Механический принц - Кассандра Клэр

– Скажем ему о чем? – Она старалась говорить как можно более спокойным голосом.

Уилл ничего не ответил. Когда они поднимались по лестнице, когда он запирал дверь и целовал ее, глаза его светились радостью и надеждой. Теперь же свет стремительно затухал, будто жизнь уходила из его глаз. Она вспомнила Ната, истекающего кровью у нее на руках. Она была бессильна помочь ему. Как бессильна сейчас. Ей казалось, что жизнь Уилла Херондэйла утекает, словно кровь, и она ничем не может помочь.

– Джем бы меня простил, – повторил Уилл, но в голосе его звучала безнадежность. А ведь он сдался. И это Уилл, который никогда не сдается без боя. – Он…

– Он простил бы. Он не смог бы сердиться на тебя вечно – он слишком тебя любит. И вряд ли он затаил бы злобу на меня. Но знаешь, Уилл, сегодня утром он сказал мне, что думал, ему придется умереть, так и не полюбив и не будучи любимым. Так и не узнав той любви, какой любили друг друга его отец и мать. Ты все еще хочешь, чтобы я постучала к нему и вывалила новости прямо с порога? И ты все еще сможешь любить меня после этого?

Уилл долго смотрел на нее. Потом в нем словно что-то сломалось, он опустился в кресло и уронил лицо в ладони.

– Поклянись, что любишь его, – проговорил он. – Любишь настолько, что сможешь выйти за него замуж и сделать его счастливым.

– Клянусь.

– Тесса, если любишь его, то, пожалуйста, ни говори ему ни слова из того, что я рассказал. Не говори, что я люблю тебя.

– А как же проклятие? Ведь он не знает…

– Тесс, прошу, не рассказывай ему ни о чем. И Генри с Шарлоттой тоже. Я сам скажу в свое время. Сделай вид, будто ничего не знаешь. Если тебе не все равно, что будет со мной…

– Никому я не скажу, клянусь! Клянусь моим ангелом. То есть ангелом моей матери. И еще, Уилл…

Он опустил руки на подлокотники и стиснул их так, что костяшки пальцев побелели.

– Тебе лучше уйти, Тесса, – проговорил Уилл, не глядя на нее.

Но она не смогла уйти и оставить его в такой агонии. Больше всего на свете ей хотелось подойти и обнять его, поцеловать его закрытые глаза и увидеть улыбку на лице.

– То, что ты пережил за эти пять лет, наверняка убило бы любого. Ведь ты считал, что тебя никто не любит, если, кроме сестры, так никто рядом с тобой и не умер. Но Шарлотта любит тебя! И Генри, и Джем. И твоя семья. Они всегда любили тебя, Уилл Херондэйл, как бы ты ни пытался спрятать от них все лучшее, что в тебе есть.

Он поднял голову и взглянул на нее. В глазах его отражались язычки пламени, пылавшего в камине.

– А ты? Ты любишь меня?

– Уилл… – воскликнула она, впиваясь ногтями в ладони изо всех сил.

– А ты любишь меня? – спросил он, глядя будто сквозь нее.

– Я… – Тесса глубоко вздохнула. Как все-таки это больно! – Джем был прав. Ты гораздо лучше, чем казался на первый взгляд, и я ошибалась в тебе. И потому, что ты такой, какой есть на самом деле… я хочу сказать, ты быстро встретишь того, ту, которая… которая станет для тебя твоей единственной. Но я…

Он то ли поперхнулся, то ли фыркнул:

– Моей единственной! Я уже когда-то слышал от тебя именно эти слова!..

– Уилл, что ты, я не… – Она оторопело покачала головой.

– Ты никогда не полюбишь меня, – сказал юноша безжизненным голосом.

Тесса ничего не ответила, и по телу его пробежала судорога, он вскочил, отбросил кресло в сторону и бросился к двери. Она смотрела, прикрыв рот ладонью, как Уилл пытается отпереть замок, руки не слушались, наконец он распахнул створку и выбежал из комнаты, хлопнув дверью.

«Уилл, – подумала она. – Уилл, неужели это был ты?» В глаза будто песку насыпали. Оказывается, она сидела на полу возле камина. Глядя в огонь, Тесса ждала слез. Но их не было – она так долго училась сдерживать их, что разучилась плакать совсем.

Девушка взяла кочергу, стоявшую на подставке рядом с камином, и сунула ее в самые угли. Нефритовый кулон на шее настолько разогрелся, что едва не обжигал кожу.

Она вынула раскалившуюся докрасна кочергу. Потом медленно сжала ее пальцами.

Несколько секунд Тесса ничего не чувствовала. А потом услышала чей-то крик – кто-то кричал далеко-далеко, но голос был ее. И тут будто повернулся ключик в замке, и она залилась слезами. Кочерга со звоном упала на пол.

Когда горничная прибежала на крик, Тесса сидела на полу возле камина и прижимала руку к груди, всхлипывая так горестно, что у Софи разрывалось сердце.

Софи отвела Тессу в ее комнату, переодела и уложила в постель. Потом промыла и смазала обожженную руку целебной мазью, пахнущей травами и специями. Этой же мазью Шарлотта в свое время вылечила ожог на лице Софи.

– Думаешь, шрам останется? – спросила Тесса скорее для поддержания разговора, потому что ей было, в общем-то, все равно. Боль от ожога и слезы хоть как-то помогли ей взять себя в руки, избавив от переполнявших эмоций. Теперь она казалась себе легкой и пустой, как морская раковина.

– Ну, наверно, останется, но не такой большой, как у меня, – честно ответила Софи, закрепляя повязку. – Ожоги здорово болят, но потом быстро заживают. Тем более, что я вовремя успела намазать его. Скоро все пройдет.

– Не пройдет, – пробормотала Тесса, глядя на руку. Потом она подняла глаза и посмотрела на Софи, как всегда прелестную, спокойную и терпеливую в неизменном черном форменном платье и белом чепце, из-под которого виднелись кудряшки. – Прости меня, Софи. Ты оказалась права насчет Гидеона, а я ошиблась. Мне следовало прислушаться к твоему мнению. Ты никогда не ошибаешься в мужчинах и всегда права. Если ты скажешь, что кто-то действительно заслуживает доверия, я тебе поверю сразу.

– Я понимаю, о чем вы, мисс! – просияла Софи. Когда она улыбалась так, даже незнакомые люди забывали про ее шрам.

– Мне следовало доверять тебе…

– Мне не следовало так сердиться на вас. По правде говоря, я сама не знала, как он поступит. И не была в нем так уверена, пока не увидела его в карете с вами.

– Наверно, здорово, что теперь он будет жить здесь, – заметила Тесса, теребя краешек простыни, – вы сможете постоянно видеться…

– Это просто ужасно! – перебила ее Софи, едва не плача. Тесса застыла в испуге, недоумевая, что она сказала не так. Зеленые глаза Софи были полны слез. Голос ее задрожал: – Если он будет жить здесь, то увидит меня такой, какая я есть, – простой служанкой! Не надо было мне встречаться с ним! Миссис Бранвелл не из тех хозяев, что запрещают своим слугам иметь поклонников, но мне самой следовало понять, кто он и кто я. Не быть нам вместе! – Она попыталась вытереть слезы, но они хлынули по обеим щекам, по целой и по обезображенной шрамом. – Если я позволю себе лишнее, то потеряю все! А он не рискует ничем…

– Гидеон совсем не таков!