Записки морского офицера, в продолжение кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год - Владимир Броневский

Французский посол при Порте, генерал Сабастиани, успел воспользоваться заключенным Убрием миром. Диван, вопреки договору с Россией, сменил господарей Молдавии и Валахии; сие могло сделаться поводом новой войны, и положение войск наших в Катаро было бы гораздо затруднительнее; однако ж, когда государь не утвердил Убриева мира, а Сенявин разбил Мармонта, то Порта, удовлетворив справедливое требование нашего Двора, еще на некоторое время удержалась с Россией и Англией в союзе. Адмирал, полагаясь на сей союз, усилив гарнизоны Катарской области 6 ротами 14-го егерского полка, предложил сделать экспедицию, не возможно ли будет овладеть островами Курцало, Лезино, Браццо и утвердить там пост, дабы жители Далмации, желающие и давно ищущие быть подданными российского императора, не могли перейти в чужие руки в таком случае, когда французы не получат успеха в Пруссии и должны будут оставить Далмацию.

Вследствие сего 26 ноября главнокомандующий, посадив на корабли «Селафаил», «Елену», «Ярослав», фрегат «Кильдюин», на 2 транспорта и 5 бокезских корсаров два батальона егерей с 150 человеками лучших черногорских и приморских стрелков, отправился к острову Курцало. Чтобы не вредить домов и не убивать безвинных жителей, адмирал приказал, проходя крепость, не начинать прежде пальбы, пока не откроет оной неприятель; но коль скоро 27 ноября первый корабль поравнялся с крепостью, французы открыли огонь. Каждое судно, проходя, выстреливало по крепости по два и по три заряда на пушку. Пройдя за выстрел, эскадра стала на якорь. 28-го предложена была капитуляция; но французский комендант не согласился и сказал, что жителей не он, а мы должны беречь.

29-го числа на рассвете, войска числом 1019 человек высажены в 4 верстах от крепости. Составя три колонны по командой полковника Боаселя, Бобоедова и подполковника Велисарева, под личным предводительством адмирала, войска напали на редут, стоявший при монастыре Сент-Биаджио, прикрывающий крепость. Сей редут с одной стороны, откуда был несколько приступнее, защищался 2 пушками, с другой – крепостными батареями. Французы, отойдя от редута шагов на 300 вперед, залегли за каменьями; черногорцы подползли к ним, первые открыли огонь и по обыкновению своему тотчас отступили; французы устремились за ними; но, приметя, что наши егери старались напасть на них во фланги, остановились, построились и отважно бросились на первую колонну. Храбрый полковник Бобоедов принял их сильным огнем, ударил в штыки и, в то же время подкрепленный колонной морских солдат, обратил их в бегство. При сем случае полковник Бобоедов, роты его штабс-капитан и поручик были ранены, и как рота несколько от сего расстроилась, то французы, искавшие уже убежища в редуте, устремились опять на нас, но брат митрополита Савва Петрович с черногорцами, приморцами и несколькими егерями отменно храбро и скоро ударил неприятелю в левый фланг и заключил его в редут. Французы защищались в нем сильным ружейным огнем и картечью. Матросы втащили на высоту два горных орудия, коими по немногих удачных выстрелах подбили у обоих неприятельских пушек станки; тогда рота Морского полка полковника Боаселя, у которой в ту минуту убило капитана, с яростью бросилась на редут, потом и прочие с усилием вломились в ворота и тем довершили дело. Французы бежали в крепость. Морской роты фельдфебель Харитонов первый вошел в редут.

30 ноября корабль «Ярослав» с вооруженными гребными судами открыл огонь по крепости, в то же время и войска напали с сухопутной стороны. Французы ответствовали пушечными и ружейными выстрелами, но чрез несколько минут замолчали, спустили флаг и подняли белый. По сигналу пальба прекратилась. Французский гарнизон вышел, положил ружье и сдался на власть. Затем наши войска вошли церемониально в крепость и подняли императорский российский флаг[74]. В плен взято: полковник Орфенго, 13 штаб– и обер-офицеров и 389 рядовых 8-го полка, убитых на месте 6 офицеров, 150 солдат, раненых офицеров 3, нижних чинов 45, всего 607 человек. Потеря наша убитыми: офицеров 3, солдат и черногорцев 21, ранено штаб– и обер-офицеров 9, нижних чинов 66. В крепости получено в добычу пушек 14 с довольным количеством пороха и снарядов. Во избежание затруднения в содержании пленных отправлены они на честное слово не служить до размена находящихся во Франции чин за чин, здоровые в Анкону, а раненые в Спалатру.

2 декабря корабль «Москва» доставил еще 100 человек черногорцев. Главнокомандующий, оставя в крепости 2 роты и для прикрытия корабль «Елену», прочие войска забрал на корабли и 8-го с попутным ветром, обошед остров Лезино, между оным и островом Брацо 10 декабря стал на якорь. Корабли, проходя батарею, находившуюся на мысу против острова Сольта, сделали несколько выстрелов. Тотчас высажено было 400 человек егерей, под командой 14-го егерского полка капитана Романовича. Черногорцами и приморцами командовал мичман Фад. Тизенгаузен. Французы заняли два высокие холма близ батареи. Капитан Романович, разделив отряд на четыре части, напал на неприятеля столь быстро, что французы, видя себя отрезанными, после малой перестрелки положили ружье. Дело кончено без всякой с нашей стороны потери. В плен взято: офицеров 4, солдат 79, на батарее получено пушек 18-фунтовых 4. Здесь должно заметить, что черногорцы отличились не только храбростью, но повиновением и человеколюбием. Они первые по известной их расторопности подобрались к французам, которые хотя были их бессильнее, но дерзнули открыть огонь; в сем случае по правам их войны черногорцы могли поступать с ними жестоко; но оказали удивительную кротость, и так что, взяв нескольких в плен, в том числе командовавшего французским отрядом капитана Бюре, ни одного не убили и ничем не обидели. Сей поход сделался сказкой между черногорцами, и они, до сих по не видав более воды, кроме одного Скутарского озера, получили охоту на кораблях плавать в море; сии избранные возвратились домой, рассказали чудеса своим друзьям, и ласки адмирала к ним, во время похода оказанные, еще более привязали к нему весь народ. Поэты их составили на сей случай песню, в которой имя Сенявина и других храбрейших начальником передается потомству и соединяет, так сказать, имя русского с славянским.

Завладение островом Лезино, сильно укрепленным и имеющим достаточный гарнизон, стоило бы большей жертвы. Но когда адмирал готовился приступить и к нему, бриг «Бонасорт» доставил от гр. Моцениго уведомление, что али-паша занял Превезу, призвал к себе эскадру Шеремет-бея и движениями войск своих угрожает Корфу. По стечению таковых обстоятельств адмирал принужден был оставить намерение свое соединить силы для защищения Ионической республики, почему 11 декабря, разорив батарею на Браццо и утвердив тут морской пост, как ближайший к Спалатро, возвратился в Курцало.