Карты в зеркале - Орсон Кард

Блондинка покачала головой.

— Тогда как вы объясните эти цифры?

— Цифры, мисс Блок, это уж по вашей части. — Блондинке успела изрядно надоесть назойливая гостья. — Вы сами убедились, что мы не вскрываем счетчики и не подделываем их показания. Университет аккуратно оплачивает счета за электричество. Остальное нас не касается.

Кэй вздохнула и посмотрела в окно, за которым виднелась крыша недавно построенного здания ботанического факультета. Кэй разглядывала крышу, а сама искала хотя бы малюсенькую зацепку — кто и каким образом так ловко дурачит ее родную корпорацию?

Заметив на крыше ботанического факультета собачью будку, Кэй сразу обрушила на блондинку вопрос:

— А зачем на крыше поставили собачью будку?

— Наверное, там живет собака, — последовал невозмутимый ответ.

— На крыше?

— Собаки тоже любят свежий воздух, — улыбнулась блондинка.

Кэй продолжала смотреть на будку, мысленно повторяя, что ей сгодится любое, даже самое из ряда вон выходящее объяснение причин, по которым в Манхэттене столь резко упало потребление электроэнергии.

— Я хочу осмотреть эту будку, — заявила Кэй Блок.

— Зачем? — удивилась блондинка. — Уж не думаете ли вы, что кто-то спрятал в небольшой конуре генератор или солнечные батареи? Насколько я знаю, солнечные батареи заняли бы всю крышу.

Кэй смерила собеседницу пристальным взглядом — протесты показались ей подозрительными.

— Я настаиваю на своей просьбе, — повторила старший ревизор.

Блондинка снова улыбнулась.

— Как вам будет угодно, мисс Блок. Сейчас позвоню смотрителю факультета и попрошу его открыть дверь на крышу.

И вот обе женщины спустились вниз, пересекли лужайку, вошли в здание ботанического факультета и зашагали вверх по ступенькам. С непривычки Кэй быстро запыхалась.

— Что у вас случилось с лифтами? — недовольно спросила она.

— Мы больше не пользуемся лифтами, — ответила блондинка. — Они потребляют слишком много энергии. Такую роскошь нынче может себе позволить только ваша компания.

Смотритель с виноватым видом уже ждал их на крыше.

— Что, старина Ровер вас допек? Вы уж простите. Я держу его здесь с прошлой весны. С тех пор как двое молодцов попытались взломать эту дверь и через крышу проникнуть в здание. А после того, как появился пес, все стало тихо и спокойно.

— Гав, — подал голос Ровер, похожий на гибрид слона и ньюфаундленда.

Псу явно хотелось познакомиться с дамами поближе.

— Привет, привет, старина, — сказал ему смотритель. — Только не вздумай никого кусать.

— Гав, — пообещал пес, стремясь продемонстрировать дружелюбие. — Р-рр-гав!

Кэй внимательно осмотрела дверь, ведущую с крыши на чердак.

— Что-то я не вижу никаких следов взлома, — сказала она.

— Ничего удивительного. Взломщиков заметили из окон административного корпуса и успели задержать.

— Тогда зачем вам на крыше собака? — не унималась Кэй.

— А если бы их не заметили? И потом, здесь люди заняты работой, им некогда то и дело глазеть из окон на крышу.

Тон смотрителя показывал, что только круглая дура может задавать подобные вопросы.

Кэй стала осматривать собачью будку. Будка как будка, таких миллионы. Самое заурядное сооружение: полукруглое отверстие, крутобокая крыша с обязательными фронтонами и карнизами. Не хватало только миски с водой, груды обглоданных костей и иных атрибутов собачьей жизни.

— Надо же, какой отшельник, — сказала Кэй. — И что, его никогда не тянет побегать?

— Нет, — ответил смотритель. — Заядлый домосед. Я чуть ли не силком вытаскиваю его на лужайку. Правда, Ровер?

Кэй оглядела стену, где была дверь, через которую они вышли на крышу.

— Странно. Ваш Ровер даже не метит стены.

— Он не только домосед. Ровер — пес аккуратный. Ему и в голову не взбредет нагадить на крыше.

— Гав, — согласился Ровер и тут же помочился на дверь, после чего сделал аккуратную кучку возле самых ног Кэй. — Гав-гав-гав, — сказал он, весьма гордый собой.

— Вот и все ваше хваленое воспитание, — язвительно бросила Кэй и направилась к выходу.

Ее не интересовало, что ответит смотритель. Кэй и так поняла: пес на крыше не живет, а собачья будка используется совсем для иных целей. Осталось лишь выяснить — для каких именно?

«Жмотная электрокомпания» подала гражданский иск против города Манхэттена с требованием отсоединить от всех собачьих будок любые электрические провода и кабели. Городские власти подали встречный иск против «жмотной электрокомпании», намереваясь обжаловать ее требование в судебном порядке. Этот шаг властей был горячо поддержан горожанами.

Тогда «жмотная электрокомпания» попросту отключила город Манхэттен от энергосетей штата Канзас.

В Манхэттене этого не заметил никто, кроме местного отделения «жмотной электрокомпании» — единственного здания в городе, оставшегося без электричества.

«Война против собачьих будок» становилась все более заметной. Ведущие журналы помещали пространные статьи о загадочной компании «Собачьи будки. Продажа в неограниченном количестве» и ее таинственном основателе Роберте Редфорде, который категорически отказывался давать интервью и вообще куда-то исчез. По всем пяти общенациональным телеканалам шли передачи о новом источнике дешевой энергии. Опросы общественного мнения и статистические данные показывали, что у семи процентов населения Соединенных Штатов уже имелись собачьи будки, а из числа тех, у кого их еще не было, желали обзавестись чудо-конурами 99,8 процента. В число оставшихся жалких 0,2 процента входили, само собой разумеется, держатели акций энергетических компаний и управляющие высшего звена. Политикам и их помощникам приходилось держать нос по ветру: до выборов оставалось меньше года, и отношение к проблеме собачьих будок приобретало особое значение.

Закон, запрещающий использование солнечных батарей и аналогичных устройств, был, наконец, отменен. Акции энергетических компаний стремительно падали. Начался самый незаметный из мировых экономических кризисов.

Экономические системы, сориентированные на дорогостоящие виды энергии, разваливались с пугающей быстротой. Еще недавно казавшаяся монолитной Организация стран — экспортеров нефти удивительно быстро распалась. Не прошло и пяти месяцев, как цена нефти снизилась до тридцати восьми центов за баррель. Применение нефтепродуктов свелось к производству из них пластмасс и смазочных масел, и нефтедобывающие страны во много раз перекрывали потребности мирового рынка в этих продуктах.