Тьма - Тед Деккер

Они бежали молча, не сводя взгляда с обнаженной спины мальчика, поблескивающей капельками пота. Мальчик замедлял темп на подъемах и шариком скатывался вниз по склонам песчаных куч. Не слишком быстро, чтобы они не отстали, но достаточно быстро, чтобы не дать остановиться, перевести дух, отдохнуть.

Солнце уже поднялось высоко, когда Том взобрался на гребень очередного бархана, отмеченный следами маленьких ног. Он остановился шагах в десяти от Йохана, стоявшего как раз за мальчиком, и проследил за направлением их взглядов.

От увиденного у него перехватило дыхание.

Под ними, посреди безнадежной белой пустыни, раскинулась широкая долина, покрытая зеленеющим лесом.

От неожиданности Том разинул рот, непонимающим взглядом блуждая по долине. Оазис простирался миль на двадцать, но в дальнем конце зеленый массив упирался в склон песчаной горы. Там, за горой, продолжалась пустыня. Лес не был цветным, он больше походил на леса из снов о Бангкоке.

— Гляди! — Рашель выкинула перед собой руку. Указательный палец ее дрожал. И Том увидел…

Озеро!

В чаще леса лучи солнца играли на поверхности маленького озерца.

Мальчик залихватски ухнул, взмахнул обеими руками и понесся вниз. Он упал, кувыркнулся, снова вскочил, побежал дальше.

Йохан заспешил вдогонку. Том и Рашель за ним; все трое издавали ликующие вопли.

Через двадцать минут они остановились у края леса. Высокие деревья стояли, как часовые, охраняющие долину от вторжения песков. Коричневая кора, крупные ветви, густая листва. Из кустов с криками вырвалась стайка красно-синих попугаев.

— Птицы! — воскликнул Йохан.

Мальчик оглянулся, посмотрел на них, затем, не говоря ни слова, вбежал в лес.

Том побежал следом.

Листва затеняла почву, заслоняла солнце.

— Скорей, скорей!

И вот под ногами уже не песок, а трава, опавшая листва, похрустывают сухие веточки. В траве и над травой шныряет и порхает всякая мелкая живность. Том старается не потерять из виду спину мальчика. Вон, между кустами… Вон там опять… Некогда любоваться лесом, цветочками, мотыльками да пчелками. Рашель и Йохан следовали за ним гуськом, им легче.

Том глянул вверх. Лес кажется знакомым. Слегка напоминает таиландские джунгли. День налета на заброшенный завод. День, когда он пытался спасти Монику.

Мальчик исчезал из поля зрения Тома лишь изредка, на несколько секунд. Они углубились в джунгли, направляясь к озеру. В ветвях деревьев мелькали птицы, то и дело попадались обезьяны, опоссумы. Пробежали по лужайке, поросшей невысокими деревцами, на ветвях которых краснели многочисленные плоды. Не такие, как в цветном лесу, но похожие.

Том подобрал упавшее яблоко, откусил на бегу. Очень вкусно, но привычного прилива силы он не ощутил. Подобрал еще одно, бросил Рашели.

— Держи! Это вкусно!

На краю лужайки гавкают какие-то собаки. Отнюдь не белые. Может, волки? Том увеличил скорость.

— Скорей, скорей!

Они спешили мимо высоких деревьев, мимо щебечущих птиц, мимо кустов, усыпанных яркими ягодами, перепрыгнули через сверкающий в траве ручеек, пробежали еще по одной поляне, вспугнув табун лошадей.

Рашель и Йохан, увидев лошадей, испугались, Том же не обратил на них внимания: некогда. И вот они неожиданно выбежали из леса и остановились на краю небольшой низины.

Почва плавно понижалась, переходя в береговую линию сверкающего зеленого озера. Над поверхностью кое-где заметна ленивая зеленоватая дымка. Ветви множества плодовых деревьев усыпаны яркими разноцветными пятнами фруктов.

Невдалеке пасутся дикие лошади. Справа у подножия утеса в озерцо впадает речушка, продолжение которой вытекает из водоема немного поодаль.

Мальчик подошел к ним, улыбаясь. Незаметно, что он устал: дышит спокойно и ровно, лишь на лбу блестит пот.

— Нравится?

Все трое молчали, не находя слов: слишком все неожиданно…

— Конечно, нравится, — продолжил мальчик. — Позаботьтесь об этой долине, о лесе. Ради меня.

— Ты… уходишь?

Мальчик слегка покачал головой.

— Не беспокойся, Томас. Я обязательно вернусь! Не забывай меня.

— Я никогда тебя не забуду!

— Почти все уже забыли. Мир быстро портится. Кровь прольют, как воду, даже легче. Но, — он указал на озеро, — если купаться раз в день, не заболеете. И не допускайте, чтобы кровь оскверняла воду.

Затем мальчик перечислил им шесть основных правил поведения.

— Где люди? — спросила Рашель. — Они живы?

Мальчик печально посмотрел на нее.

— Большей частью погибли. Но кто-то найдет другие мои леса — их всего семь. — Он улыбнулся. — Не беспокойтесь, я обо всем позаботился. У меня иногда появляются неплохие идеи.

— Прекрасные идеи…

— Когда кажется, что хуже и быть не может, вдруг появляется выход. Одним метким ударом мы сокрушим сердце зла. — Он подошел к Рашели, взял ее руку, поцеловал. — Помни обо мне.

Подошел к Йохану, заглянул в глаза. Тому показалось, что взгляд мальчика на миг потемнел. Он поцеловал Йохана в лоб, отошел к Тому, поцеловал его руку.

— Можешь ли сказать мне, — тихо спросил Том. — Я снова видел во сне Бангкок. Реально ли это место? Должен ли я спасти Монику?

— Лев я или агнец? Или младенец? Решай сам, Томас. Ты много для меня значишь. Пожалуйста, не забывай меня. Никогда не забывай меня. Я на тебя очень рассчитываю. — Он заморгал.

Затем отвернулся, побежал к берегу, оттолкнулся от камня и прыгнул ласточкой. На миг тело его повисло над водой и тут же исчезло, практически не взволновав поверхность.

«Он на меня очень рассчитывает». Эта мысль ужаснула Тома.

Первым очнулся Йохан. Он рванулся к озеру; Том и Рашель метнулись за ним. Они нырнули почти одновременно.

Вода ни тепла, ни холодна. Ясная, чистая; Том сразу увидел камни на дне. Значит, это озеро не бездонное… Да, эта вода очищала, но не покалывала кожу иголочками, не сотрясала тела, как вода в том озере. Том сразу понял, что этой водой не подышишь.

Но пить… И он пил, и все они пили, и смеялись, и плакали; плескались и плавали.

Почти сразу кожа приобрела привычный цвет, глаза снова стали зелеными.

Хотя и ненадолго.

— Здесь мы построим дом, — сказал Том, оглядываясь на полянке. — Рядом с озером, место солнечное. Прежде всего, мы нуждаемся в укрытии.

— Не уверена.

Том больше удивился ее тону, чем словам.

— Прежде всего, нам надо разобраться с Моникой.

— Рашель, что ты…

— Ты расскажешь мне все о своих снах.

— Рашель, но это всего лишь сны.

— И поэтому ты спрашивал о них у Элиона? Часа не прошло. И поэтому ты бормочешь во сне ее имя? Ты обещал мне, что больше не будешь, и тут же, той же ночью снова она у тебя на губах, как нектар сладчайший. Я так больше не могу. Я хочу знать все.