Социальная психология. Интенсивный курс. - Дэвид Майерс

Результат такого общения, длившегося в целом два с половиной часа, был впечатляющим. Вот как об этом впоследствии писал один из испытуемых: «Я никогда не встречал так много девушек, с которыми мог бы так хорошо поговорить. После разговора с ними я почувствовал такую уверенность в себе, что перестал нервничать, как это всегда бывало раньше». Такой комментарий подтверждался наблюдаемыми позже изменениями в поведении мужчин. В отличие от мужчин контрольной группы, у тех, кто участвовал в беседах, при повторных тестированиях (через неделю и через полгода) уровень тревожности, связанной с женщинами, был значительно ниже. Оказавшись наедине с привлекательной незнакомкой, они могли уже более свободно начать разговор. И вне стен лаборатории они вели себя также более раскованно, время от времени назначая свидания понравившимся женщинам.

Хеммерли и Монтгомери отмечают, что все это произошло без проведения каких-либо консультаций, и вполне возможно, что все так хорошо вышло именно потому, что вообще не выдавалось никаких рекомендаций. Добиваясь успеха самостоятельно, участники эксперимента начинали воспринимать себя социально компетентными. Когда семь месяцев спустя исследователи провели опрос бывших испытуемых, к этому времени мужчины, по всей видимости, в такой степени насладились своими социальными успехами, что уже приписывали успех исключительно себе. «Ничто так не содействует успеху, как успех,- заключил Хеммерли (1987), - если не присутствуют внешние факторы, которые пациент может использовать как объяснение этого успеха!»

Психотерапия путем изменения стиля объяснения

Разорвать порочный круг депрессии, одиночества и застенчивости можно путем тренировки социальных навыков, путем приобретения позитивного опыта, изменяющего самовосприятие, и путем изменения схемы негативного мышления. Есть люди, которые, казалось бы, обладают всеми необходимыми социальными навыками, но опыт общения с чрезмерно критичными друзьями и родственниками убеждает их в обратном. Таким людям, возможно, достаточно помочь изменить негативное мнение о себе и своем будущем на противоположное. В ряду методов когнитивной психотерапии стоит психотерапия путем изменения стиля объяснения, предложенная социальными психологами (Abramson, 1988; Foersterling, 1986; Greenberg others, 1992).

Одна из таких программ обучала студентов колледжа, страдающих от депрессии, изменять свои типичные атрибуции. Мэри Анн Лейден (Mary Anne Layden, 1982) сначала объяснила им, каковы преимущества атрибуции, присущей человеку, не подверженному депрессии (приписывающему самому себе заслугу всех своих успехов и отрицающему свою ответственность, если дела идут плохо). Дав студентам массу разнообразных заданий, она помогла им увидеть, каким образом они обычно интерпретируют успех и неудачу. Затем наступило время проведения психотерапии: каждому участнику эксперимента Лейден дала задание вести дневник, в который нужно было ежедневно записывать пережитые успехи и провалы, отмечая при этом, какова доля собственной заслуги в успехе и каковы внешние причины неудач. После месяца подобной тренировки участники повторно тестировались и их результаты сравнили с контрольной группой, не проходившей курс психотерапии. Оказалось, что самооценка тех, кто вел дневник, повысилась, а стиль атрибуции стал более позитивным. Чем более совершенствовался их стиль объяснения, тем более отступала депрессия. Изменив атрибуции, они изменили и свои эмоции.

Подчеркивая, что изменившееся поведение и модели мышления можно совершенствовать еще и еще, вместе с тем следует напомнить, что всему есть предел. Тренировка социальных навыков и позитивное мышление не могут превратить нас в неизменных победителей, которых все любят и которыми все восхищаются. К тому же временная депрессия, одиночество и застенчивость - вполне уместные реакции на действительно печальные события. Только в том случае, когда эти чувства присутствуют постоянно и без видимой причины, на них следует обратить внимание и постараться изменить деструктивное мышление и поведение.

Понятия для запоминания

Депрессивный реализм (Depressive realism) - тенденция людей, находящихся в легкой депрессии, составлять преимущественно точные, не в свою пользу суждения, атрибуции и прогнозы.

Стиль объяснения (Explanatory style) - привычный способ объяснения жизненных событий. При негативном, пессимистичном, депрессивном стиле неудачи объясняются устойчивыми, глобальными и внутренними причинами.

Глава 29. Кто счастлив - и почему?

[Эта глава - сокращенное изложение двух моих статей: «The Funds, Friends, and Faith of Happy Reople», опубликованной в юбилейном выпуске журнала American Psychologist (январь 2000 года), и «The Science of Happiness» (в соавторстве с Эдом Динером (Ed Diener)), опубликованной в журнале The Futurist (сентябрь-октябрь 1997 года). (Прим, автора).]

Кто же все-таки счастлив? Откуда оно берется, счастье? Падает как манна небесная на головы людей определенного возраста, пола или уровня доходов? Передается вместе с какими-нибудь генетически заложенными качествами? Или к нему ведут теплые семейные отношения? А может быть, здесь присутствует нечто мистическое?

Такие вопросы не только оставались без ответа в течение почти ста лет существования психологии - они оставались, как правило, незаданными, так как психология сосредоточивалась на болезнях больше, чем на здоровье, на страхе больше, чем на смелости, на агрессивности больше, чем на любви. Электронный поиск, проведенный среди обзоров психологической литературы, опубликованной с 1967 года, обнаружил 5548 статей, написанных о гневе, 41 416 - о тревожности и 54 040 - о депрессии, в то время как о радости упоминалось только в 415 статьях, о счастье - в 1710, об удовлетворенности жизнью - в 2582. В этой выборке негативные эмоции победили позитивные со счетом 21:1 (что даже превышает счет 8:1, с которым «лечение» победило «профилактику»).

Хотя человеческие страдания по вполне понятным причинам приковывают большую часть внимания ученых к пониманию и облегчению наших несчастий, можно увидеть предвестники более позитивного подхода к психологии. Новые научные поиски счастья и удовлетворения от жизни (все вместе это называется «субъективным благополучием»), как правило, начинаются с двух простых вопросов: насколько счастливы люди? И кто из людей счастлив, то есть какие характерные особенности и обстоятельства жизни присущи счастливцам?

Насколько мы счастливы?

Ощущать жизнь как трагедию - давняя человеческая традиция. Еще Софокл (в «Эдипе в Колоне») говорил, что «Не рождаться на свет - вот лучшая из наград». Наш современник Вуди Аллен (в Annie Hall) настроен не менее пессимистично. Он подразделяет жизни людей на два вида: ужасные и просто несчастливые. Альбер Камю, Аллен Друри, Теннесси Уильямс и многие другие писатели чаще создавали образы людей несчастливых, чем счастливых.

Тот, кто наблюдал жизнь общества, чаще всего соглашается с этим. «Наши страдания значительно превышают наши удовольствия. Так что все говорит о том, что человеческая жизнь - это отнюдь не бесценный дар»,- заключает Руссо. «Мы не рождены для счастья»,- соглашается с ним Сэмюэль Джонсон. Вторит им и философ Бертран Рассел: в своем произведении «Завоевание счастья» (1930) он замечает, что большинство людей несчастливы. В наши дни с этим соглашаются многие авторы публикаций, в которых даются советы, как стать счастливыми. В одной из таких книг под названием «Вы счастливы?» Деннис Холи (Dennis Wholey, «Are You Happy?», 1986) сообщает, что эксперты, которых он расспрашивал, с уверенностью заявляют, что американцев, считающих себя счастливыми, едва ли наберется 20 %. «Эта цифра меня удивила! - откликнулся психолог Арчибальд Харт в своей книге "Пятнадцать принципов построения счастья" (Archibald Hart, "15 Principles of Achieving Happiness", 1988). - Я бы сказал, что доля счастливых гораздо меньше». В своей книге «Счастье - это внутренняя работа» священник Джон Пауэлл (John Powell, «Happiness Is Inside Job», 1989) говорит: «Треть американцев ежедневно просыпаются подавленными. По оценке специалистов только 10-15% американцев считают, что они действительно счастливы». Томас Сас (Thomas Szasz, процитировано Винокуром (Winocur, 1987)) говорит то, о чем наверняка догадываются многие: «Счастье - это воображаемое состояние, которое в былые времена приписывалось живыми мертвым, а в наше время взрослые обычно приписывают его детям, а дети - взрослым».

Но когда людей по всему миру спрашивают о том, счастливы ли они, картина вырисовывается более радужная. Например, в периодических опросах Национального центра исследования общественного мнения трое из десяти американцев говорят о том, что они очень счастливы. Только один из десяти говорит, что «не очень-то счастлив». Однако чаще всего мы уверены, что окружающие не столь счастливы, как мы сами: более двух третей репрезентативной выборки жителей Миннесоты отнесли себя по своей «способности быть счастливым» к 35 % лидеров среди людей того же возраста и пола (Lykken, 1999).