Замок на песке. Колокол - Мердок Айрис

Размышляя, он медленно брел, глядя вперед, пока не увидел, что добрался до цели. Интересно, оказывается, то, что он издали принимал за песчаный пляж, – это широкий пологий волнорез из камней, уходящих прямо под воду. Возвышенные мысли мигом улетучились, он начал обследовать местность. Несколько прогнивших свай в озере за волнорезом наводили на мысль о том, что здесь некогда была деревянная пристань; да и поляна вокруг была расчищена, хоть и поросла теперь бурьяном. Кое-где через него проглядывали камни и гравий, а от центра поляны широкая тропа тянулась в лес. Тоби бросил маску с трубкой и двинулся по тропе. Спустя несколько минут он увидел впереди какое-то строение. Перед ним было нечто вроде старого заброшенного амбара. Крытая когда-то черепицей крыша провалилась, и с одной стороны виднелись длинные еловые стропила с еще заметными следами коры и топора. Стены из грубо обтесанного камня сложены были на века. Это средневековый амбар, решил Тоби. Он осторожно подошел к разверстому входу и заглянул внутрь. Напротив был еще один огромный проем, выходящий к пастбищу, но в амбаре все равно царил полумрак. Внутри было совершенно пусто, если не считать старых гнилых мешков и ящиков. Слабо откликалось эхо. Земляной пол был тверд, как цемент, хоть и порос под прорехами в крыше травой и чертополохом. Глянув наверх, Тоби увидел балки невероятной толщины – каждая из ствола огромного дуба. Балки затянула густая паутина – казалось, под крышей натянута сеть. В вышине, в густой темноте, кто-то суетился, может, летучая мышь. Тоби проскочил амбар насквозь и вышел с другой стороны.

В просвете деревьев виднелось пастбище. Он двинулся туда. За лесом, по кромке пастбища, в Корт вела утрамбованная дорога, по ней, верно, и возили бревна. Когда-то амбар стоял на лугу, потом вокруг него поднялись деревья, и он остался заброшенным и никому не нужным. Взволнованный своим открытием, Тоби помчался обратно к озеру, веселому сиянию солнца, которое искрилось на дальнем конце тропинки. Мерфи сидел на волнорезе и стерег его вещи, высунув от жары язык с чисто собачьим улыбчиво-безропотным видом.

В амбаре было довольно-таки промозгло. И теперь солнце усердно отогревало Тоби. Он посмотрел на воду, и ему страстно захотелось окунуться. Глянув за озеро, он увидел, что противоположный берег огорожен стеной. А его предупреждали, что напротив стены купаться нельзя. Он решил, что, хоть его из-за стены и не будет видно, нарушать правило он не станет и поплавает немного у волнореза. Здесь так хорошо, дальше идти не хотелось. Да и берега дальше затянуты были тиной и водорослями, и озеро, похоже, кончалось топью, от которой с души воротило. Тоби быстро скинул одежду и улегся на камни. Солнышко прогревало его насквозь.

Вначале он попытался лечь на живот, лицом вниз, свесив ноги. Но так уж устроено человеческое тело, что от такого положения шея и подбородок быстро затекают. Не лежать нашему неуклюжему телу в расслабленной позе отдыхающей собаки. Убедившись в этой истине, Тоби перевернулся и облокотился на руку. Мерфи воспринял это как приглашение и тут же подошел, положил голову ему на плечо. Какой-то экстаз охватил Тоби, он сел, взял на руки пушистого зверя и прижал к себе, как это частенько делал Ник. Близость горячей, мягкой, живой шерсти странно будоражила. Он сидел не шевелясь, обхватив собаку и глядя на воду. У пристани было глубоко, и вдруг он увидел большущую, совершенно неподвижную рыбу – она, видно, нежилась на солнышке, там, где оно прогревало зеленоватую воду. По вытянутым очертаниям и хищным челюстям он узнал щуку. Раскачивая тихонько головой за спиной Мерфи, он неотрывно смотрел на эту замершую щуку. Затем глаза начали слипаться, и только жгучее сверкание озера проникало сквозь завесу его век. Он был так счастлив, что едва не умер, впадая в тот сон юности, когда физическое здоровье, радость и полнейшая беззаботность повергают сознание в сладкое забытье, которое тем пленительно, что пробуждение от него не менее сладостно, и душа изнемогает, пресытившись восторгом.

Тоби очнулся и сбросил с колен Мерфи. Он вздремнул немного, теперь можно и искупаться, тело накалилось так, что, похоже, зашипит, едва он зайдет в воду. Щука скрылась. У волнореза вода лениво загустела, белесые камни через нее не просвечивали. Особого толка из подводного плавания тут не выйдет, уж больно мутная вода, едва ли в ней что-то разглядишь. Он в нерешительности стоял на краю и смотрел на воду. По центру озеро искрилось бесцветным блеском, а по краям в нем отражались зеленые берега и голубое небо; краски отражений были чисты, но все равно это были краски более тусклого и сумрачного мира. Что за чудо купаться в недвижной воде – будто ступаешь в Зазеркалье, разбиваешь при этом зеркало и переходишь в мир иной, прорастающий из мира этого! Тоби разбежался и бросился в воду.

Он плыл очень тихо, ожидая, пока уляжется рябь и поверхность натянется у подбородка тугой мягкой простыней, и наслаждался тем, что тело в прохладной воде не остывает. Оно словно подернулось серебряной нежной пленкой. Он повернул назад и лег на волнорез, будто выброшенная на мель рыба, – вытащив лишь голову и плечи; горячее солнце быстро высушило кожу. Маску с трубкой можно было достать рукой, и, лежа на том же месте, он натянул их и сполз вниз, держась за край волнореза, пока не ушел с головой под воду. Держаться под водой было нелегко, маска выталкивала наверх, на скользких и гладких камнях уцепиться было не за что. Он едва видел под водой, но по очертаниям понял, что волнорез книзу расширяется метра на три. Он выбросил маску с трубкой на берег и снова ушел под воду. На сей раз он попытался на ощупь пробраться к основанию волнореза, но это оказалось ему не под силу. К нему спрыгнул Мерфи и начал плавать вокруг, соблюдая благородный обычай, предписывающий пышные усы и большую часть бурой бородки держать над водой сухими.

Тоби огорчало то, что под водой слишком темно и ничего не видно. Он решил, что все равно нырнет и узнает, где основание волнореза, совпадает ли оно с дном озера. Глубины озера в этом месте он не знал. В подводном плавании Тоби был силен. Перевернувшись вниз головой, он вертикально ушел под воду и, распрямившись, нащупал край волнореза. Раскрыл глаза и увидел мутную, пронизанную солнечным светом зеленую воду и белесые камни волнореза, на которых играли блики от ряби наверху. Наконец волнорез уперся в трясину озерного дна. Рука Тоби погрузилась в ил. Он быстро выдернул ее и всплыл на поверхность. Не такое уж озеро и глубокое.

Он отплыл чуть вперед, снова нырнул и оказался прямо у того места, где обрывался волнорез, поплавал вдоль рыхлого дна. Открыл глаза, но, кроме темно-зеленого света, ничего не увидел. Скользя вперед, он загреб руками мягкий ил. Тот был податливый, как вода, и все же какой-то зловещий. А ну как он наткнется на утопленника? Могла же его давно засосать трясина? Тут рука Тоби наткнулась на что-то твердое и шершавое. Напугавшись, он всплыл наверх и, переводя дух, сделал круг по воде. Довольно долго он пробыл внизу. Дыхание восстановилось. Наверняка он наткнулся на консервную банку, он осмотрел руку – не порезался ли. По опыту Тоби знал, что под водой можно серьезно пораниться и даже не заметить этого. Руки он вроде не повредил. Наверно, пора возвращаться к ланчу.

Он решил нырнуть напоследок и посмотреть, на что он наткнулся. Гирей плюхнулся вниз и, раскрыв глаза, распластал по дну руки. Слегка разгреб ил и нащупал твердую выпуклую поверхность. Он подсунул под нее пальцы и дернул. Предмет, чем бы он ни оказался, был, видно, крупный, и тина его засосала глубоко. Вода от поднявшегося со дна ила совсем замутилась. Чтобы удержаться под водой, Тоби ухватился одной рукой за предмет, а другой принялся ощупывать его. Из тины выдавался толстый дугообразный край. Это вполне может быть большая ваза. Только вот край широковат для вазы. Предмет, видно, громадный – может, это старый паровой котел? Тоби осторожно повел пальцами от края по внешней стороне. Какие-то рытвины, зазубрины – может, ржавчиной изъело, а может, моллюсками. Дыхание было на исходе, и он вынужден был подняться наверх.