К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины - Ванесса О'Брайен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Была уже середина июля, и похоже, что еще один сезон пройдет без единого восхождения на К2. Дождь превратил наш лагерь в болотистую трясину, которая покрылась опасной ледяной коркой, чуть только село солнце, но благодаря ливням у меня образовалось несколько дней на отдых и прием антибиотиков. Когда команда начала нервничать из-за того, что время уходило, а дома всех ждали неотложные дела, мы начали гипотетическое планирование.
– Два вопроса, – сказал Пемба, сидя напротив меня в палатке-столовой. – Во-первых, как думаете, не скооперироваться ли нам с Расселом Брайсом по поводу восхождения ближе к концу июля? А во-вторых, готовы ли вы пойти сначала на Броуд-Пик, а потом уже на К2? Сильви должна уехать в конце июля.
Я чувствовала, что все взгляды устремлены на меня, пока остальные в палатке ждали моего ответа, и снова почувствовала уникальный момент принятия решения женщиной-руководителем, точь-в-точь, как на горе Рейнир. Нужно принять решение. Что же выбрать? Попробовать определить, далеко ли мы продвинемся, если будем действовать всей группой? Или некоторым захочется остаться тут, пока другие пойдут на вершину?
– Послушайте, – сказала я, – с самого начала самым важным принципом этой экспедиции была наша самодостаточность. Вот почему мы привезли семь тонн снаряжения, палатки, припасы и кислород. Вот почему у нас больше 6,5 км веревки. У нас есть талантливые, опытные альпинисты, способные подняться на вершину. Что нам нужно, так это окно погоды, но пока оно не больше игольного ушка. Команда Рассела на один дневной переход и один лагерь отстает от нас, к тому же они пойдут по другому маршруту. Думаю, это плохая идея.
– Но эти два маршрута сойдутся в четвертом лагере.
– Только если они догонят нас. Если не догонят или если мы станем дожидаться их, упустим окно, и тогда до вершины не дойдет никто.
Я рассматривала свою кружку чая, старательно подбирая слова. Я поднималась с Расселом на Манаслу. Он мне нравится, как человек, и я уважаю его опыт. В этом сезоне я даже надавила на некоторые рычаги, чтобы он без задержек получил пакистанскую визу, потому что он с опозданием вернулся с Эвереста. Но за три сезона на К2 я ни разу не видела, чтобы кому-нибудь удалось подняться на вершину по маршруту Чезена. Здесь всегда было и будет важно чувствовать, так сказать, компромисс между риском и доходностью. Я могу стремиться к риску, однако без соответствующей доходности предложение снижало ожидаемую выгоду, повышая риск.
– Вот о чем я хотела бы спросить, – заговорила я. – Что такое есть у другой экспедиции, чего нет у нас?
Пемба долго и напряженно размышлял, а потом покачал головой:
– Ничего.
– Тогда я голосую против. Зачем вводить дополнительные факторы риска, не повышая наших шансов на удачное восхождение? Мы и так уже заняты невероятно рискованным предприятием. Все, что нам нужно сделать, – это провесить веревки от четвертого лагеря до вершины – и при этом не разболеться.
– Верно, – согласился он.
– Что касается Броуд-Пика, – продолжила я, – боюсь, если мы полностью переключимся с К2 на другую вершину, то сместим фокус с основной цели для всех, кроме одного члена команды, а это вообще не имеет никакого смысла. Мы измотаемся и упустим следующее окно погоды на К2. Опять-таки – слишком рискованно.
Состоялась общая дискуссия, но, насколько я могла судить, никто не стал опровергать факты. Пемба считал, что надо либо сосредоточить усилия на восхождении и соответствующим образом распределять ресурсы, либо наша попытка подняться на К2 потерпит неудачу. Я пожелала всем спокойной ночи и ушла, надеясь, что остальные за ночь все обдумают и разделят мое мнение.
– Нам с Сильви пора отправляться на Броуд-Пик, – объявил Пемба на следующий день.
Я читала слишком много некрологов альпинистов, в которых упоминались подобные компромиссные решения, целью которых было угодить всем действующим лицам. Пемба был опытным альпинистом, он только что основал свою собственную компанию по сопровождению индивидуальных клиентов при подъемах и спусках с гор. Я решила, что просто сяду и посмотрю, чем все это закончится. В четыре часа утра Пемба ушел с Сильви, высокогорным носильщиком и двумя шерпами, намереваясь на следующий день добраться до третьего лагеря на Броуд-Пик и послезавтра подняться на вершину. В полдень первого дня мы получили информацию, что отряд пошел дальше на Броуд-Пик без Пембы. Он решил дать Сильви с ее маленькой командой шанс подняться на Броуд-Пик без него, и мы стали планировать восхождение на К2 через два дня, надеясь вписаться в погодное окно.
Выйдя пройтись по леднику на следующий день, я нашла вмерзшую в лед скомканную и изорванную одежду. Я осторожно извлекла ее изо льда и обнаружила на спине изодранной рубашки инициалы БГ. Я сделала фотографии и заметки, собираясь сравнить полученные данные со списком погибших на К2. Примерно через час подбежал лейтенант Шаббар и принес фото черепа, все еще соединенного с позвоночником. Рядом лежала оторванная рука с обручальным кольцом на одном пальце и обрывками плетеного браслета на запястье. Явно женщина. Вероятно, из тех, кто поднимался на гору довольно давно, так как теперь мы не надеваем украшения на пальцы и запястья, опасаясь отеков.
– Если мы выясним, кто это, – сказала я, – то сможем вернуть обручальное кольцо.
Я надела очки для чтения, и в свете налобных фонариков мы внимательно осмотрели кольцо, надеясь найти гравировку или инициалы, которые позволили бы установить владелицу. Поскольку это украшение было на безымянном пальце правой руки женщины, вероятно, приехала она из Северной или Восточной Европы, возможно, из России, Польши, Болгарии. Может, из Дании или Норвегии. Не так уж много женщин погибло на К2, и не все их имена были широко известны, потому что некоторые так и не побывали на вершине. Пока я просматривала свой список и заходила в Интернет в поисках фотографий, чтобы определить, не было ли на ком-нибудь из пропавших женщин украшений, я вспомнила уникальное кольцо Джима, добавленное к связке талисманов у меня на шее, и то, как он заставил меня пообещать вернуть ему кольцо.
Про себя я молилась. Пожалуйста, Господи, пошли нам окно для подъема на вершину. Пожалуйста, дай мне оставаться здоровой столько, чтобы самой увидеть К2. Иногда эти молитвы были короткими и даже напоминали игру. Если доберемся до первого лагеря, значит, мы дойдем и до вершины. Если мы пройдем мимо Черной Пирамиды, значит, дойдем и до
