Чудесный дар - Кэрол Финч

– Мне так жаль, что я все усложнила, Леви. – Со слезами на глазах Криста опустилась на колени перед инвалидным креслом. – Подслушанные мной телефонные разговоры заставили меня поверить…

– Я знаю, – перебил ее Леви, виновато улыбаясь. – Знаю, ты пыталась защитить Нэша, потому что он тебе так же дорог, как и мне. Но я не мог рисковать. Я боялся, что братья Гриффин раскроют мои планы до того, как арена будет построена. Я знаю их, они бы вернули деньги назад, сунули их мне в руки и настаивали бы на том, что в скором будущем изобретут какое-нибудь чудесное лечение и я встану на ноги. А поскольку выполнение моих планов близилось к завершению, я вел себя как безумный и набросился на тебя. Три года я ждал этого дня, мне не терпелось взглянуть на лица Хэла и Нэша, когда я смогу хоть частично отплатить им за их великодушие. – Леви оглянулся на Оле и Эйса, потом снова посмотрел на Кристу, по лицу которой текли слезы. – Я решил посвятить тебя в свой секрет, так же как и ковбоев, которые приезжали навестить меня на прошлой неделе и которых я пригласил сегодня. Но вчерашний день превратился в сплошной кошмар, у меня не появилось ни малейшего шанса все объяснить.

Слезы еще сильнее потекли по щекам Кристы, когда Леви нежно пожал ее руку.

– Поверь мне, Криста, я ни в чем не обвиняю тебя, – спокойно добавил Леви. – Я только надеюсь, что ты сможешь простить меня за то, что заставил тебя выносить ужасные характеры Хэла и Нэша. Я так долго ждал, чтобы преподнести им этот сюрприз. И гарантирую, выражение на их лицах, которое я вижу сегодня, стоило всех этих усилий.

– Но я не знаю, как загладить свою вину за те несчастья, что я тебе принесла, за свои ужасные несправедливые подозрения, – жалобно прошептала Криста.

– Твоего великолепного массажа будет для меня достаточно. – Леви по-мальчишески усмехнулся. – Он самый лучший из всех, что мне когда-либо делали. – Он на мгновение отвернулся, чтобы посмотреть на Нэша, потом снова обратился к Кристе: – Если ты поможешь мне сделать Весельчака Гриффина снова таким, каким он был, – жизнерадостным остряком, – этого будет даже больше чем достаточно.

– В конце концов, мы начнем сегодня соревнования или же будем просто болтать? – закричал Оле. – Для такого ковбоя, как я, просто невыносимо стоять тут и ронять слезы умиления. Прежде чем я совершенно раскисну, может, мы оседлаем несколько лошадей?

И Оле Андерсон пошел внутрь здания. Через несколько секунд над ареной, окруженной заградительной стенкой и высокими трибунами, зажглись огни. Раздались громкие возгласы старых друзей, приветствовавших новых владельцев.

Криста стояла в стороне, вытирая слезы, в то время как огромная толпа ковбоев устремилась к Хэлу, Нэшу и Леви. Девушка испытывала ужасное смятение оттого, что плохо думала о человеке, который оказался таким же великодушным и преданным, как и братья Гриффин.

Она хорошо знала Нэша, поэтому понимала, почему Леви делал все тайком. Нэш с самого начала стал бы упрямо, с пеной у рта возражать против этого проекта, требуя потратить на лечение Леви все заработанные деньги. Но Леви взял на себя ответственность за безбедное будущее своей приемной семьи и заранее подготовился к тому дню, когда Хэл и Нэш должны будут оставить лихорадочный образ жизни родео.

Криста почувствовала неописуемое удовольствие, когда Нэш откинул голову назад и от всего сердца рассмеялся тому, что ему сказал один из ковбоев. Нэш даже помолодел, его лицо радостно сияло – перед Кристой был тот жизнерадостный ковбой, каким она его знала когда-то. Нэш Гриффин снова возвращался к жизни. Узнав, что Леви пришлось прибегнуть к мошенничеству только из-за чувства благодарности, Нэш как будто сбросил со своих плеч тяжкий груз. Впервые за последние пять лет он вздохнул свободно.

Криста направилась в противоположную сторону, когда неистовая толпа устремилась на арену, чтобы насладиться товарищескими соревнованиями по родео среди старых друзей. Нэшу нужно провести это время с другими ковбоями, это его шанс вернуться к той жизни, которая так ему нравилась и о которой ему пришлось забыть, чтобы заботиться о Леви.

Криста оказалась здесь чужой. Пришло время для Леви, Хэла и Нэша снова стать единой семьей. Без Кристы Делани, которая создала на ранчо Чулоса столько конфликтов.

– Куда, черт побери, ты направляешься, Кудрявая?

Голос Нэша подобно грому прогремел над стоянкой.

Криста обернулась и увидела огромный силуэт ковбоя на фоне освещенной арены за его спиной.

– Домой, где мне самое место! – крикнула она в ответ.

Но Нэш решительно направился к Кристе, подхватил ее на руки и пошел со своей ношей назад к арене.

– Ни за что, леди, – сердито посмотрел он на нее. – Леви уже приготовил бочки для твоего показательного выступления. Как говорят мой дядя и Берни, ты чувствуешь себя верхом на лошади увереннее, чем за рулем машины.

– Я не буду выступать, – твердо произнесла Криста.

– Черт возьми, что такое ты говоришь, Маленькая Сиротка Энни. – На лице Нэша засветилась такая обаятельная улыбка, что Криста сразу невольно почувствовала себя маленькой девочкой. – Я твердо решил проверить, научилась ли чему-нибудь та малышка, которую я поднимал с земли.

– Нэш… – Криста замолчала, когда Нэш внес ее на руках на арену и посадил на лошадь, которую держал за поводья чоктоу Джим.

Глаза пожилого ковбоя сверкнули, как черные бриллианты, когда он посмотрел на Кристу. В его взгляде чувствовалась спокойная уверенность, а его мудрая улыбка подбадривала девушку.

– Ты всегда превосходно держалась верхом, Мари Криста. Нэш снова вернулся к прежней жизни. Теперь твоя очередь пережить на арене самое лучшее из прошлого. Думаю, что ты перестала этим заниматься по той же причине, что и Нэш, – чтобы оказаться рядом с другом тогда, когда он нуждается в тебе больше всего.

Затуманенный слезами взгляд Кристы встретился со взглядом Джима. Она всегда знала, что он обладает способностью не только видеть истину, но и проникать в самую ее суть. Чоктоу Джим действительно был старой мудрой индейской совой – не зря он получил свое имя.

Слова Джима Прайса угодили в самую точку, вдруг поняла Криста. После несчастного случая с Синти Мерроу Криста приобрела новую цель в жизни, и это дало ей возможность освободиться от тирании властного отца.

– Да, кое-что еще, Мари Криста, – пробормотал Джим, передавая ей поводья. – Ты помнишь, о чем мы говорили по дороге в салун «Паршивая собака»?

– Помню, – кивнула Криста.

– Хорошо, – мягко произнес он. – Потому что я начинаю чувствовать любовь моей жены и снова возвращаюсь к жизни. – Он перевел взгляд своих темных глаз на Нэша. – Я вижу это в нем… благодаря тебе…