуститься в зал не свернув шеи раньше времени.

— Положи его на алтарь, — приказал Том, и Малфой послушно устроил Гарри на их импровизированном столе. На его расслабленном лице не было ни грамма протеста.

Том связал его и толкнул на пол.

— Учитель, — обратился он к телу Гарри. — Он не ослаблен. Это обязательное условие?

Глаза Гарри открылись, абсолютно чёрные и страшные.

— Да, — проскрежетал Экриздис. — Я не смогу проникнуть в него, естественная защита слишком сильна для меня. Пытай его до тех пор, пока он совсем не ослабнет, а затем напои кровью мальчишки.

— Значит, ты поглотишь его душу и обретёшь силы, так? — уточнил Том.

— Да, — снова сказал тот. — Я смогу стать более материальным.

— И как же раздобыть тебе тело? Нужен специальный ритуал? — Том понимал, что из Хогвартса ему не сбежать без помощи, пропажу Гарри уже должны были заметить, и помощь Экриздиса была бы кстати. Но чем он сможет помочь, если будет болтаться в пространстве в виде призрака?

— Не беспокойся об этом, — усмехнулся Экриздис. — Всё в своё время.

Тома это не устроило, но он был не в том положении, чтобы возражать.

Гарри казался особенно хрупким на этом огромном чёрном куске камня. Его босые ступни, выглядывающие из слишком длинных пижамных штанов, казались такими трогательными, что хотелось сжать их в руках и согреть. Но пока глаза оставались чёрными, Том не мог прикоснуться к нему.